Сети обмана
Шрифт:
Вчера еще в глаза глядел,
А нынче – все косится в сторону!
Вчера еще до птиц сидел, —
Все жаворонки нынче – вороны!
Я глупая, а ты умен,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времен:
«Мой милый, что тебе я сделала?!» [4]
Я даже не стала дочитывать – слезы сами побежали по щекам. Одно утешает: не только мне в жизни было так плохо. Вот и эту Марину кто-то бросил. За что он так со мной поступил? Неужели только потому, что я недостаточно умна для него? Поздравляю тебя, Настенька. Ты толстая, уродливая и никому не нужная. Сколько пирожных съела за сегодня?
Хотя стоп, как это ненужная? Вот Коля меня на свидание приглашает. Уже пару дней ответа ждет, бедненький. И Женька говорит, что мне отвлечься надо. Решено, схожу на свидание, вскружу ему голову, сменю статус вконтакте – пусть все видят, что мой новый парень – культурист. А Сергей пусть делает со своей Студенточкой что хочет!
Привести себя из состояния «мама родная, что за угробище» в состояние «какая шикарная девушка» за двадцать минут – кто еще на это способен? Все-таки в деле наведения красоты мне нет равных. Компресс на припухлости, корректор на покраснения, консилер, тональный крем, пудра темная, пудра светлая, румяна, тени, много-много туши – и лицо практически готово. Помада матовая – я планировала сегодня целоваться. Юбку покороче, сапоги повыше, шарфик, клатч – ничего, Насть, ты, может, и не красотка, но шмотки у тебя что надо!
Я подмигнула своему отражению в зеркале. Escada Sunset Heat – яркий, легкий, тропический аромат – сразу понятно, что я готова к приключениям. Правда, на душе у меня был уже даже не полный закат, а темень без единого просвета. Кого я обманываю? Никакой Коля Сереже и в подметки не годится. Неужели кто-то вроде этого Коли будет подавать мне пальто, с интересом слушать о моем увлечении парфюмерией, дарить цветы на каждом свидании, спрашивать, удобно ли мне встретиться в кафе или будет лучше встретить меня на остановке, всегда ходить со стороны проезжей части, потому что мимо ездят машины… И все это теперь не мне, а корове с уродскими оранжевыми ногтями.
Но нет, ничего отменять не буду. Надо дать Коленьке шанс. Вдруг он тоже прекрасный принц, просто хорошо это скрывает?Примерно на пятой минуте свидания я поняла: принц в данном парне запрятан так глубоко, что, наверное, уже переварился, растворился и был полностью усвоен организмом. Коля, или, как он попросил называть его, Марш, видимо, какой-то никнейм, вел себя так, словно это не он меня на свидание пригласил, а я по всей Москве на коленях ползала, умоляя обратить на меня
В конце концов мне просто пришлось сбежать в женский туалет. Ну не было у меня больше сил выносить эти подмигивания, причмокивания и попытки потрогать мою коленку. Уж не знаю, кто сказал этому идиоту, что «ты ваще абалдеть» – это для девушки лучший комплимент, «дунем пивка» – лучшее меню, а хватание за руки с воплями «какой красивый браслет» и попытки пальцем пощекотать запястья – эротическая игра. Фу, при одной мысли захотелось помыться.
Я спряталась в туалетной кабинке, достала из сумки антибактериальный гель и принялась оттирать Колины прикосновения. Решила, что пусть вся провоняю спиртом, но это с себя сотру. Правда, Настя, пахнущая алкоголем, может показаться Николаю-Маршу еще более привлекательной. Нужно сбегать! Как-то стащить пальто из гардероба и сматываться. Тем более что в дамскую комнату зашли еще какие-то девушки. Они очень громко обсуждали свою личную жизнь. Я уже было открыла дверь кабинки, как вдруг запахло бергамотом и яблоками. Пальцы словно окоченели.
– А он что? – спросил громкий, высокий голос.
Сквозь чуть приоткрытую дверь я видела его обладательницу – полную светловолосую девочку с пятью дырочками в ухе.
– Да вел себя, как идиот, – ответила ее собеседница. – Ну, ничего, это мы исправим.
И она засмеялась. Тем самым низким, ненатуральным смехом. Как вчера.
Мне пришлось вжаться спиной в самый угол кабинки – так мне была видна часть зеркала, в котором отражалась подлая разлучница и ее подруга.
