Сеть Антимира

Роб – ведь там внутри Роб, кто же еще! – ударил в ответ, чуть не выбросив гипера обратно из кабины, но за миг до того треугольный сегмент встал на свое место. Что-то в Ковчеге работало не так, как надо: раньше кабину освещала полоска света, горящая на потолке, а теперь, как только проход закрылся, стало темно.

Пригоршня еще успел различить, как озеро захлестывает мосток, как марево клокочущим смерчем закручивается вокруг котлована, а потом наступил мрак.

Донесся звук очередного удара, стук – это Химик свалился на пол. Ноги подогнулись, Пригоршня едва снова не уселся на задницу. Кабина провалилась вниз. Быстрый спуск, далекий рокот, вибрация стены под лопатками…

Во мраке тусклой зеленью разгорелись два узких глаза. Они были совсем близко.

Пол толкнул в пятки, стена по левую руку опустилась, и стало светло. Кабина превратилась в часть знакомой комнаты с тремя экранами и черной колонной в центре.

Рядом Красный Ворон приподнялся, сжимая заточку. Химик вскочил, потирая грудь.

А потом Пригоршня увидел Роба. Тот сидел на стуле возле холодильника и глядел перед собой неподвижным взглядом.

От этой картины в голове все перевернулось, и он застыл, разинув рот в полном обалдении. Биоскаф – вот же, стоит, и в нем Роб… Нет, здоровяк-ворг сидит на стуле, пялится перед собой, как истукан, положив на колени руки, но тогда кто, во имя континуума, прячется внутри хитинового доспеха?!

Красный Ворон тихо охнул – тоже увидел. Химик растерянно зашипел.

Тот, кто находился в биоскафе, попятился от них и замер, расставив руки. Яркая зелень в глазах угасла, доспех качнулся, раздался звук, какой бывает, если резко расстегнуть застежку на «липучке». Из раскрывшихся клапанов на плечах ударили прозрачно-сизые струйки, опали. Донесся приглушенный голос, и позади биоскафа появилась нога, а за ней вторая.

– Вил? – неуверенно позвал Пригоршня.

– Once again, I welcome you aboard, gentlemen! – взволнованно закричал Вил Кисс. – Sorry about my english, but we need to start immediately!

– Yes, Wil! You’re absolutely right! – откликнулся Химик. – But as you climbed into this thing?

– There is no time to explain! Now I need your help, Andrew! – Вил бросился вокруг колонны, к приборам. – I’m afraid, otherwise we are waiting for a big fucking!

– Э, братаны, а нам что делать?! – крикнул вслед Пригоршня, уловивший едва ли четверть сказанного, но четко расслышавший слово «старт», а еще «биг факинг».

– Вы постарайтесь, не знаю… наверное, покрепче держаться за что-то! – прокричал Химик, устремляясь вслед за Киссом. – И не мешайте нам!

Они исчезли за колонной, где был пульт с подключенными к нему приборами. Заговорили там на английском, потом Химик громко сказал на русском:

– Никита, амплитуда превысила критический порог. Еще минута – и континуума разнесет в клочья. Раз мы поверили Ведьмаку и установили Маяк, то теперь должны убрать отсюда Ковчег, тогда напряжение спадет. Должно спасть. Приготовьтесь, стартуем прямо сейчас.

– Приготовьтесь! – заорал в ответ Пригоршня, подскакивая к Робу с Красным Вороном. Наемник так и стоял в ступоре, выставив вперед заточку и таращась на синекожего, внутри которого прятался его заклятый враг. – Как?! Что сделать, ремнями себя к койке пристегнуть или лечь на пол и не отсвечивать? Приготовьтесь! Как вообще к такому можно приготовиться?! – он бы еще долго возмущенно орал, но увидел лицо наемника и запнулся. Щелкнул перед глазами Ворона пальцами, покачал головой. – Эй, ты еще с нами? Ты вроде в астрал ушел… возвращайся, у нас тут серьезные дела творятся, мы отчаливаем уже!

