Север
Шрифт:
– Вы пришли посмотреть, что мы едим, Крахт?
– Нет!.. нет! дорогой друг! я позволил себе вас побеспокоить… тысяча извинений, мадам!.. только одно словечко! у меня неотложное дело…
– Вас опять кто-то подставил?
– Нет… нет, доктор! у меня печальное известие…
– Ну давайте, выкладывайте!
– Яго умер!
– В подвале?
– Нет!.. на дороге с Rittmeister'ом…
– А они его не отравили?
– Нет!.. не думаю, вы сами увидите, его даже не рвало… вы увидите, мне кажется, это сердце… вы же знаете, какие тяжести он возил…
– Да ведь они на все способны!
– О да!.. я в курсе!.. но в данном случае, это сердце…
– И что из этого?
– У нас же нет ветеринара… вся деревня просит, чтобы вы туда пришли… они боятся за свой скот… боятся, что
– Договорились, Крахт! я к вашим услугам! все понятно!.. но дайте нам хоть две минуты!.. позвольте! отведать эти яства!.. полученные безо всяких карточек!
– Пожалуйста, друзья мои!
– Крахт, вы же в курсе всего… могу ли я задать вам один вопрос?
– Прошу вас!
– Скоро ли кончится война?
– Это должен знать Харрас!
Харрас! ах, этот Харрас!.. где теперь этот жирный повеса?… мы смеемся… шутим!.. я вижу, у Крахта уже нет усиков… он их сбрил… он сбривал их уже несколько раз, свои усики «а-ля Адольф»… а потом снова отращивал…
Ну вот мы и закончили… мы не доели колбасу… но если мы ее здесь оставим, то, как только мы уйдем, на нее набросятся крысы… вполне возможно, что они сожрали бы и Бебера, если бы мы там его оставили… точно так же со мной на улице Жирардон поступили и те «чистильщики», вымели все подчистую!.. они сожгли даже мою кровать, в ярости от того, что она слишком тяжелая, и они не могут стащить ее вниз… так вот, значит, сардины мы прикончили, а остальное сложили в сумочку!.. туда же две буханки черного хлеба и Бебера!
– Ну а теперь, Крахт, пошли констатировать смерть!
Он сказал, что это рядом?… на поверку оказалось довольно далеко… на самом краю деревни, у развилки дороги… а там уже собрались люди… домохозяйки, пленные, рабочие, русские, поляки… два наших приятеля, Леонар и Жозеф, естественно, тоже… и еще множество других любопытных, которые, скорее всего, пришли с дальних ферм… у озера… Крахт просит всех отойти назад! расступиться!.. чтобы я мог осмотреть Яго… он лежит на боку… слюны нет… рвоты тоже… четыре лапы вытянуты… тело еще теплое… я спрашиваю, когда он умер… часа два назад… когда тащил старика… внезапно!.. там были люди, которые все видели… это случилось во время вечерней прогулки… не было ни конвульсий… ничего!.. ладно!.. я могу сделать заключение: сердце… сердце не выдержало, учитывая возраст и перегрузки… заразы нет!.. никакой опасности! и кроме того, ему не давали достаточно мяса… такому псу, как Яго, учитывая его вес, нужно съедать по пятьсот грамм сырого мяса в день, как минимум… следовательно, это не от болезни, не от отравления… я излагаю очень убедительно… это от жизни впроголодь! Крахт повторяет им мои слова… но еще более убедительно! даже чересчур! он хрипит, орет, вопит, прямо как фюрер!.. служанка переводит его слова на русский, чтобы все присутствующие поняли… теперь собаку можно похоронить, Крахт и это предусмотрел… подходят восемь bibelforscher'oB с лопатами, заступами и тремя большими камнями… быстренько вырывают яму… опускают туда несчастного пса, засыпают – все кончено… я иду домой… смотри-ка, Изис!.. она не часто выходит из дому… я с ней здороваюсь… кланяюсь… я уже передал ей ее помаду, «камелии»… мне больше нечего ей сказать… она смотрит на меня… вернее, на нас… и больше ничего… ну, ладно!.. я говорю Лили и Ля Виге, что все в порядке, можно возвращаться… вдруг чей-то голос: halt!.. старческий голос… он приближается к нам… верхом на лошади… он немного опоздал… Крахт начинает мне объяснять… старик взял эту лошадь на ферме, эта лошадь принадлежит ему, белая полукровка… сынок использовал ее на сельскохозяйственных работах… о, ведь ему ее сперва не хотели отдавать!.. с ним даже случился припадок гнева!.. ведь это он хозяин на ферме, и никто другой!.. именно он, ритт-майстер граф фон Лейден! и он ничего такого не потерпит!.. ему нужна его кляча!.. позор! он не собирается ходить пешком!.– или ездить на спине русского, как его собственный сын! ни за что!.. он ведь не калека!.. а поскольку Яго умер, ему нужна лошадь, причем немедленно!
