Сестры тишины. Глупышка

– В чем мыть посуду? – едва поев, поднялась из-за стола девушка, но Олита решительно перехватила у нее из рук грязные миски.

– Сегодня отдыхайте, вы с дороги. А утром приходите сюда с рассветом. Нужно будет дров нарубить и кашу сварить. Идите, выбирайте любую комнату на третьем этаже. Мы живем на четвертом.

– Спокойной ночи, – глянув на гаснущий за окном закат, пожелала Эста. Но, уже шагнув к двери, остановилась, словно только что вспомнила, и, смущаясь, спросила: – А ночью в коридорах темно? Если в умывальню нужно будет?

– На лестницах горят фонари, а в спальне две лампы, одну можно брать с собой, – понимающе кивнула кухарка.

Дагорд вежливо пожелал хозяевам мирного отдыха и размеренно пошагал следом за монашкой, стараясь ничем не выдать вскипевших в крови надежд. Что больше он не будет благородным дураком, Змей знал точно, не раз потом проклял себя за ту ночь. Но не мог пока понять, для чего Эсте понадобилось селиться с ним в одной комнате: просто ради безопасности или она намерена дать ему еще один шанс? И как в таком случае понимать их объятия с Гертом и слова друга, чтобы Змей ее берег? Как ответную заботу благодарного за помощь герцога, или как что-то большее? А если она… будет сегодня не против его ласк, то не станет ли это изменой Геверту? И если станет, то чьей?

Хотя вот с этим ясно, он не давал Герту никаких обещаний за ней не ухаживать. Таким образом, изменницей можно считать только ее. Однако Эста вовсе не легкомысленная глупышка, какой так здорово умеет притворяться, и прекрасно знает, чего хочет. В таком случае, если она выберет его, Дага, значит, он нравится ей больше Герта?! И, разумеется, это будет очень приятно, если признаться честно. Намного приятнее глупого обожания фрейлин Лоурдена, которые не могут пояснить свой выбор мужчины ничем, кроме слов «ах, он такой смелый!». Причем имеют в виду явно не отвагу надежного телохранителя.

Эста решительно распахнула дверь по правую сторону коридора, и Змей испытал почти разочарование от обыденности этого жеста. Демон, ну вот с чего он себе напридумывал всяких глупостей, как подросток?! Определенно, девушка и не подозревает о его надеждах и выбрала общую комнату просто из соображений безопасности.

А монашка уже шагнула внутрь, обошла комнату по периметру, изучая мебель, вид из окна и ширину очага, потом спокойно прошла мимо вставшего у двери Змея и направилась во вторую спальню. Змей язвительно заухмылялся, поняв, что снова не предугадал смысла ее поведения. Глупышка всего-навсего подходит к выбору спальни со свойственной ей предусмотрительностью. Желание проверить, совпадут ли их выводы, подтолкнуло Дагорда пройти по комнате по ее следам, оценивая жилье с точки зрения безопасности. Выглянул в окно, убедившись, что под ним нет ни карниза, ни балкона, зато есть довольно частая решетка, подергал массивную задвижку, перекрывающую печную трубу и осмотрел засов на двери. А потом отправился изучать комнату напротив. И через несколько минут остановился рядом со стоящей посреди комнаты Эстой.

– Я думаю, зайчик, лучше занять ту комнату, – выразительно указав глазами в сторону лестницы, пролепетала монашка, – там солнышко будет после обеда, а я собираюсь вечерами шить себе рубашку. Как ты думаешь, нам дадут немного денег наперед?

– Не знаю, – пожал плечами Змей, прислушиваясь, но вскоре раздосадованно понял, что ничего не слышит, – мне тоже та больше понравилась, там как-то свободнее. Идем? Ты же устала.

– Идем, – согласилась Эста и снова первой пошла вперед.

Однако, когда она вышла в коридор, на лестнице, ведущей вниз, никого уже не было.