Итак, на свидании с другим парнем. На другом конце Москвы. Я столкнулась с той самой Студенточкой.Глава 6
Сильный мужчина не нуждается в том, чтобы самоутверждаться за счет женщины, имевшей слабость его полюбить.
Ему и без того есть где проявить свою силу.
Мэрилин Монро
– Знаешь, я думаю, у них все несерьезно.
Моя соперница наклонилась к зеркалу и принялась подкрашивать губы. Я в красках представила, как подкрадываюсь к ней сзади и прикладываю лицом о зеркало. С размаху.
Как же я ненавидела Студенточку в этот момент. Женька часто возмущается, что в кино или в книгах, когда женщина узнает об измене, ее гнев направлен на соперницу, а не на изменника. Хотя соперница как раз ей ничем не обязана. Это не она в верности до гроба клялась. Так вот, не знаю, что бы я сейчас сделала с Сережей, но эту корову мне хотелось разодрать на мелкие, очень мелкие кусочки.
– Ой, по-моему, Чистяков не из тех, у кого «несерьезно» бывает. На «несерьезно» он бы не стал время тратить. Полинка говорит, что он от этой своей блонди без ума. На доп. занятия забил из-за нее, это солидно.
Полинку я знала – это однокурсница Сергея. Она учится на теоретическом отделении, а Сережа на фортепианном. А откуда эти-то двое Полину знают? Студенточка же в педагогическом учится.
– Да брось, она школьница еще, насколько я поняла. Плюс та еще воображала. Ну, знаешь, богатенькая девочка, только за ручки, больше ни-ни-ни. Фифа. В голове пустота, максимум туфельки новые. Ну ты знаешь этот типаж. Ничего, я ее на чистую воду повыведу. Ему нормальная девушка нужна. Просто он пока об этом не знает. Надо дать парню понять, что ему гораздо больше подходит подруга повзрослее и поумнее…
– У тебя-то получилось? – Голос второй девушки прозвучал язвительно. Я испуганно сглотнула. Только не подробности вчерашнего, пожалуйста, я не выдержу. Вот, опять слезы. – Что-то он плохо на твои намеки ведется. Сколько он у тебя проторчал, два часа?
– Думаю, это из-за того, что я ляпнула, будто родители скоро вернутся. Просто понимаешь, ему действительно важен этот идиотский конкурс ансамблей. Чистяков у нас перфекционист.
– И после конкурса он про тебя забудет, как про ночной кошмар, – усмехнулась девушка с пирсингом. Она определенно начинала мне нравиться.
– Че ты такая-то? Не дам я ему про меня забыть. Это про тебя через день забыть можно, а такие девушки, как я, не забываются. Я вот думаю только, отчего он сегодняшнюю репетицию отменил, что-то у него случилось там вроде. Клещами же не вытянешь. Может, Полинка знает?
– Так она тебе и скажет. Она тебя на дух не переносит. – Ох, как я была согласна с Полинкой. – Ты сейчас домой?
– Почти. Заеду сейчас, конспекты заберу и часов в восемь дома буду. Надо все-таки пару раз повторить вторую часть. А то мы там спотыкаемся. Ну то есть я спотыкаюсь, а он злится. Мне же не надо, чтобы он на меня злился. Мне надо, чтобы он на меня любовался! – Брюнетка послала воздушный поцелуй своему отражению в зеркале, и девушки быстро вышли из дамской комнаты.
Кажется, у меня в голове что-то звенело. Колокол. Погребальный. Я только что поняла, что практически похоронила любовь всей моей жизни. Сама. Своими руками. Женька, сейчас только Женька может мне помочь!
– Жень, он с ней не встречался! Со Студенточкой! Ну, то есть встречался, но они ансамбль репетировали. Если она не врет. Просто у нее дома. Ничего не было! Пока вроде не было. Репетиция была, а больше ничего не было! Женя, Женечка, что же мне делать? Жень, он мне три раза звонил, мне перезвонить? А вдруг она все-таки врет просто перед подругой? Же-е-е-еня!
– Стоять, бояться. Еще раз по слогам.
Я быстро, как могла, пересказала Женьке подслушанный разговор.
– Ты, я так понимаю, сейчас где-то на Юго-Западной. На свидании?
