Сеть

– Отлично. Пусть это и будет нашей целью. Коллективный разум, основанный на сверхспособностях и принципе справедливости.

Полина отправила ответ Блохину.

Сигнал от Евдокима переполошил базу. Мориц сделала запрос в СБ для того, чтобы ей передали свежие снимки с того места, откуда пришел сигнал. Военный совет долго рассматривал объемную модель лагеря и прилегающей местности. К этому времени уже была готова концепция штурма любого объекта, будь он на суше, в море, или под водой. Генри с командой изучил каждый метр базы, распределил все роли каждому бойцу. Построил из картона и палок часть здания и по нескольку раз в день устраивал его штурм.

Всех бойцов, обученных держать оружие, насчитывалось двести человек. Сэм Макдауэлл пытался войти в их число, но Генри не пустил отца. Все понимали, что предстоит сражаться с врагом более сильным, и шансов победить его не так много. В случае провала, отец Генри оставался единственным человеком способным обучить следующую армию сопротивления. Полине не нравилось, что ее муж будет участвовать в самом пекле предстоящей битвы, но понимала, что без этого не обойтись. Она готова была сама присоединиться к числу бойцов, но все, семья и коллеги, в один голос отказали ей в этом. Тогда Полина задумалась над тем, чем она сможет помочь, не участвуя в сражении. И придумала.

Она узнала у Блохина, есть ли возможность отключить сверхспособности через трансляцию по экрану терминала. Он дал ей положительный ответ. Программа не удалялась из памяти, а просто блокировалась новым запускающим образом. Блохин предложил Полине запустить бустер. Полина представила молнию и..., ничего не произошло. Мир не остановился. В первый момент она испытала шок. Полина не хотела терять ни одной сверхспособности. Они стали для нее второй натурой, прижились и придавали жизни новый, более полный вкус. Ускоренный метаболизм был одной из самых любимых способностей, коренным образом отделяющей ее от обычного человека. Это было как-то неправильно, но Полина разозлилась на Блохина, за этот поступок.

В этом состоянии ее застал Генри. Полина рвала и метала, и совсем не хотела слушать успокаивающие речи мужа.

– Полина, не стоит делать из этого трагедию. Ты же не перестала быть собой. Ты все та же. Просто представь, что ты спортсменка, слезшая с допинга.

– Тебе легко говорить. У тебя не было сверхспособностей. Я привыкла к ним. Они давали мне...

– Чувство превосходства.
– Договорил Генри.

– И этого тоже! Что в этом плохого?

– Полин, ты же сама рассказывала про иерархию, основанную на сверхспособностях. Помнится, тогда ты считала это пережитком древности?

Его слова произвели на Полину эффект. Она села на стул, обхватила голову руками и глубоко вздохнула.

– У меня как будто отняли любимую игрушку. Без спроса.

– Зачем он это сделал?
– Генри понял сразу, что это проделки Блохина.

– Я хотела дать вам фору, устранив сверхспособности у людей в лагере.

– Ух, ты! Это возможно?

– Как видишь?

– Полина!
– Генри взял ладонями ее лицо.
– Ты, гений. На равных, они нам совсем не страшны.

В ухе Полины тренькнул сигнал входящего письма. Она оттолкнула Генри и побежала к экрану терминала. Блохин выждал театральную паузу, прежде чем дать лекарство. Генри смотрел на Полину, не совсем понимая, что происходит. Когда он увидел характерную скорость движений, то понял, что Блохин разблокировал бустер у его супруги. Полина вернулась в нормальное состояние и прыгнула на Генри, обхватив его ногами вокруг поясницы.

– Вернули, игрушку?
– Генри поцеловал довольную Полину в губы.

– Скажи всем, что у нас есть вирусный программный код для трансляции.

Все звезды сошлись удачно для начала операции. Войско сопротивления било копытом в ожидании хорошей драки. Полина смогла запустить во внутреннюю сеть базы микроскопический кусок кода, отключающий сверхспособность к ускоренному метаболизму. «Троян» был не активен до получения команды на запуск, чтобы у противника не было времени на противодействие. Его решено было запустить за час до начала штурма. Евдоким гарантировал внезапность атаки. Медлить было нельзя. Из города в горе началась переброска войск и вооружения.

Как и во все времена, когда на Земле начинались войны, и женам приходилось собирать мужей на битву, с которой они могли не вернуться, Полина с тяжелым сердцем собирала Генри. Тягостно было не только ей, но и женской половине Макдауэллов и матери Полины, не желающей для дочери участи молодой вдовы. Перед выступлением, в городе в горе, царила тревожная активность. Тревожность проявлялась в тишине, сопутствующей сборам. Даже собаки, разведенные для ловли мелких грызунов, шугались собственного лая.

На Полине висело обеспечение информационной безопасности. Она металась по Сети, выискивая заинтересованный сигнал. Ее тревожило, что она необдуманно пошла на контакт с Блохиным. Они достигли определенной договоренности, и в тот момент Полина посчитала, что ее бывший преподаватель честен. Спустя некоторое время, ее начали терзать сомнения. Она беспокоилась, что лагерь в горах может оказаться ловушкой. Своими сомнениями Полина ни с кем не делилась. Генри должен быть уверен, что все идет по плану. В сложной обстановке лучше не сомневаться заранее. Мориц, на которой висел весь груз организации операции, тоже должна быть уверена в том, что делает.

Двести человек, вместимость половины среднего пассажирского самолета. Мужскую публику, летевшую с суровой миссией, разбавляли семьи с детьми, девушки, говорливые старухи и прочие пассажиры рейса. Оружие летело отдельно, транспортной компанией, уверенной, что везет обычные грузы в селения, расположенные высоко в горах. В окрестностях базы, так же, как и в Африке жили люди, изображающие древний образ жизни. Рядом с их селениями были сброшены ящики с оружием и боеприпасами. Люди, отправленные туда загодя, собрали караван и вместе с местными, козьими тропами, поднялись в горы, ближе к базе противника.

Бойцы подтянулись к точке сбора спустя несколько часов после приземления в Сантьяго. Она находилась на высоте двух километров над уровнем моря. Там их ждали рюкзаки с экипировкой. Из себя они должны были изображать группу туристов, которых в этих краях было немало. Подъем на четыре с половиной тысячи метров занял целые сутки. Если бы не медикаментозные уловки, то подъем мог затянуться на неделю. Генри чувствовал одышку, головокружение, беспрерывно зевал и желал привала через каждые сто метров подъема. Но у него перед глазами висела репродукция про переход Суворова через Альпы. Суворов брал его на слабо, и не в шотландской крови Генри было сдаваться. Таблетки помогали лучше усваивать бедный кислородом воздух. Для Полины этот подъем, с ее способностью увеличивать количество эритроцитов в крови, не представлял бы таких трудностей. Как бы ему самому сейчас пригодилась такая способность.

К лагерю, где их ждал караван, Генри с бойцами поднялись перед самой ночью. Здесь она наступила мгновенно, едва солнце скрылось за горой. Генри спал плохо. Мысли перескакивали на завтрашний штурм, как он ни старался отогнать их. По сотому разу он повторил все шаги операции. Иногда он сомневался в каком-то действии, и тогда воображение начинало ему рисовать страшные картины срыва штурма. Больше всего он боялся, что не сработает Полинина закладка, отключающая сверхспособности. Если это так и произойдет, то их штурм может превратиться в избиение его войска. Под утро удалось уснуть. Пару часов сна освежили и настроили на боевой лад.