Дверь комнаты Змей запер за собой на засов, не забыв тщательно рассмотреть и подергать гвозди и заклепки, а когда обернулся посмотреть, чем занята «невеста», снова испытал разочарование. И вместе с тем – умиление, хотя никогда бы ранее не поверил, что может одновременно испытать к кому-то эти чувства. Девушка уже успела повесить на спинку стула свой жакет-перевертыш, снять чепец и вынуть из волос шпильки. И теперь сидела за столом, чуть склонившись над клочком бумаги, и что-то стремительно писала.

– Зайчик, – Эста подняла глаза от письма и, небрежно откинув в сторону прядь шелковистых волос, ласково улыбнулась, – ты ложись. Я сейчас, только волосы переплету и прибегу.

– Снова кто-то подслушивает? – в молчаливом вопросе поднял брови Дагорд, но она лишь качнула головой и снова сосредоточила все внимание на своем занятии.

Змей совсем уже собрался сделать так, как она приказала, и вдруг в его душе что-то взбунтовалось Как-то глупо и неправильно было так поступить, словно он действительно бродячий наемник, сманивший из надежного дома наивную девчонку.

– Эста, – шагнул граф к тихоне вплотную и присел возле ее стула, снизу заглядывая девушке в глаза, – я буду спать на диванчике.

– Да?! – отстраненно отозвалась она, торопливо дописывая письмо, засунула его в пенальчик, закрутила, отправила и только после этого задумчиво уставилась в глаза Змея. – А почему?

– Потому что знаю… просто спать рядом с тобой я не смогу. – Признание далось ему не так-то легко, но Дагорд упрямо продолжал: – Но дорожного романа тоже не хочу. Но если ты согласна… заключить помолвку и взять мое кольцо, то, с изумрудом, фамильное…

– Змей… – Вот такого Эста от него никак не ожидала.

Через полгода или год, а может, позже или раньше, когда Арвельд закупит племенных животных, наймет пастухов и начнет возрождать на возвращенных пастбищах прежние тучные стада и незыблемое богатство, герцогиню Адерскую трудно будет удивить или порадовать таким предложением. Но сейчас, пока она никому не известная сестра Тишины, не имеющая ни герцога-брата, ни покоев в старинном замке, это просто роскошное предложение, и девушка чувствовала себя польщенной и искренне тронутой. А еще грело душу осознание исключительности такого поступка, пожалуй, даже матушка не поверила бы, что Змей способен на такое. И где-то в самом потаенном, накрепко запертом и защищенном от любого подглядывания уголочке души ликующе расцветало что-то очень горячее и смелое, но неимоверно опасное. Хотя думать про эту опасность не хотелось совершенно.

– Что? – Смотреть на ее растерянное личико и разгоравшийся на щечках пожар было невыносимо приятно, но Змей желал до конца выяснить этот вопрос. – Если ты что-то пообещала Геверту…

– Нет, не обещала. Да и не могла обещать, у нас не такие отношения… – сразу отрицательно замотала она головой и рассмотрела, с каким огромным облегчением выдохнул Змей, – я позже объясню. А твое кольцо… если ты хорошо подумал, я возьму.

В конце концов, его же можно будет потом вернуть назад? Если она заметит, что чувства графа далеки от тех, какие нужны ей. Она же не взаправду глупышка какая-нибудь… и вообще, торты нужно пробовать, это она после уроков матушки усвоила очень хорошо.

– Эста! – Сильные руки вмиг обняли девушку, а в следующий момент уже несли по направлению к постели. – Глупышка моя… ну, конечно же, я подумал.

– Ты его узнал? – отгребая почти прогоревшие угли к дальней стенке очага и закрывая заслонку, тихо спросила Олита и обернулась.

– Конечно, – помолчав, проворчал Кирт, неспешно строгавший мешалку, – да он имени и не скрывает. Но вот почему он в таком виде и с этой девочкой… ума не приложу.

– Будем докладывать или подождем? – Кухарка присела к столу и положила на столешницу натруженные руки. – Могли бы ведь и не узнать?