Сети

– Ну и что мы имеем?

– Полукровку, соединяющего запрещенную магию с запрещенными технологиями, – с пафосом озвучил Лайо очевидное.

– У полукровки через сотни поколений вдруг проявляется дар древних… – медленно проговорила Таока, расстегивая длинную кожаную куртку. – С чего бы?

– Канал с Асуром, – с уверенностью сказал Лайо, ни разу в жизни не видевший Асуров и только вчера узнавший, что они научились строить каналы.

Старый мастер стряхнула с белых, но все еще густых волос мелкие прозрачные капельки растаявших снежинок.

– Будь у него канал, он убил бы девочку силой Асура. Или ты хочешь сказать, Асуры зажирели и им больше не нужна свеженькая Манна? Хорошо, допустим. Тогда в Манне девочки, а значит, и Моргана, который пытался спасти ей жизнь, была бы скверна. Скверны нет. Не может он быть рабом Асура, ни в каком варианте! Асур плетет сети. Один раб, пусть и гений, ему не нужен – это слишком мало. – Таока повернулась к Моргану: – Других жильцов, как я понимаю, здесь не было?

– Нет, – подтвердил Морган. Впрочем, Асур, которого убил Бо, тоже отказался от чужой Манны. Ради чего-то более ценного? Однако изорвал ее и вложил в голову ее обладательницы намерение самоуничтожения. Если, конечно, на Тойву напал именно тот Асур, и Асур вообще.

– А если он не смог воспользоваться каналом? – не унимался Лайо. – Канал забился или…

– Забился чем? – Таока насмешливо подняла брови. – Лайо, дружище, канал – не прямая кишка.

– Раб Асура не мог перекрыть канал и отказаться от Манны девочки по своей воле, – добавил Морган. – Его мозги до последней извилины принадлежат хозяину. Асуром здесь и не пахнет.

Иллас наклонился к Таоке:

– Если орлу не подрезать крылышки…

Морган угадал ее ответ по движениям губ: война.

– Поезжай в штаб, я тебя догоню. Лайо, зайди за Харой, и отправляйтесь туда же. Мор? – Иллас пропустил мастеров вперед и поравнялся с ним. – С Тайнером и привычной походной жизнью придется на время расстаться. Поиск начнешь с Браголлака, завтра же. Далее – по обстоятельствам. Возможно, придется охватить сопредельные территории. Команду набирай сам. Мой тебе совет: полоумных кретинов типа Эйжа с братцем – не брать. Не по лесам шариться едешь. Не бери и тех, чья физиономия тебе не по нутру: неизвестно, сколько вам придется вариться в одном котле. Шесть человек – не двадцать шесть. Грызня начнется к концу второй недели – проверено.

– Шесть? – переспросил Морган. «Да ты с дуба рухнул! Или я ослышался». – Ты даешь мне всего пятерых?

– К чему тебе больше? Браголлак кишит людьми, готовыми в любой момент прийти тебе на помощь. Там около тридцати отрядов и вдвое больше Повешенных, среди которых целых три священника. Будете на правах гонцов. Заскочи вечером. Я подготовлю для тебя списки и свежие подробные карты.

Повешенными называют осведомителей, чтобы лишний раз не звучали слова «информатор» и «шпион». Заполучить в осведомители священника – большая удача, которая выпадает нечасто: он принимает исповеди, общается с другими священниками, поэтому в курсе происходящего далеко за пределами своего округа. Три священника – действительно мощная информационная база.

– А Совет? – обронил Морган, все еще не веря своему освобождению.

– Совет, если надо, я соберу без тебя. На кой ты мне сдался на Совете? До вечера. – Иллас развернул коня к дорожке, ведущей между хижинами, и тут же повернул обратно. – Ах да… Возьми Равена. Неплохой следопыт. У него был перелом руки. В поход ему рановато, а с тобой – в самый раз. Его напарник Токо – воплощение надежности и ответственности. Что бы ни случилось, спокоен как аллигатор в засаде. Я с ними уже говорил: оба согласны. Завтра в шесть. Перед отъездом покажитесь мне у штаба.

Морган усмехнулся вслед удаляющейся массивной кожаной спине. При всей своей неторопливости Иллас порой развивает совершенно невероятные, достойные лучших полевых командиров скорости принятия решений.

«Команду набирай сам. Шутник».

Равен и Токо. Допустим. Придется брать Имандру, ей нужен как раз такой опыт, а значит, и Кернела. Уже четверо, из которых двое – юные разгильдяи, за которыми нужен постоянный присмотр. Одно место вакантно. Для Анаила, если бы он не шлялся невесть где. Из женщин подошли бы Лена и Ринока. Но Тайнер не отдаст ни своего, единственного теперь, советника, на чьи плечи свалится половина отряда, ни лучшего полевого целителя. Впрочем, лучшего следопыта он тоже вряд ли отдаст, так что придется за остаток дня подыскать Анаилу замену. А кроме того, родной отряд далеко, и Тайнер не вернется, пока не закончит запланированный объезд территории. Последний член команды внезапно оказался проблемой. Те, с кем Морган рос, осваивал боевое мастерство и чья физиономия ему по нутру, либо в походе, либо стоят глиняными куличиками в горах. Можно, конечно, обратиться к Илласу. Он подберет… И за пятнадцать минут убедит, что этот человек является для Моргана идеальным напарником. Морган с тоской глянул на белые клочья облаков, безучастно плывущие над острыми каменистыми вершинами. Он бы взял с собой троих. Тех, кого невозможно взять: отца, Бо и Марго. Мудрый наставник, преданный друг и любимая женщина – он не желал никакой другой команды.

