Северное Сияние. Том 2

Сейчас, когда Орбакас совершенно не запариваясь, заслонил мне обзор, я едва выдохнул, сдержав желание вырубить коллежского секретаря ударом приклада в основании черепа. Этот невысокий чиновник, со вчерашнего дня приставленный от географического общества к нам для сопровождения успел не просто надоесть, а буквально выморозить.

Не знаю, зачем именно его к нам приставили, но точно не для сопровождения к навигатору. Отвечающий, как выяснилось, за освещение в средствах массовой информации деятельности Западно-Сибирского подотдела Русского Географического общества, Дариус Орбакас являл собой самое настоящее ходячее недоразумение. Он просто генерировал неприятности на ровном месте, собирая все углы, в безобидных ситуациях сталкиваясь с людьми и при каждой представившейся возможности роняя важные бумаги так, что ветер разметывал их по всем сторонам сразу.

У меня в прошлой жизни был коллега с похожими способностями, и мы в коллективе называли его Капитан Авария. Но Дариус был гораздо, гораздо хуже: кроме генерации неприятностей еще и всем своим существованием подтверждая поговорку, что простота хуже воровства.

Вчера надоевший всем коллежский секретарь не был отправлен восвояси только потому, что мы все же надеялись, что этот кадр приведет нас к ответственному сотруднику в Географическом обществе, и мы наконец получим своего навигатора во Тьме.

Вместо этого мы получили лишь сожженные нервы, а также счет за разбитую посуду – вечером этот олень умудрился зацепить скатерть чужого стола в ресторане, сметя на пол многочисленные тарелки, два блюда сХасанскими устрицами, бутылку Шабли Гран Крю урожая 1998 года, а также на сдачу еще испортив гостящей в ресторане даме дизайнерское, от ателье Киры Лагуновой, платье.

Достаточно денег на счету у Дариуса конечно же не оказалось, а приемная Географического общества уже не работала по причине позднего – половина пятого вечера, времени. Поэтому платить за неуклюжесть коллежского секретаря пришлось нам.

Сегодня утром Дариус, вопреки обещанию, не появился. Мы было вздохнули спокойно, но, как оказалось, коллежский секретарь просто перепутал названия улиц и уехал на такси в другую часть города.

Буквально четверть часа назад, запыхавшийся и растрепанный, Дариус забежал к нам на стартовый брифинг. Когда он прервал Андре на полуслове, сбивчиво и путанно объясняя причину опоздания, я подумал было что стрелковый инструктор его прибьет прямо сейчас. А чуть позже, когда Дариус с наивностью отморозился по поводу оплаты счета, я уже думал, что его прибьет Валера – принц был просто в ярости.

Да, вопрос оплаты конечно же был совсем не денежный, Валера просто на принцип пошел. Ему было обидно, потому что кто именно платит за коллежского секретаря мы разыграли с моей подачи детской считалочкой. И лишь позже, уже в гостинице, согласившийся с результатом Валера догадался, что с моей стороны имела место хитрость и банальный расчет со знанием. Хорошая считалочка – длинная и заковыристая, но с сюрпризом – с кого она начинается, на том и заканчивается.

Сейчас, выдохнув и решив отложить разборки с недоразумением на потом, я сделал шаг в сторону. Дариус – как назло, также переместился даже не глядя, вновь заслоняя мне обзор на трибуны.

Так. Чувствую, что даже буддийский дзен уже не поможет мне отправить сейчас этого… человека за дверь. Но едва я открыл было рот, чтобы попросить коллежского секретаря скрыться далеко и навсегда, как оказалось, что на грани был не только я.

– Дариус, – мягко произнесла Эльвира, которой он также беспардонно загородил поле зрения.

– Слушаю внимательно, – тут же резко, как галка, повернулся коллежский секретарь в ее сторону.

– У меня к вам, как от капитана нашей команды, просьба…

– Слуша…

– …потрудитесь занять место за нашими спинами и более не никогда привлекать внимания без разрешения. А сейчас закройте рот, и с этого момента открывайте его лишь после прямых вопросов или в исключительных случаях.

Обескураженный и обиженный Дариус даже отшатнулся. Чувства его были искренними – он просто не понимал, что именно вызвало столь жесткую отповедь Эльвиры.

– Могу я узнать, как определить исключительные случаи? – осторожно поинтересовался коллежский секретарь.

– Вы их узнаете. Как нижний ориентир возьмите… думаю, взрыв в небе ярко-красной кометы. Все, что прекраснее и удивительнее, хороший повод привлечь наше внимание. А теперь прошу, уйдите с линии огня – у меня руки дрожат от волнения, я могу вам случайно колено прострелить.

После этих слов Дариус даже отшатнулся от Эльвиры, явно восприняв предупреждение всерьез. Бочком-бочком потянувшись в сторону, он вышел из поля зрения царевны и торопливо шагнул назад. И тут же невольно охнул – потому что налетел на Валеру. А тот, за мгновенье до этого, решил что-то рассмотреть на своей винтовке, и повернул ее так, что нижний угол магазина воткнулся Дариусу прямо в спину. Отшатнувшись вновь, коллежский секретарь сморщился и попытался развернуться, отходя прочь и от Валеры, и от Эльвиры.

– Ты что творишь, долбак! – вскинулась ушедшая в своим мысли Наденька, на которую Дариус налетел так, что она едва не уронила свою снайперскую винтовку.

– Надежда, как вы можете? – донельзя удивленно поинтересовался Валера, глянув в ставшие еще большими глаза Наденьки. Она удивительно мило засмущалась и мгновенно покраснела, не зная, что ответить. Впрочем, никто ее вспышке не удивился – в том, что большеглазая девушка может пристегнуть хлеще портового грузчика, все убедились относительно недавно, еще в Нижнем мире. Так что «долбак» от нее, особенно обращенное к откровенно задолбавшему всех Дариусу, прозвучало еще вполне мягко.

Коллежский секретарь между тем уже отскочил к стенке, но мы на него внимания больше не обращали – двери начали распахиваться, и загорелось красное окно готовности к выходу.

Двинулись мы с места одновременно. У прохода на площадку арены, с целью напутственно подбодрить, расположились двое – Ольга и Андре. Проходя через медленно отрывающиеся створки дверей, я едва кивнул в ответ на улыбку Ольги, а чуть погодя с удивлением увидел, как Андре ободряюще показывает нам поднятый сжатый кулак. Надо же, я думал он вообще больше машина, чем человек, и вовсе не разменивается на демонстрацию подобных эмоций.

Едва мы вышли на площадку, как раздался сдержанный гул, который сложно было назвать приветственным. После вчерашнего дня, особенно после отстраненно-холодного поведения команды во время обеда в семипалатинской гимназии, наша репутация высокомерных… неоправданно высокомерных, так скажем, участников, получила подпитку. И поспособствовала тому, что симпатизирующих нам сейчас на трибунах почти не было.

Пройдя на положенное, высвеченное прожекторами место, мы остановились. Оказались на платформе лифта, которая должна была вскоре опустить нас на нижний уровень арены.