Сеть [Buzz]
Шрифт:
Geim
Geim
Geim
Он то выплывал, то снова погружался в сон, и прошло немало времени, прежде чем он навел порядок в своем сознании. Кровать показалась ему знакомой, как и комната, где он находился. Ужасно знакомой — на мгновение ему показалось, что это все еще сон. Но потом подступила боль. Правда, боль можно ощущать и во сне, но это была ни с чем ни сравнимая боль.
Голова, солнечное сплетение, пах, ноги, руки, ладони и
Дверь медленно приоткрылась, и в комнату заглянуло хорошо знакомое женское лицо.
— Привет, Хенке! — негромко проговорила Ребекка.
По-хорошему его надо было отвезти прямо в больницу, но он умолял ее этого не делать.
— Только не в больницу, пожалуйста! Едва меня занесут в компьютер, все кончено. Ты слышишь? ВСЕ КОНЧЕНО!
Поэтому она привезла его к себе домой, помогла подняться в квартиру и дала ему парочку таблеток своего самого сильнодействующего снотворного, прежде чем затолкать его в постель.
Спал он беспокойно, несколько раз просыпался и что-то плел по поводу пустынных воронов «Дрессманна» и кучу еще какой-то бессвязной чуши.
Ей вроде бы полагалось встревожиться. Но, с другой стороны, было так приятно видеть его — здесь, в своей квартире, в безопасности.
Вполне разумно было бы предположить, что ужасное состояние Хенке напрямую связано с ее драматичным уходом от Йона. Не надо быть Эйнштейном, чтобы вычислить: Йон ужасно рассердился на нее и выместил весь свой гнев на Хенке.
Эх, и зачем она только проговорилась, что он ее брат!
Отлично сработано, Нурмен!
Бывают передряги и похуже… но пореже…
Его прикрытие рухнуло, его пытали, преследовали, он чуть не разбился насмерть, изображая из себя человека-паука. Но до чего приятно видеть ее…
Однако какую часть правды он может ей рассказать?
Хенрик пытался что-то объяснить еще вчера, но боль в сочетании со снотворным сделала его мысли вязкими и неповоротливыми.
Но теперь он должен хотя бы попытаться — она это заслужила.
Ведь сестра так или иначе спасла ему жизнь.
Какое везенье, что она оказалась именно там!
Впрочем, не впервые карма подносила ему сюрпризы, оставалось лишь с благодарностью их принять.
Выбравшись из кровати, он сделал несколько шатких шагов по полу. Дело шло даже лучше, чем он предполагал.
Хенрик открыл дверь и похромал в сторону гостиной. Сестра стояла в холле уже в куртке.
— Привет, ты уже поднялся?
— Угу, мне уже лучше. Нам надо с тобой поговорить.
— С удовольствием. С огромным удовольствием! Но до того я должна закончить одно дельце, которым надо было заняться давным-давно. Уеду всего на пару часиков. О’кей?
— О’кей, — пробормотал Хенрик.
Он проводил ее до двери, как усталая собака. Ребекка заметила разочарование в его глазах.
— Я скоро вернусь, — проговорила она, надевая шапку и варежки. — Чувствуй себя как дома. Ты же знаешь, где у меня все лежит.
Она выскользнула за дверь, но остановилась на середине лестницы.
— Не волнуйся, братец. Как ты сказал? I will clean it all up! [116]
— Them, —
пробормотал он. — I will clean them all up. [117]Но ее уже и след простыл.
Он сидел на трибуне всего в нескольких метрах от кортов, повернувшись к ней своей широкой спиной. На площадке играли двое юношей лет восемнадцати-девятнадцати, но она понятия не имела, который из них ведет. Теннис никогда ее не интересовал.
116
Я разберусь со всем этим (англ.).
117
Я разберусь со всеми ними (англ.).
Медленно спустившись по лестнице, она добралась до ряда стульев позади него, потихоньку опустила синее откидное сиденье и села. Он по-прежнему был полностью сосредоточен на матче и, кажется, не заметил ее появления.
— Ах ты, черт!
Один из парней пропустил довольно простую подачу, и она услышала, как коллега на трибуне что-то зло ворчит себе под нос. Его голос заставил ее сердце забиться чаще.
Спокойствие.
Ребекка сделала глубокий вдох, собираясь с силами.
— Привет, Тобиас! — произнесла она.
Он резко обернулся, и на долю секунды у него сделалось почти испуганное лицо. Какому полицейскому понравится, что к нему незаметно подкрались сзади?
— Бекка! Какого черта ты тут делаешь?
Она не ответила.
Он поспешно оглядел трибуну, потом покосился на площадку под ними.
— Послушай, Бекка, черт подери! Ты не имеешь права так вот запросто появляться… Там мой сын играет…
Она пожала плечами.
— А чего странного в том, что двое бывших коллег сидят и говорят о работе? Хотя ты давно уже не работаешь в отряде телохранителей, мой начальник по-прежнему твой сосед и лучший приятель, не так ли? BFF, или как там говорит молодежь… — Она сделала жест в сторону площадки.
Тобиас заерзал, словно стул колол снизу его могучее тело.
— Но ведь это самое… ты сама понимаешь… я хотел сказать — ведь у нас с тобой…
— Была интрижка, не так ли?
— Д-да… именно! — кивнул он, снова бросив нервозный взгляд на площадку, где один из парней собирался подавать.
— Тогда мы совершенно единодушны, Тоббе. У нас была интрижка, но она закончилась, и мне хотелось бы, чтобы ты прекратил кружить возле моего дома на патрульном автобусе и посылать мне на мобильник сообщения. Ты понял меня?
Он уставился на нее, не отвечая, но полицейский взгляд в данном случае не срабатывал.
Она снова повернулась к площадке, где продолжалась игра.
— По-моему, отличный матч. Мне следовало бы узнать побольше о теннисе. Кажется, через пару недель большие соревнования для юношей в Королевском теннис-холле? Может быть, мне стоит завернуть туда да заодно представиться твоей жене? Или постучать в дверь твоего дома в Нэсбю-Парке? Привет, меня зовут Ребекка, у меня только что была интрижка с твоим мужем, — но он все никак не может понять, что все в прошлом…