Сестры Ингерд

– - Понятно. Вам просто нужны деньги?

– - Да. Но обещаю, что не стану обижать или оскорблять вас. Хотя честно скажу, что сейчас я беден настолько, что, возможно, не смогу вам обеспечить даже служанку. И еще… – казалось, он на мгновение заколебался, но потом все же добавил: – У меня нет своей кареты и вам придется ехать в карете молодой графини до самых земель графа Паткуля. Нам по пути с ними.

– - Нет! Вместе с ней я не поеду.

– - Тогда только телега. Обычная крестьянская телега, госпожа баронетта. Больше я вам на первое время предложить ничего не смогу, – довольно сухо ответил барон.

Возможно, по местным меркам такой разговор был не слишком приличен, потому графиня хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание, и заметила:

– - Юная баронетта, в вашей ситуации отвергать такой дар судьбы неосмотрительно. Пусть и нет вашей вины, но даже приличное приданое не всегда помогает, поверьте мне. Сплетни летят быстрее стрелы. Решайтесь…

Я мысленно фыркнула: «Тоже мне, решайтесь! Можно подумать, у меня до фига выбора есть! Этот парень, по крайней мере, не врет и не хвастается… И от него, если что, пожалуй, сбежать будет легче, чем от графа… А может быть, мы еще и уживемся?».

Впрочем, как мы уживемся, я представляла себе очень слабо. Однако и провести жизнь, как монашка я не хотела. Поэтому закрыла глаза, вздохнула и сказала:

– - Хорошо, барон… Я стану вашей женой.

Глава 25

После того, как я сказала “да”, жизнь вокруг меня стремительно набрала обороты. Если до этого все было медленно, размеренно и немного сонно, то дальше я попала в эпицентр урагана.

Насколько я поняла, все свадьбы проводились в один день, двумя или тремя заходами в огромном столичном храмовом комплексе. Почему-то графиня Роттерхан очень настаивала на том, чтобы и меня с бароном обвенчали вместе со всеми:

– - Поймите, баронетта, вы еще слишком молоды и наивны. Никакими силами даже я не смогу удержать вашу историю в тайне. У нас есть всего несколько дней, а потом она волной пробежится по всему городу и пойдет гулять дальше. Такие сплетни – законная добыча плебса и нищего дворянства. К моменту, когда разговоры поползут, вы уже должны прочно быть замужем! Иначе скандальная слава испортит вам настроение и даже жизнь. К замужней женщине никто не посмеет обратиться вольно.

Произнеся эту речь, графиня значительно посмотрела на меня и, очевидно, совершенно неудовлетворенная выражением моего лица, несколько раздраженно махнула рукой и заявила:

– - Бегом замуж, дурында! Иначе каждый поддатый баронишко в этом королевстве и даже любой нетитулованный балбес решат, что вы нуждаетесь в их обществе. Судьба отвергнутых невест зачастую печальна.

В общем-то, дальше меня и не спрашивали. Срочно была нагрета вода, и служанки потащили меня мыться. В этот раз вся деревянная кадка была в моем полном распоряжении. Ангелы рядом не было. В этот раз меня закутывали в подогретые мягкие простыни, а в воду для ополаскивания добавили какое-то душистое вещество. Теперь мои волосы пахли сладковатым запахом липового цвета.

Под спальню мне тоже отвели отдельную комнату, а вместо монахини, оставшейся следить за остальными девушками, графиня приставила ко мне Линду, крепкую немногословную горничную средних лет. Женщина даже ночевала в моей комнате, закрыв дверь изнутри на тяжелый засов.

Разбудили меня ни свет ни заря. Заставили плотно позавтракать. А после этого принесли свадебное платье, тонкую новую сорочку и очаровательные туфельки и принялись готовить к предстоящему событию.

Волосы уложили в сложную, но довольно красивую прическу, использовав примерно миллион шпилек. Потом в комнату вошла сама графиня, посмотрела на меня, слегка вздохнула и протянула ларчик, который держала в руках.

Не знаю, как назывались эти удивительные камни. Чем-то они были похожи на аквамарины, но оттенок голубого был ярче и сочнее. Девять шпилек, которые графиня сама аккуратно вколола мне в прическу, образовали что-то вроде крошечного невысокого венца. Серьги на тонких золотых цепочках казались капельками росы, отражающими весеннее небо. В вырез сорочки лег кулон с самым крупным камнем из всей этой коллекции. Девушка в зеркале теперь казалась повзрослевшей незнакомкой, слишком красивой и сказочной.

– - Платье! – скомандовала графиня.

Платье было просто потрясающим. Очевидно, что оно было приготовлено для той самой умершей дочери графини. Я до сих пор не знала, как и что случилось с девушкой. Но, судя по платью, замуж она выйти так и не успела: абсолютно новый туалет из небесно-голубого шелка, отделанного узкими серебряными лентами. Плотный шелк и сам по себе был прекрасен, а еще и выткан так, что при малейшем движении возникал муаровый рисунок. Пожалуй, обычные кружева показались бы излишне грубыми на такой удивительной ткани.

Платье на меня надевали две горничные очень аккуратно и согласованно, не потревожив ни одного волоска в прическе. Хорошенькие балетки были изготовлены из той же самой ткани, что и платье. Фаты в этом мире еще не придумали, да и она была бы здесь лишней.

Пожалуй, я первый раз улыбалась, совершенно искренне, рассматривая себя в зеркале. Именно так, по моему мнению, и должна выглядеть невеста: обворожительной, юной и нежной.

За всей этой суматохой даже терялся тот факт, что я выходила замуж за совершенно незнакомого мужчину и должна буду прожить с ним всю жизнь. Когда я вспоминала об этом, мне становилось страшно. Но суматоха вокруг, организованная графиней, не оставляла мне времени на размышления.

Перед выездом из дома мне принесли горячий и довольно странный напиток. Не скажу, что противный, но очень необычный. Горячее молоко с медом, сливочным маслом и хорошей долей то ли коньяка, то ли рома: я не слишком разбиралась в крепких спиртных напитках.

– - Пей, это поддержит тебя во время церемонии, – приказала графиня.

Пусть госпожа Роттерхан и была излишне авторитарна, но она гораздо лучше меня знала реалии жизни. Помогла мне выпутаться из отвратительной ситуации, способной закончиться монастырем, и в целом помогала мне совершенно бескорыстно. Так что спорить с ней я не стала.

Горничная накинула на меня огромную простынь, не давая возможности запачкать платье. Когда я допила, принесли очаровательную бархатную синюю шубку, отороченную белоснежным пушистым мехом. В этой самой шубке, ступая по широкой тканевой дорожке, я прошла в сопровождении графини к её карете.

Я видела, как в соседние экипажи и повозки садятся остальные девушки. Они тоже блистали разнообразными прическами, и видно было, что над их бальными туалетами потрудились горничные. У многих были свежие кружевные воротнички и накидки. У толстушки Гертруды появился очень красивый новый капюшон: похоже, ради наших свадеб графиня щедро тратила приданое собственной дочери. Но, думаю, я была одета роскошнее всех.