Они испугались, что его хватит удар, и он откинет коньки, как и Яго… и отдали ему его клячу,
оседланную, взнузданную и с удилами… а не с трензельной уздечкой!.. сначала они не могли найти его шпоры… но потом нашли! и вот теперь он был здесь, этот старый мудак фон Лейден, на своей белой полукровке… вооруженный до зубов… что это было за зрелище!.. при сабле, с револьвером… он смотрелся совсем неплохо, даже более красочно, чем в повозке, запряженной Яго… судя по всему, он заметно приободрился… но почему у него сабля справа? он же служил уланом… а уланы носят саблю слева… это его нововведение! он направляется к нам… вернее, к могиле Яго… вытаскивает саблю и салютует…Теперь, я думаю, можно вернуться домой… но подождем… пусть риттмайстер отъедет подальше…
Ну вот!.. он уже возле тополей… его силуэт на белой лошади прекрасно виден издали… особенно на фоне серо-желтого неба… мы потихоньку двигаемся к дому вместе с шестью bibelforscher'ами, двумя цыганами, Леонаром и Жозефом… Крахт держится чуть сзади… мы идем очень медленно… а где же Изис?… ее уже не видно… должно быть, она пошла не по этой дороге… а по другой… а может, по той, что вся разрыта… здесь, на равнине, создается ощущение, что от тебя ничего не может скрыться… но, на самом деле, толком ничего не разглядишь… во всяком случае, она к нам не подошла… ничего странного в этом нет!.. может быть, что-то случилось?… позже узнаем…
Надо сказать, меня кое-что беспокоило… а точнее, беспокоил Ля Вига… его поведение стало каким-то странным… впрочем, он всегда таким был… но теперь, по возвращении с этой прогулки, он стал казаться мне еще более странным, чем до этого… ночью я спал плохо, урывками… и как только в бойницах забрезжил свет, я сразу же вскочил!..
– Слушай, Лили, я спущусь к Ля Виге!
– Думаешь, с ним что-то не так?
– Думаю, он болен!
Мне собраться не сложно, стряхнул солому – и готов… одеваться ведь нам не нужно, так что мы всегда наготове… спускаюсь по лестнице… там в углу, где обычно сидел Яго, остались только цепь и здоровенный ошейник… выложенный кирпичом коридор… иду вперед… в конце коридора дверь в каморку Ле Вигана… я вхожу без стука… а, ну так я и думал!..
– Эй ты!.. ты!.. крыса!.. крыса!..
– Ты сошел с ума, Ля Вига!.. я не крыса, я – это я! сядь, говорю тебе!.. ты мне надоел!
Он стоит на своем тюфяке и так жестикулирует, будто я его ужасно испугал! будто я собираюсь его сожрать!
– Да ладно Ля Вига, хватит тебе! сядь!
– Нет! ни за что!
– Нет! ну нет, так нет! только успокойся!.. ты вопишь слишком громко!
– А ты взгляни на мою руку! они же меня покусали?
Я смотрю на его мизинец… точно!.. след от крысиного укуса…
– Видишь мои штаны?… я что, все это выдумал?
И это тоже правда… они вырвали целый кусок из одной его штанины…
– Ну ладно, здесь тебе оставаться нельзя, пойдем наверх к нам, будешь спать там… там тоже есть крысы, но не так много, мы с ними справляемся! и почему их стало так много?
– Да потому что тут больше нет собаки! и еще они хотели сожрать мой хлеб… посмотри сам!..
И это тоже правда, они успели сожрать, по меньшей мере, половину буханки…
– Почему же ты не зажег свечу?
– Из-за этой соломы мог бы начаться пожар! поэтому я всю ночь сражался в темноте!
Похоже, так оно и было!.. на его лице застыла судорожная гримаса, волосы свисают на лоснящийся от пота нос, он весь перемазан пылью…
– Когда я вспоминаю о том, как играл «Мизантропа»…
– Это было не так уж давно, Ля Вига…
– С тех пор прошла вечность, Фердина! целая вечность!
– Да уж, приятель, именно вечность!
– Мне кажется, я больше ни одну бабу никогда трахнуть не смогу!
– Да брось, ты же всегда был героем-любовником!..
– Теперь все кончено, навсегда! они вызывают у меня только отвращение! а у тебя?
– Я бы их всех утопил, чтобы избавиться от их кривляний!
– А как тебе эта Изис фон Лейден?…
– И не вспоминай лучше!
– Небо розовеет… ты заметил?… появился новый оттенок!
– Конечно, Ля Вига, ты прав… впрочем, ничего особенного!.. это все только из-за облаков…
– А стены дрожат сильнее, чем вчера!..
– Да и земля тоже!