Север и Юг. Великая сага. Компиляция. Книги 1-3

– Нет, но меня это не удивляет. С другой стороны, Линкольн весьма непопулярен в военном министерстве – именно из-за того, что постоянно во все вмешивается.

– Это можно понять, но… – Бене снова бросил на Джорджа испытующий взгляд. – Иначе как нам избавиться от Рипли?

С этим безрадостным вопросом в голове Джордж вернулся обратно в Вашингтон.

Стоял жаркий июль. Джордж теперь задерживался на работе до позднего вечера. Стэнли он почти не видел в министерстве, а вот Линкольна встречал довольно часто. Похожий на аиста, немного нелепый, президент всегда ходил стремительной походкой из одного правительственного кабинета в другой, с кучей чертежей, докладных записок и служебных документов, а еще с неизменным запасом острот, порой довольно непристойных. Сплетники уверяли, что его жена отказывалась слушать эти шутки, произнесенные в ее присутствии.

Время от времени, ближе к вечеру, Линкольн заглядывал и в Уиндер-билдинг в поисках компаньона для стрельбы по мишеням в парке министерства финансов. Однажды Джордж чуть было не вызвался, но в последнюю минуту промолчал, и не потому, что испытывал страх перед Линкольном – президент всегда был очень общителен и дружелюбен, – а потому, что боялся сказать лишнее о своем ведомстве. Пока он работал на Рипли, он был обязан молчать – хотя бы из простой порядочности.

Несмотря на то что процедурные вопросы в артиллерийском управлении перевешивали конечный результат, отчеты Рипли оказались вовсе не так безнадежны. Джордж обнаружил, что еще больше трех месяцев назад старик умолял о покупке ста тысяч европейских ружей и винтовок, чтобы заменить древние запасы, пылящиеся на федеральных складах. Однако Кэмерон настоял на том, чтобы в армии использовалось только отечественное оружие, из чего Джордж тут же сделал вывод, что кто-то из дружков министра заинтересован в заключении контрактов. Поражение при Булл-Ране сгустило тучи над головой Кэмерона, и теперь его решение было объявлено грубой ошибкой. Стало уже окончательно ясно, что летом война не закончится, а оружия для обучения и вооружения новых рекрутов, которые уже отправлялись в тренировочные лагеря от восточного побережья до Миссисипи, отчаянно не хватало.

Джорджу пришлось отвлечься от составления проекта контракта на производство мортир в Колд-Спринг и срочно доводить до ума новое предложение Рипли о закупке ста тысяч иностранных винтовок и револьверов. Предложение ушло в военное министерство с полудюжиной подписей, и самой важной после Рипли была подпись самого Джорджа. После трех дней молчания он лично отправился проверить судьбу заявки.

– Я видел ее на чьем-то столе, – сказал он, вернувшись. – С резолюцией «отказать».

– На каком основании? – буркнул Менадье, как обычно пытаясь найти нужный документ в бумажных горах на столе.

– Министр хочет, чтобы доклад представили повторно, уменьшив количество вдвое.

– Что? – возмутился Рипли. – Всего пятьдесят тысяч единиц?

Он тут же разразился гневной обличительной речью, и вся работа остановилась почти на час.

В тот же вечер Джордж сказал Констанции:

– Отказ санкционировал Кэмерон, но Стэнли ведь тоже подписал. И думаю, с немалым удовольствием.

– Джордж, нельзя же вечно думать о каком-то злом умысле.

– Я больше думаю о том, что вообще зря согласился на эту проклятую работу. Предостерегающих знаков было достаточно, а я как дурак закрывал на них глаза.

Сочувствуя мужу, Констанция попыталась развеселить его:

– Послушай, ты здесь не единственный страдалец. Только взгляни на мою талию! Если я не прекращу полнеть, то скоро стану больше, чем воздушный шар профессора Лоу! Ты должен мне помочь, Джордж. Напоминай мне во время еды, что мне необходимо умерять аппетит.