– Ну да. А ты откуда знаешь? Ах да, я же в «болтушках» написала, – с трудом припомнила я. Тогда мне так хотелось сообщить всему миру, что я продолжаю вести активную личную жизнь…
– То есть ты была на свидании в том же кафе, что и девушка, которая хочет отбить твоего парня. Причем написала об этом свидании на сайте, чтобы, даже если эта самая девочка – не Студенточка и Сергею тебя не сдаст, это могла сделать настоящая Студенточка?
Я только ойкнула в ответ. Почему, когда мне плохо, Женька всегда найдет способ сделать все еще хуже? Стены кабинки вдруг показались очень узкими. Мне не хватало воздуха.
Скорее к окошку. Черт, почему я такая идиотка? Женька права, не стоило мне на это свидание соглашаться. И эта оранжевоногтевая дрянь! Она меня прямо-таки преследует. Корова тощая!
– Я думаю поехать и вырвать ей волосы. Вот, – решила я. – Ты же знаешь мой пароль на сайте – удали там сообщение про свидание на всякий случай, а я поеду. Пусть лучше она меня боится, чем я ее.
– Ярослава на тебя плохо влияет.
– Нет, я должна выяснить, что между ними было и было ли что-нибудь. Это мой единственный шанс!
– Подумай хорошо, – увещевала Женька. – Представь, как это будет выглядеть со стороны. Сережа, твоя блондинка ко мне приставала и грозилась выдрать мне косы? Это же глупо!
– Женя, я с ним рассталась, понимаешь? Я сама его бросила, потому что я полная дура. Она уже победила, мне все равно нечего терять! К черту эту проклятую сумку, сайт, добавления в друзья… Студенточка, не Студенточка – я должна все выяснить.
– Хорошо. Поедем вместе. Я тут пока по-гуглю. Ты помнишь, где она живет? Хотя это не важно… – размышляла Женька вслух. – Заезжай за мной, героиня моя. Варьке с Яриком позвонить?
Вчетвером мы, конечно, выглядели бы куда солиднее. Но у девчонок своя личная жизнь. Придется опять отрывать Варвару от Поэта, Ярославу – от этого кинопродюсера или кто он там… Пожалуй, мне пора бы разруливать свои проблемы самостоятельно. Относительно самостоятельно. Да, решено. Захвачу Женьку и поеду все выясню. Невозможно и дальше так мучиться.Не знаю, что он потом напишет на форуме пикаперов, но Коля был не просто удивлен. Я прямо-таки видела, с каким трудом вращаются шарниры в его голове, когда он пытался понять, почему девушка с разводами туши на глазах, пулей вылетевшая из туалета, требует немедленно отдать ей гардеробный номерок и судорожно отсчитывает деньги, чтобы самой за себя расплатиться. Даже не знаю, почему последнее пришло мне в голову, но это вдруг показалось мне невероятно важным. Если я сама за себя плачу – это вроде как не свидание. А если это не свидание, значит, перед Сергеем я ни в чем не виновата.
По дороге до Женьки я немного привела себя в порядок – вытерла черные разводы, нормально завязала шарф и застегнула пальто. Жаль, что нельзя было так же разобраться с мыслями. Сергей звонил еще раз, но я понятия не имела, что ему сказать, поэтому трубку так и не взяла. Впрочем, что сказать этой вертихвостке, которую я собираюсь вылавливать у подъезда, я тоже не знала. «Отстань от моего парня?», «Что у вас было?», «Почему ты меня так ненавидишь?», «Отдай сумку?».
Женька ждала меня на остановке. Высокая, стройная, с длинной косой, в строгих очках. Эх, мне бы ее внешность – мои проблемы сами собой решились бы. Хотя пару раз Точка говорила то же самое о моем облике. Наверное, это женская сущность – хотеть того, чего у тебя нет, а то, что у тебя есть, – не замечать, пока не будет поздно. Может, поэтому Сергей меня и не любит? Потому что мозга у меня нет никакого?
– Так, объясни мне еще раз, зачем мы к этой твоей Колокольной Снежане Степановне едем? – уточнила подруга вместо приветствия.
Я тяжело вздохнула:
– Убить ее к черту.
– Не-не, это без меня. Соучастие в предумышленном убийстве? От шести до пятнадцати лет? Я тебя не настолько люблю.
У меня не было настроения шутить. Волоточина еще что-то сказала, но потом, видимо, почувствовала мое состояние и перестала доставать меня глупыми вопросами. Нужная нам маршрутка все не шла. Я нервничала: если мы не успеем перехватить эту овечку по дороге домой, то даже не знаю, что делать, – я же видела только подъезд, а не квартиру.
