Сеульская шестерка

— Же-е-есть, — в унисон выдохнула троица.

— И что потом? Тэмин его не возненавидел? — переспросил Сомью, — Он же такой… ну, Тэмин…

Тэмин дебютировал как айдол в самом конце второго поколения, но уже через пять лет карьеры стало понятно, что с группой как-то не клеится и он ушел в актерство. И вот там он очень хорошо проявил себя, быстро став знаменитым. Сейчас считается одним из самых востребованных актеров. Плохие парни у него особенно правдоподобны… возможно, вспоминается Минхо в роли мучителя. А вся история произошла в год, когда группа Тэмина сидела без работы, а в Person набрали много совсем юных трейни, в том числе — их Юджина.

— Нет, — ответил Джинхо, — Он даже у нас на ужине был, благодарил дядю за то, что столь доходчиво объяснил. Недавно снова благодарил…

— Снова? — удивился Сомью.

— Когда мы с Грэмми приехали, он спросил у Юджина — не сердится ли тот, — объяснил Дан, улыбаясь.

Все расхохотались, понимая, что Дан имеет в виду.

— И что, Юджин не сердится? — уточнил Анджон.

— Ему было двенадцать, — ответил Дан. — Сначала ему позволяли уходить с тренировок, покупать кофе на чужие деньги, потом ему кланялся взрослый парень, а потом он с друзьями две недели наблюдал, как этот взрослый айдол пять раз переделывает кофе, потому что Минхо не устроило количество молока… с его точки зрения, это было лучшее время стажировки.

Они снова начали ржать, видимо, в красках представляя, как дети воспринимали данную ситуацию. Минхо в тот момент воспринял всё острее, чем сами трейни, поэтому и кара настигла Тэмина сразу. Но последнему, по всей видимости, это действительно помогло понять, как может ощущаться давление старшего, которому ты не можешь отказать.

Потом они переключились на обсуждение Минхо, и тут уже поводов для смеха хватало — при всем своем образе серьезного артиста и богатого человека, их наставник известен еще и своими выходками. Тут, к тому же, был Джинхо, который знает дядю особенно хорошо, так что вскоре они даже хохотать не могли — практически стонали от смеха.

— Так, я понимаю, почему мы про него сто одну историю знаем, — хмыкнул Дан, — А вы-то откуда?

— Тут несколько причин, — устало улыбнулся Сомью, откинувшись на спинку дивана, — Первая — наш главный вокалист — его большой фанат. Он пытался поступить в Person, но во время одного набора был слишком маленьким, во время второго уже был у нас и не стал рисковать. Вторая причина — вот этот загадочно замолчавший человек.

И он ткнул пальцем в Анджона. Тот немного виновато улыбнулся и пояснил:

— Я не фанат его творчества, хотя многие песни действительно нравятся. Но, в целом, его песни слишком… правильно-скучные. Я, скорее, считаю его прекрасной ролевой моделью. Гораздо лучшей, чем любой айдол. И даже столь любимый всеми G-Dragon… В отличие от многих, Минхо поднялся, в прямом смысле, с нуля. Пробился исключительно своим талантом, потому что в то время агентство ваше еще не было так богато и влиятельно. А после — ни скандалов, ни арестов, все описывают его как строгого, но справедливого наставника, все его ученики ему только что не поклоняются… Это… как знак того, что можно в этом бизнесе остаться хорошим человеком.

Дан удивленно переглянулся с парнями. Он сам никогда не думал о Минхо в таком плане, но это действительно так. Нельзя сказать, что их наставник совсем не совершал ошибок, никого не обижал и ни с кем не конфликтовал. Дан уверен, что и на сделки с совестью он шел не единожды. И все же он и Канджи стараются по максимуму придерживаться собственных моральных принципов. Это большая редкость где угодно, не только в шоу-бизнесе.

— Есть еще третья причина, — внезапно добавил Сомью, но уже серьезным тоном, — Наш Чихуахуа бесится при упоминании Минхо.

— Чихуахуа? — нахмурился Минсок.

— Он так Со Китэ называет, — пояснил Анджон.