Хотя Джордж и мог понять опасения жены, все же ее проблема была куда менее серьезной, чем его. Он ответил неопределенным обещанием и рассеянным взглядом, отчего Констанция встревожилась еще сильнее.

Рипли сообщил Джорджу и еще нескольким офицерам, что в августе им присвоят новые звания; сам он получал чин генерал-майора. Джорджу теперь предстояло носить три петлицы из черной шелковой тесьмы на мундире и золотую звезду майора. Однако из-за этих вольных или невольных безобразий, расцветающих в министерстве пышным цветом день ото дня, он был слишком расстроен, чтобы радоваться повышению.

По сути, Рипли заключал контракт с любым перекупщиком, который заявлял, что может достать иностранное оружие. Простого утверждения было достаточно, чтобы заслужить от Рипли доверие, а значит, и финансирование.

– Ты бы видела этих мошенников, которые называют себя торговцами оружием! – пожаловался Джордж, когда они с Констанцией в очередной раз говорили на эту тему, что стало уже ежевечерней традицией. – Владельцы конюшен, аптекари, родственники конгрессменов – все готовы поклясться на Библии, что за одну ночь привезут оружие из Европы! Рипли даже не спрашивает, где они его достанут.

– А у тебя с контрактами по артиллерийской части так же?

– Нет. Я подробно расспрашиваю по меньшей мере одного возможного поставщика в день и вижу шарлатанов уже после нескольких вопросов. А Рипли сейчас в такой панике, что вообще ни о чем не думает.

По долгу службы Джорджу часто приходилось бывать в вашингтонском арсенале на Гринлиф-Пойнт, илистой отмели у слияния Потомака и Анакостии к югу от центра города. Там, аккуратно расставленные под деревьями между старыми зданиями, стояли пушки всевозможных видов и размеров. Как-то, обходя склады в поисках нужных боеприпасов, Джордж наткнулся на необычный одноствольный пулемет весьма оригинальной конструкции. Рукоятка в нем находилась сбоку, а бункер для подачи патронов – сверху; сам пулемет был установлен на колесном лафете. Джордж спросил коменданта арсенала полковника Рэмси, что это за оружие.

– Его привезли в начале года трое изобретателей. Официально в нашей картотеке оно числится как скорострельное оружие калибра 0,58. Президент окрестил его кофемолкой. Стреляет быстро, заряды в патронники поступают вот отсюда, сверху, за счет собственного веса. Начальные испытания прошли успешно, и мистеру Линкольну пулемет понравился. Я слышал, что он лично отправил вашему начальнику докладную записку с просьбой рассмотреть вопрос о внедрении нового оружия в производство. – С этими словами Рэмси многозначительно посмотрел Джорджу в глаза.

– И каков результат?

– А никакого результата.

– Еще испытания проводились?

– Нет, насколько я знаю.

– Почему? – Джордж уже догадывался, какой услышит ответ, и комендант тут же подтвердил это, весьма похоже изобразив тон новоиспеченного бригадного генерала:

– Мало времени.

Рассказывая о пулемете Констанции, Джордж не мог скрыть горечи:

– Такое многообещающее оружие ржавеет на складе, а мы тратим время на всяких горе-изобретателей с их безумными идеями. – У него были все основания так возмущаться – уж слишком часто приходилось отвлекаться от работы, чтобы посмотреть на очередной чертеж очередного «гениального автора».

В один из дней августа, когда Джордж уже опаздывал на испытания мортиры в арсенале, Менадье настоял на том, чтобы он поговорил с кузеном какого-то конгрессмена из Айовы, который хотел продать кирасы. Правда, образец до сих пор был в пути – застрял где-то при пересылке.

– Но он будет здесь завтра, – заверил Джорджа айовец. – Я точно знаю, что он произведет на вас впечатление, генерал.

– Майор.

– Да, ваше превосходительство. Майор.

– Расскажите о вашей кирасе! – рявкнул Джордж.