– Ее адрес есть вконтакте. – Женька сегодня прямо мои мысли читала. – Так что не боись, наше бессмысленное и беспощадное отмщение своей цели достигнет. Непонятно, зачем только, – пробурчала она, но подошедший автобус позволил мне не придумывать ехидного ответа. Тем более что я в этом совершенно не сильна. Если бы только я была такая же умная, как Точка, такая же уверенная, как Ярик, или такая же смелая, как Варвара… Они бы в такую ситуацию не попали.
– Завязывай с самобичеванием. Пошли лучше побичуем твою предполагаемую соперницу. Хотя, сдается мне, зря мы туда тащимся. Если не знаешь, как перед своим Прекрасным Принцем извиняться, – можно посидеть дома, в тепле, подумать, план написать, в конце концов. А не пытаться нажить себе неприятностей на пятую точку.
Мы побрели по Большой Дорогомиловской. Окна Макдоналдса манили теплотой и молочным коктейлем. Я вдруг вспомнила, что так и не поела.
Наверное, подруга во всем права. Я ведь до сих пор не знала, что сказать, что сделать, и вообще, зачем это все? Может, мне просто хотелось посмотреть ей в глаза – девице, которая собирается увести моего парня? Девице, которая считает, что я – богатенькая выскочка и фифа. Что я для Сережи – временное увлечение. И даже если так, даже если он действительно меня не любит и скоро бросит – я-то тут при чем? Почему она вот так судит обо мне? «Фифа»… «воображала»… «типаж». Даже если она прочитала что-то в моем дневнике, даже если она столкнулась со мной в магазине – разве это дает ей право думать, что она что-то обо мне настоящей знает?Стало совсем холодно, небо стремительно темнело. Позади «Европейский» переливался огоньками, машины пролетали по проспекту, выплевывая облачка выхлопных газов. Мы свернули во дворы и устроились на мокрой, грязной лавочке рядом с подъездом. Чуть оттаявшая за день земля темнела грязевыми провалами. Потоки мутного света фонарей освещали мокрые комья не то дождя, не то снега. Откуда-то сверху вкусно пахло теплом и чебуреками. Зря я нацепила на свидание короткую юбку и замшевое пальто, а на ноги натянула ботфорты. Не то чтобы я планировала вместо теплого кафе таскаться по вечерней Москве и играть в шпионов – к такому все-таки заранее не подготовишься, но можно было бы залететь домой и хотя бы джинсы надеть.
– Держи, – смилостивилась Женька и достала из рюкзака вторую шапочку.
Конечно, черная
вязаная шапочка с козырьком не подходила ни под светлую обувь, ни под пальто, ни под красно-коричневый шарф, но меня же никто не должен был увидеть.Я надела головной убор и посмотрела на подружку. Ее глаза подслеповато сощурились – она что, не узнала меня в своей шапке? Страшно подумать, на что я в ней похожа. Но нет, кажется, Точка смотрела куда-то за мою спину.
– Оно?
Женька указала на спешащую к подъезду высокую девушку в оранжевом пуховике. Я кивнула. Ни одной дельной мысли. Разве что сразу шпилькой в нос и бить-бить-бить головой об фонарный столб. А потом встать рядом и самой биться об него же.
– Снежана? – Подруга явно не собиралась давать мне возможность спрятаться за лавку и притвориться, что меня тут нет.
Девушка остановилась в паре шагов от нас. Ее глаза удивленно расширились – она меня узнала.
– Чего надо? Пришла по-хорошему просить меня держаться от твоего парня подальше? Умора.
Я растерялась. Разве это не я должна на нее наезжать, а она – оправдываться?
– Думаешь, вырядилась как кукла, так я вдруг испугаюсь?
Снежана усмехнулась и смерила меня презрительным взглядом. Я почувствовала, как шапка практически навалилась на голову. И козырек у нее такой идиотский. И фасон устарел еще с прошлой зимы…
– Насть, тебе, кажется, сделали завуалированный комплимент, – подала наконец голос Женька.
Я растерянно переводила взгляд со Снежаны на Точку. Что говорить? Что делать? Язык будто прилип к небу.
– Ты еще кто? Группа поддержки? Валите отсюда, малолетки.
