Сестры Ингерд

– - Я счастлива, что могу оказать услугу его королевскому величеству. Ступайте, девушки, слуги позаботятся о вас. И помните: через шесть дней я представлю вас королю!

Комнату нам выделили огромную, одну на всех. Слуги торопливо стаскивали сундуки и всю оставшуюся поклажу. И запыхавшийся Берг сказал нам:

– - Так что, барышни, довезти я вас довез. Будьте добренькие, тулупчики мне отдайте, хозяйка всенепременно спросит с меня. А вам, барышни, дай Бог всяческих успехов и мужьев добрых.

Уже привычно я подала Бергу несколько медных монеток, а Ангела, так же привычно отвернувшись, сделала вид, что ее это не касается. Кучер поклонился и ушел.

В этот раз в комнате вместе с нами разместили и госпожу Кларимонду. Разговаривать при ней все стеснялись, поэтому стояла несколько напряженная тишина. Никто толком не понимал, что нужно делать. Госпожа Кларимонда выбрала себе кровать и суетливо копалась в собственном сундуке.

Баронетты Мирбах рассматривали узковатые ложа, уже прекрасно понимая, что они втроем на них не поместятся. Наконец, старшая Бенедикта робко обратилась к сопровождающей:

– - Госпожа Люге, а где же будет спать Лизелотта?

Кларимонда оглядела комнату и, брезгливо сморщившись, очень нехотя вынуждена была признать:

– - Да… С вами она не поместится… Что ж, я исполню свой долг до конца! Ты будешь спать со мной, – обратилась она к Лизелотте.

Ужин нам принесли в комнату, а уже вечером мы все имели доступ к некоторому количеству горячей воды. Мыться ходили парами. В этот раз ни я, ни Ангела носы не морщили, радовались уже тому, что есть. Пусть и в рубашках мылись, но даже это лучше, чем ничего.

Завтракали вместе с хозяйкой дома. Она ела свою кашу медленно, почти торжественно, тщательно пережевывая, и также медленно и весомо изредка роняла фразы:

– - Сегодня нас ждут в танцевальном зале дворца, – графиня отхлебнула горячего взвара, чуть кашлянула и продолжила: - Там вас обучат танцевать и кланяться королю. – Дальше шла длинная пауза, во время которой она успела съесть пару ложек каши. Потом, промокнув губы кружевной салфеткой, закончила своей монолог: -- Вести себя нужно прилично, по сторонам не глазеть. За нарушение этикета или скандальное поведение – монастырь.

***

В дороге несколько раз выпадала возможность побеседовать с нашими спутницами. Все мы понимали, что в эти дни решается судьба каждой из нас. Будущее одинаково пугало всех, потому даже надменная Ансельма охотно делась теми крохами сведений, которые имела. Сейчас мы все знали, как выходила замуж ее мать.

Невест приведут в зал и группами представят королю. Кормить на балу не будут, зато у нас появятся возможность показать будущим мужьям, как мы танцуем. Мужчины будут сидеть вдоль стен и рассматривать нас. Таким будет первый день бала.

Второй день начнется рано утром. Нас будут приглашать слуги и отводить в другой конец зала к мужчинам. Там расположено множество кресел и стульев, повернутых друг к другу так, чтобы собеседники могли видеть лица визави. Мужчины будут задавать нам вопросы. Но все в рамках приличия и в присутствии слуг и монахинь. Если мужчина выберет себе невесту, он отдаст ей кольцо. Это будет считаться обручением. Если же не выберет, разрешена общая прогулка в королевском парке. Вдвоем с мужчиной ходить запрещено: только с сопровождением.

На третий день предполагались общие танцы: последняя возможность выбрать себе пару. Для тех же девушек, которые не получат предложение, появится возможность подать прошение в монастырь.

Этот самый монастырь пугал нас всех. Никто из нас, совсем молоденьких девочек, не желал посвятить себя церковной службе. Тем более, что у старшей сестры Мирбах Бенедикты была в запасе страшная история про какую-то оступившуюся кузину их отца, некую тетушку Ульрику.

– - … говорят, – страшным шепотом рассказывала Бенедикта, – Она выплакала себе глаза и осталась слепой! Папенька однажды был в тех краях и заезжал навестить ее, но кузина его не увидела!

Всех этих рассказов было достаточно для того, чтобы даже мы с Ангелой очень сильно захотели выйти замуж.

***

Первый раз мы выходили на улицу одетые не в страшные тяжеленные тулупы, а в то, что местные называли «шубами». Они до поры лежали в дополнительном сундуке. Одежда была несколько странная и непривычная: этакие полупальто-полунакидки. Надо сказать, что особой красотой или дороговизной они не отличались. А самое неприятное было то, что Ангела буквально вцепилась в мою шубу.

До этого Луиза нам показывала, кому какая, и сестра согласно кивала головой: ее все устраивало. А сейчас, перед выходом из дома она уцепилась в ту, что была светло-серой. Собственно, это даже нельзя было назвать шубами. Меховыми были только воротники. Внутри вместо тяжелой овчины находились изрядно потертые заячьи шкурки. Одежда была гораздо более легкая, чем тулупы, но вряд ли хорошо защищала от холода. Вместо шапок предлагались набитые ватой капюшоны.

Накидка Ангелы была с потертым воротником, зато украшена полинявшим красным атласом и старой, слегка растрепанной вышивкой на манжетах.

– - Оленька, ну пожалуйста-пожалуйста!.. Ну, ты же видишь: к моим волосам этот красный совсем не идет!

Как по мне, эти нелепые накидки стоили друг друга, поэтому спорить я не стала. Хочет, пусть берет любую.

В королевский замок мы отправились в двух каретах. День сегодня был на удивление теплый. Казалось, что там, за краями столицы, остались все метели и морозы. Сквозь не слишком густые облака пробивался желтоватый холодный свет зимнего солнца.

Глава 18

Нам с Ангелой повезло: графиня взяла к себе двух старших сестер Мирбах. Наш экипаж, гораздо менее красивый, но больший по размерам, вместил всех остальных. Если сперва госпожа Кларимонда недовольно фыркала, когда девушки пытались приоткрыть шторки на окнах, то ближе к центру города она и сама «?прилипла» к стеклу.

Это была совсем не та мрачная часть Кингсбурга, где жила графиня де Роттерхан. Дома на окраине больше напоминали годные к обороне замки. Они стояли плотно друг к другу, почти не оставляя места для деревьев или газонов. Здесь же, в центре, высокие и красивые дома с большими окнами вольготно раскинулись среди заснеженных парков.