И тут ему на мгновенье показалось, что все исчезло. Не только мир вокруг, не только рубка, стены пирамиды, главное, он сам, Никита Новиков, исчез. Пропал куда-то, перестал себя ощущать, что-либо понимать, чувствовать.

Этот миг бесконечной пустоты Пригоршня запомнил на всю жизнь. Он тут же снова возник вместе с окружающей реальностью. По крайней мере, вместе с тем ее фрагментом, который мог видеть: часть рубки, черная колонна, экран с какой-то мутью на нем и Красный Ворон с заточкой в руках.

Наемник направил ее в лицо Роба. И дышал. Громко так, с присвистом.

– Химик! – позвал Пригоршня, переводя взгляд с экрана на Ворона и обратно. – Химик, Вил, мы взлетели?

– Это слово крайне неуместно, как я тебе уже говорил, – донеслось из-за колонны.

– Не, ну мы стартанули? У меня что-то так вдруг… пусто стало, и внутри, и снаружи. Вроде стерлось все, то есть совсем все. А теперь опять возникло. Что это было?

– Мы стартанули, Никита, – вздохнул Химик за колонной. – Мы уже не на Земле.

– А где?

– Если б знать.

– Не, постой, постой! – заволновался Пригоршня. – А с Землей что? С континуум нашим? Он того… распался? Или мы его спасли?

– Я не знаю, – голос у Химика был какой-то пустой. – И Вил не знает. В том-то и дело. Ты понимаешь? Самое нелепое, самое ужасное в этой ситуации, это то, что мы, скорее всего, не сможет этого узнать никогда.

* * *

Но мы-то сможем…

Лита тянула его за руку, подгоняла, пыталась хватать за плечи, даже прикрикивала, но Тоха едва плелся. Еле-еле волочил ноги, спотыкался, оскальзывался на склоне, съезжал и не замечал этого. Ему было все равно. Без бацька – что теперь делать? Как жить, да и зачем жить? Изверги убили бацьку, ад победил… А может нет? Может бацька был демоном в человечьем теле? Бес в него вселился, как Химик в тело гипера.

Может все, что Тоха делал до сих пор, неправильно?

От этих мыслей он схватился за голову, тоскливо застонал. Боль в душе усилилась, сердце начало болеть, хотелось умереть, пропасть, исчезнуть, чтоб ничего не было, сгинуть без следа, как… как бацька, сгинувший под ядовитой пленкой адского озера.

– Идем же! – Лита волочила его, не отпускала. Склон остался позади, под ногами была ровная земля. – Нет, бежим! Посмотри, что там сзади!

Тоха нашел в себе силы оглянуться. Мир сверкал и гудел, как дьявольский колокол. Верхушка пирамиды превратилась в косматый черный клубок – жуткий, всасывающий в себя пространство и время.

– Бежим! – она так рванула его, что заболело плечо. – Надо в тумане укрыться!

В тумане? До него наконец стало доходить происходящее. Больше нет тумана – есть ревущий белый смерч. Теперь это совсем не то спокойное тихое марево, в котором они с бацькой и девушкой бродили перед тем, как попасть к котловану. Войти в этот туман? Ну, нет!

– Стой, – он остановился, потянул ее обратно. – Не пойдем туда, не надо.

– Где же нам спрятаться?

– Нигде, Лита.

– Но как же, Тоша? – всхлипнула она. – Мы теперь умрем?

Они посмотрели на клубок лохматой тьмы в центре озера, которое стало кровавым пятном посреди белой вьюги. Чернота ширилась, росла, вбирая в себя мир.

– Мы будем жить, – сказал Тоха, впервые в жизни ощущая ответственность за кого-то другого. Раньше он не чувствовал ее даже за себя. – А если умрем, то вместе.

Он обнял девушку, крепче прижал к себе и положил ладонь ей на голову, чтобы оградить от того, что сейчас будет. Лита спрятала лицо на его плече. Тоха решил, что будет смотреть до самого конца, но слишком грозным, слишком страшным было происходящее, слишком мощные силы схлестнулись вокруг них. Он не смог это вынести – и закрыл глаза в тот момент, когда косматая тьма стремительно разрослась, впитав в себя пространство и время.