Веселым он теперь тоже не выглядел. Вот так они и перешли к реальному поводу для встречи, который никто вслух прежде не называл.

— Вас сажают в подвал? — спросил Дан.

— Не-е-ет, — покачал головой Конхи, — Не в подвал. Скорее… на весла. Чтобы попытаться найти группу, которая превзойдет вас, ему нужны деньги, а его новички деньги делать пока не могут. Он попробовал отправить нас в псевдо-отпуск во время тура, но начал терять деньги, поэтому, по возвращении в Корею, мы начнем короткое продвижение со следующим альбомом. А потом, вероятно, со следующим, потому что он уже истерично требует песни. Как раз в то время, когда мы не хотим их отдавать.

— Найти группу, которая превзойдет нас? — удивился Джинхо. — Мы до сих пор считаем именно вас своими главными соперниками…

Дан хмурился, он почти не слышал, что обсуждают остальные: прокрутил в голове все, что следует из слов Конхи. Они не хотят отдавать песни? Почему они вообще должны их отдавать?

— У вас контракт, подразумевающий передачу авторских прав на все, что было записано? — уточнил он.

Анджон кивнул:

— Любые демо, которые мы ему показываем, тут же становятся собственностью агентства.

— И он может свободно передавать эти демо другим, — дополнил Сомью.

Анджон и Конхи бросили на него недовольные взгляды: кажется, эту деталь они предпочли бы не разглашать.

[*Обычно такие жесткие условия в области авторского права действуют в частных научно-исследовательских институтах: плоды интеллектуальной собственности принадлежат работодателю, а не реальному изобретателю. В музыке права на песни принадлежат одновременно лейблу и создателю трека. При разрыве контракта «по-плохому» записи альбомов остаются у лейбла, тот может переиздавать их, не изменяя, получать деньги за стриминг и продавать права на использование этих записей в качестве саундтрека или рекламы (последнее не всегда). А артист может эти песни исполнять, давать разрешение на официальные каверы, или же может переписать свои альбомы заново, чтобы фанаты перестали носить денежку в карманы прошлого лейбла (это нашумевший вариант Тейлор Свифт). Но при этом вариант, когда лейблу принадлежат полные права на трек, тоже встречается. Тогда артист, покидая лейбл, не может даже исполнять свои же песни, только записывать принципиально новые. Иногда в контракте могут быть права на демо. Условно это означает, что вся музыка, которую музыкант записал в студии лейбла, сразу принадлежит лейблу. Такой вариант действует у книжных PDS.*]

— Love me, Leave me — это ваше? — уточнил Джинхо. — Инсон сразу говорил, что лирика в куплетах звучит так, что она бы лучше звучала, если бы ее не пели, а зачитывали.

Анджон печально кивнул.

Дан погрузился в воспоминания. Тогда, то ли в прошлом, то ли в будущем, в Ssag ему давали всё самое лучшее в плане песен. Целью было Грэмми, а там свои критерии. Но вот беда — корейским артистам не спешили продавать качественные, авторские треки. В основном отдавали нечто, спаянное из кусков, что может стать вирусным, но не имеет особой культурной ценности. С такими песнями на Грэмми не пройдешь. Первый альбом Дана был не особо сильным в наполнении, но громким в плане продвижения. И тогда же Китэ и Сону начали собирать песни на второй альбом. Они были готовы платить любые деньги и соглашались на любые условия, им важно было получить качественный материал, который позволит азиатскому артисту стать в глазах жюри достойным награды.

Дан уже стал популярен, его голос узнавали и Сону начал проворачивать одну фишку, которая тогда не очень нравилась Китэ, но выбора не было. В общем, Дану отдавали строго эксклюзивные права: записать и издать песню мог только он, перепродать ее кому-то еще было нельзя. Его тембр голоса привлек нескольких сонграйтеров, которые и написали ему песни для полноформатного альбома. Мало того — Дан еще и мотался по американским студиям, каждый трек записывая с автором, которому было любопытно поработать с таким вокалом. С этими песнями он был номинирован на Грэмми, с ними же он и выиграл.