Зря она это сказала. Женька у нас девушка разумная, но если намекнуть на ее юный возраст – порвет и фамилию не спросит. Главное, чтобы драку не начала. Черт, надо было брать с собой Ярославу! Я на всякий случай пододвинулась к Точке. Если она сейчас кинется в драку – кому-то нужно будет ее удерживать.
– Да ладно, – вместо этого улыбнулась Женька. – Мы пришли с миром. Раз у вас столько общего, вам ведь будет о чем поболтать? Все-таки влюблены в одного парня, правда, с ней он встречается, а ты за ним просто бегаешь. Но кого волнуют такие частности?
– Чего? – Девушка возмущенно уставилась на мою подружку. – Ничего я за ним не бегаю!
– То есть ты хочешь сказать, что у него сложилось неправильное впечатление, будто ты ему навязываешься?
– Я? Навязываюсь? Да вовсе я не навязываюсь, он сам на меня та-ак смотрит.
Кажется, я даже шагнула к ней, чтобы немедленно вцепиться в это безвкусно раскрашенное лицо.
– Тпру, так мы далеко не уедем… – Женька вдруг замолчала, но тут же продолжила спокойным, ровным голосом: – Вы вместе на ансамбле, правильно? И ты уже месяц не можешь выучить свою партию. Вариант номер один – ты просто хочешь проводить с Сергеем больше времени. Вариант номер два – ты слишком тупа, чтобы выучить десяток аккордов. По-моему, ты должна радоваться, что Сергей остановился на первом варианте, а не на втором.
– Ничего я в него не влюблена… – пробурчала Колокольчик. Она с тоской посмотрела в сторону подъезда – кажется, ей не терпелось смыться.
– Тогда зачем это все? – влезла я в разговор.
– Что все-то? Вы чего вообще ко мне привязались?
– Мы к тебе не привязались. Мы с тобой просто разговариваем. О том о сем. Считай, что это у нас домашняя работа – социологическое исследование навязчивых состояний Колокольчиков. Поясни мне, если не сложно: ты в Сергея не влюблена, навязываться ему не собираешься, значит, все дело в том, что «некоторые фифы не заслуживают таких замечательных парней»?
Я удивленно посмотрела на Женьку. О чем это она?
– Ну… Типа нет. Я не знаю… Вам чего надо-то?
– Счастья всем и чтобы никто не ушел обиженным. Вот она, – Женька кивнула в мою сторону, – очень переживает, что ее мальчику не удастся на конкурсе ансамблей первое место взять. По твоей вине. Так что, ты бы сосредоточилась на фортепиано, а не на ее парне, глядишь, и жизнь проще бы стала.
– Чего это тебе до моей жизни? – Голос Колокольчика звучал неуверенно. Она никак не могла взять в толк, о чем говорит Женька. – Если твоя подруженция малолетняя ревнует, то это ее проблемы!
– Ревнует? – Женька хихикнула. – Ох, надо было Сергею на втором варианте остановиться.
– Да она просто боится, что я его уведу! – возопила Снежана.
– У тебя неправильный подход, – доверительно сообщила Точка. – Во-первых, данный парень уже считает тебя навязчивой и не очень старательной. Разве чтобы соблазнить кого-то, не нужно продемонстрировать ему лучшие черты характера вместо худших? Во-вторых, зачем уверенной, достойной девушке парень, которого можно увести, как домашнее животное? Проще уж карликовую корову завести. Я вообще думаю, что, если тебе удастся увести у Насти Сергея, это будет добрым делом. Она освободится от парня, у которого нет умения самостоятельно мыслить, и двинется вперед, к более достойному человеку. А ты останешься с коровой, ой, прости, с парнем, которого может увести любая мимо проходящая телка. Что-то меня на животноводческие метафоры потянуло. Оно тебе нужно – второй раз в то же самое вляпываться? Жизнь ничему не учит?
Колокольчик молчала. Я тоже – потому что не особенно поняла, о чем Женька говорит. Мне не терпелось перейти уже наконец к сумке!
– В общем, ты подумай над этим на досуге. После того как партию выучишь. – Точка схватила меня под руку и потащила к проспекту.
– Жень, подожди, а как же сайт! – Я безуспешно пыталась вырвать рукав из цепких Точкиных пальцев. – Ты почему про сайт-то ничего не сказала?
– Потому что Студенточка – это не она.
– Откуда ты знаешь? – Поспевать за Женькой было очень нелегко.