Сборы в дорогу – вот чем стоит немедленно заняться. В голове выстроилась привычная череда действий: проверить снаряжение, выбрать и подготовить лошадей, осмотреть оружие. Сходить к Равену, сходить к Токо, сходить к Кернелу. Сходить на Банное озеро и помыться наконец по-человечески. Возможно, за этими занятиями на него снизойдет озарение, кого взять шестым.

Как ни велико было желание лишний раз не встречаться с матерью, голод погнал Моргана домой. Верно предки предупреждали: Ледяшка высасывает Манну. После нее страшно хочется забросить что-нибудь в желудок. А Марго жила там два года. Не защищало ли ожерелье еще и от потери жизненной силы? Словно дожидаясь его, на столике возле очага возвышалась аппетитная горка рыбных лепешек. Не снимая куртки, Морган облокотился на стол и отправил в рот первую лепешку. Быть может, удастся поесть быстрее, чем мать заметит его. Из дома выскочила Имандра.

– Где ты был? Почему ты в зимнем и мокрый?

– Завтра отбываем в Браголлак, – промямлил Морган с полным ртом. – Беги обрадуй Керна и собирайся.

– Кого мы там забыли?

– Педофила.

– О-о… А он симпатичный?

– Угу.

– Зачем тогда нам Керн?

– Затем, что ты уже вышла из детского возраста.

К несчастью, их диалог услышала мать, и тотчас выяснилось, что Моргана ждет куча дел по хозяйству, помимо пресловутой дверной петли. Настоятельная просьба съездить в тайгу за дровами, при заполненной на две трети поленнице, привела бы его в бешенство, если бы не сладостная мысль о скором конце мучений. В итоге, до самого приятного занятия Морган добрался, когда на небе вовсю пылала красно-оранжевая заря. Имандра, весь день ходившая за ним по пятам, увязалась и на озеро, где, к большому облегчению Моргана, встретила приятелей и ушла с ними, избавив его от своей болтовни, изрядно его утомившей. На озере было многолюдно, воздух звенел от ребячьего визга. Помимо жителей Ивинга, сюда приезжают мыться из двух соседних поселков. Все места возле обрушивающегося со скал теплого потока оккупировали мамаши с малышней разного возраста. Морган с трудом выискал свободную щелку между валунами, где берег был достаточно пологим, чтобы сойти к воде, не навернувшись.

В уединении Морган успел лишь побриться. Едва он начал намыливать мочалку, из-за камней донесся шорох шагов: кто-то еще не нашел себе места на переполненных берегах. Морган оглянулся посмотреть, чье общество придется терпеть в ближайшие четверть часа. Над булыжниками мелькнул смуглый, с залысинами лоб и длинные, зачесанные назад черные волосы. Ну, этот нервировать не будет. Он спокойно начал тереть шею и плечи. За спиной раздалось шуршание снимаемой одежды, плеск воды. Мужчина стал рядом с ним.

– Когда отправляешься на охоту за невидимкой?

Морган застыл, пораженный молниеносностью распространения информации. И еще больше его потрясло, что Аррой Тике заговорил с ним. Эта выдающаяся персона, совершившая головокружительный скачок от казначея до простого охотника, мало с кем разговаривает. В редкие моменты случайных встреч лицом к лицу он ограничивается коротким взглядом. Формально Аррой числился преступником. В бытность свою членом Совета старейшин он прикармливал из казны общины дезертира. Юноша сломался через два месяца службы. Устроил истерику, заявив, что хочет жить, а не быть пищей для ненасытного чрева жестокой бессмысленной войны, которая никогда не закончится. Бунтаря утихомирили, полгода он терпел, а потом сбежал. Всерьез его поиском никто не занимался: на дезертиров нет ни людей, ни времени, расправу над ними обычно предоставляют дикарям. Этому удалось выжить. Он долго скитался, опустился на самое дно, откуда его вытащила какая-то крестьянка, и он тут же на радостях наделал ей детей. Однако своим в стране дикарей он так и не стал, приличной работы не нашел, поэтому семейка сидела на шее отрядов Ивинга. Уж как Аррой разыскал его, как умудрялся переправлять деньги и на чем прокололся – это осталось в узком кругу старейшин. Иллас вышвырнул его из Совета без разговоров. И Аррой, несмотря на угрозу изгнания из общины, ушел с гордо поднятой головой, обвинив глав кланов в черствости и бессердечии. Теперь опальный экс-казначей печально доживал свои дни. Летом дубил кожи, а зимой уходил в тайгу, на соболя. На его долю приходилась треть «мягкого золота», добываемого охотниками Ивинга, поэтому его терпели. Местные командиры Арра игнорировали: одни испытывали неловкость перед человеком, бывшим некогда выше их рангом, другие были в ярости, что на омытые кровью воинов деньги кормился предатель. Несколько раз Арроя брали в отряды командиры из других общин, однако почему-то все как один избавлялись от него после первого же рейда. Морган никогда не интересовался подробностями жизни отщепенца, а тот не проявлял интереса к Моргану. Не друзья и не враги.