– Оттуда же, откуда знаю ее адрес, ее возраст, и что предыдущего парня у нее увела лучшая подруга, и что мальчишки с курса не воспринимают ее всерьез. Интернет – могучая штука. Хотя все это достаточно мерзко.
– В смысле?
– Практически я сделала то же самое, что делает твоя Студенточка. Просто изящнее. Нашла болевые точки человека и осторожно по ним потопталась. Я почитала ее дневник, узнала, как сильно она переживала, когда ее бросил парень, узнала, что она сомневается в своих умственных способностях, узнала, что при всех своих попытках строить из себя Макиавелли [5] она очень боится, что ее сочтут навязчивой. И вот результат. Ярик бы наверняка сказала, что это «неспортивно» – вот так использовать тот факт, что человек настолько доверяет Интернету. Как конфетку у ребенка отобрать.
– Но ты же не виновата, что она такие личные вещи в Интернет выкладывает, – возразила я. – Просто расплачивается за свою глупость.
– Кто бы говорил! И тут мы снова возвращаемся к противостоянию «Настя версус Студенточка». Нет, Насть, это гадко. Не нужно было ездить вообще. Глупая затея…
Точка недовольно покачала головой и еще ускорила шаг. Так быстро идти и говорить одновременно я не могла. Шпильки постоянно попадали в какие-то колдобины, ноги адски замерзли… Да и не хотелось мне продолжать этот разговор. Он меня не в лучшем свете выставлял. Как все-таки жаль, что нельзя нарисовать ум так же, как глаза или губы.
До дома ехали в молчании. Я то и дело поглядывала на подружку в надежде, что она скоро остынет. Женька явно погрузилась в себя, а мне так нужна была ее помощь! Опять. Кто еще придумает, как наладить отношения с Сергеем?
От остановки я вяло поплелась вслед за Волоточиной. Она не сбавляла темпа, а мне эта гонка уже надоела. Мало того что выглядела как идиотка в этой ни к чему не подходящей шапке, так еще и виноватой себя чувствовала. Перед всеми – Женькой, за то, что втянула ее в свои проблемы, Варькой – потому что завидую ее прекрасным отношениям с Кириллом, Яриком – потому что не взяла ее на разборки, а уж перед Сергеем…
Задумавшись, я и не заметила, как влетела в Женькину спину, больно ударившись носом о рюкзак.
– Предупреждать же надо, – пробурчала я, обходя Точку.
– Шапку сними. А то изноешься потом вся, – вздохнула Женька.
Я проследила за ее взглядом. Под фонарем, в круге золотистого света, стоял Сережа и ждал меня.Кажется, я взвизгнула. Или пискнула – короче, звук был совершенно нечеловеческий. А может, это мой голодный и влюбленный живот подал голос?
Сережа пришел! Он пришел ко мне, он все еще хочет иметь со мной что-то общее!
Я стянула шапку и кинулась вперед, наверное, за три шага пересекла парковку у дома – куда там олимпийским чемпионам – и повисла у парня на шее, уткнувшись в теплый, пахнущий знакомым янтарным ароматом воротник пальто. Вечность бы стояла тут, в двух шагах от дома, главное, чтобы голову не пришлось поднимать. Страшно представить, что Сергей сейчас обо мне думает. Может, заплакать? Я читала, что плачущие женщины вызывают у некоторых мужчин желание успокоить и защитить. Правда, у других – недоумение и раздражение, а недоумения тут сейчас и так хватает.
Нужно было набраться смелости и поднять голову. Посмотреть на него, как говорит Варькина мама, своими бесстыжими глазами.
– Это… как понимать? – удивленно спросил Сережа, когда я все-таки посмотрела ему в лицо. Какой он у меня хорошенький. Или уже не у меня?
– Я… Я это… Ой, Сереж, я балда. Прости меня, пожалуйста. – Голос-то как мерзко звучит, будто я даже не скидку на косметику, а вообще милостыню выпрашиваю.
– В смысле «прости»? Ты звонишь мне посреди дня… совершенно не утруждаешь себя объяснениями и ждешь, что я тебя «прощу»?
Он стянул мои руки со своей шеи и отошел на шаг. Вот сейчас я была искренне готова заплакать. Как же ему объяснить?
– Вчера ты сказал, что будешь заниматься… – начала я, тыкая светлым кончиком сапога смерзшийся ком земли. Говорить было трудно – каждое слово застревало в горле. – А я поехала в «Европейский». И там… ну…
Почему он молчит? Мог бы помочь, как-то отреагировать, в конце концов. Обнять. Поддержать. Все-таки большинство парней – бесчувственные чурбаны!
– И там?
– И там я увидела тебя с этой… овечкой… вы обнимались и…
– С овечкой?
Заладил, как эхо. Я бросила на него быстрый взгляд. Сережа стоял в двух шагах от меня. Руки в карманах, поза напряженная, а на лице такое непонимающее выражение, как у меня, когда Женька про свою игру рассказывает. Я что, на каком-то другом языке говорю?
– Со Снежаной или как ее там. Вы ехали к ней домой…
Я отвернулась. Думать о том вечере было неприятно. Между ними ведь ничего не было? Я же в это верю? Или все-таки не очень? Откуда-то сбоку раздался тихий смешок. Сергей уже сидел на лавочке, склонив голову набок. И смеялся!
– Ты серьезно приревновала меня к… к Колокольчику?
– Ну да. Кто бы на моем месте не приревновал, интересно? – возмутилась я.
Он вообще представляет себе, как это все выглядело со стороны? Как она держала его под руку, как соринки с его пальто стряхивала. А он еще и смеется. Надо мной! Мне захотелось вот прямо сейчас развернуться и уйти домой. Еще дверью хлопнуть на прощание. Нет, сначала хлопнуть Сережу по голове, а потом уже дверью об косяк.
– Насть, ну это просто смешно. Ты могла бы спросить меня, поговорить, как взрослые люди. А не устраивать сцены по телефону. – Он привычным жестом убрал лезущую в глаза челку.
– Ничего я не устраивала. – Комочек земли наконец поддался и улетел куда-то в кусты. – Будто бы ты поступил бы иначе.
– Я думаю, что объяснился бы с тобой по-человечески. Как минимум, лично. Мне бы в голову не пришло расставаться с девушкой при помощи мобильного.
Вот теперь мне стало действительно стыдно. О чем я думала? Ведь если бы это я была на его месте – я бы прямо посреди аудитории умерла. От ужаса, от стыда, от того, что меня сочли недостойной даже личной встречи. Да, я повела себя как идиотка. Он теперь меня до конца жизни ненавидеть будет.
Я молчала, обхватив себя руками. Какой же холодный ноябрь в этом году. Зато уши не отмерзнут – они горят, как от пожара. Что же сказать, как теперь оправдаться?
– Как ты думаешь, почему ее зовут Колокольчик? Потому что стукни Снежану по голове – и услышишь звон. Я более бестолкового и ленивого человека в жизни не встречал. Настя, это просто оскорбительно – могла бы ревновать к кому-нибудь поумнее. – Он улыбался. Мне! Несмотря на мое идиотское поведение, он, кажется, даже не злился…
– Ну, я тоже, прямо скажем, не гений. – Я со вздохом опустилась на лавочку рядом с Сережей. – Потом ты ее еще и в друзья вконтакте добавил. – Кажется, он собирался что-то возразить, но я уже и так знала, что он скажет. – Да, теперь я понимаю, что это ничего не значит на самом деле, у меня самой больше сотни друзей, но тогда… Ты прости меня, пожалуйста. Я правда вела себя глупо, я понимаю. Но уж такая я туповатая.
Я спрятала горящее лицо в шарф. Ох Настька, балбеска в натуральную величину. От крашеных корней волос до френча на ногтях ног.
– Ничего ты не туповатая. – Сережа тепло улыбнулся и обхватил меня за талию. Я положила голову ему на плечо, надеясь, что моя горящая щека не прожжет чуть влажную ткань пальто. – Немного наивная, очень импульсивная, но это часть твоего очарования.
– Значит, ты считаешь меня очаровательной?
Вместо ответа он меня поцеловал. Я чувствовала его дыхание, теплые, мягкие губы, руки на моей талии, нежные щекочущие прикосновения светлых волос – ноябрь будто отступил, так тепло и хорошо мне стало. Сережа считает меня очаровательной! Это ведь почти признание в любви!
Сумка, Студенточка и даже моя собственная глупость вдруг перестали казаться непреодолимыми препятствиями. У меня есть любимый человек, есть любимые подруги. Так что никакие неприятности мне не страшны. Надо только уточнить, что такое «импульсивная». Но мне показалось, что это комплимент.