Северное желание

— Безусловно, — ухмыльнулась я и одними губами добавила, — папа.

— Хотел бы я, чтобы всё было иначе, — пробормотал он пробираясь к двери.

— Поверь, так лучше для всех, — ответила я когда он уже выходил.

Повернув кольцо я вздрогнула от звонкого голоса матери:

— Куда делся этот выродок?!

— Извинился и ушёл, — пояснила я садясь между родителями, — Я вас так люблю.

— Вы с ним похожи, — осторожно отметил папа.

— Мы почти одного вида.

— Он в курсе? — гнул он своё, явно намекая на родство.

— Да, но это неважно, — я положила голову на плечо мамы, — У меня есть вы.

— Всегда. Кстати, а где твой поклонник?

— Мир немного больше чем поклонник.

— Это я понял, когда он принёс тебя в спальню, а потом метался перед порогом, — папа наблюдал за моим смущением с явным удовольствием, — Мы очень рады, что ты встретила того, кто будет воспринимать тебя…

— Не фыркай, милая, — вступила мама, — Мы заметили как он смотрел на тебя, как держал за руку. Это было так мило.

Вздрогнув я поднялась на ноги. Как я могла подпустить их так близко я не знаю, но на пороге стояли раксаши.

— Боюсь сейчас вы познакомитесь с его братьями.

— Большая семья?

— Больше, чем вы думаете, — пробормотала я, открывая дверь.

Передо мной стоял Мир и шагнув я оказалась к нему вплотную. Уютный запах листвы окутал меня с головой.

— Не держи мальчиков на пороге. Я приготовлю блинчики, — мама потянула меня в дом и раксаши зашли следом.

— Ты в порядке? — шепнул Мир и я переплела наши пальцы, — Кто здесь был? Пахнет…

— Всё в порядке. Потом.

Усадив за стол мужчин мама хлопотала у плиты, а я расставила тарелки и протянула Гору банку с мёдом.

— Открывай.

— А я? — мой ревнивец полыхнул глазами и я всучила ему варенье.

Завтрак прошёл в тёплой атмосфере. Мы говорили о погоде, рецептах и прочих глупостях. Нор заинтересовался домиком для гостей и папа довольно усмехнулся, обещая его показать. Я то знала, что после того инцидента, когда погиб неудавшийся насильник, дом не отремонтировали и поняла, что папа нашёл рабочую силу. Не осознавая масштаба проблемы раксаши даже согласились помочь отцу с некоторыми недоделками. Мама подкладывала им всё новые раскалённые блинчики, заранее задабривая.

— Ты умеешь это готовить? — с такой явной надеждой спросил Мир и я невольно потянулась и поцеловала его в уголок сладких от малины губ и только поняв, что вокруг возникла оглушительная тишина отодвинулась.

— Ты признала его спутником? — напряжённо спросил Нор.

— Это что за обычай? — вмешался папа.

— Они пара, — охотно пояснил Кам и замолчал под моим тяжёлым взглядом.

— То есть вы что, решили пожениться?

— Не…

— Да, — перебив меня твёрдо заявил Мирослав, — Мне хотелось бы, чтобы Север стала моей женой.

— С ума сойти, — поражённо шепнула я.

— Хочу быть с тобой на любых условиях. Если нужно…жениться…

— Вы не торопите события? — встревоженная мама уселась рядом с Камом, автоматически вытерев ему подбородок салфеткой и заслужив ошарашенный взгляд.

— Что значит нужно? — подозрительно прищурился папа, — Мы чего-то не знаем? Нам нужно готовиться…

Все уставились на него, ожидая продолжения и папа, смутившись, замолчал.

— Просто по нашим, не совсем человеческим законам, мы друг друга ощущаем как пара, — пояснила я и осознав, что для моих это прозвучало непонятно, вздохнула, — Я люблю его с первого момента как увидела.

— С тобой понятно, — папа обвёл взглядом притихших в шоке раксашов, — А твой…избранник, чего?

Мир смотрел на меня изменёнными глазами, купая в изумрудных всполохах. Дрогнувшими пальцами он обвёл моё заострившееся лицо и спустившись по плечам к ладоням прижался к ним губами.

— Я ждал тебя целую жизнь. Мы не знаем, что такое любовь, но ради тебя я откажусь от титула, останусь во внешнем навсегда, стану жить рядом с людьми, научусь говорить тебе всё то, что местные женщины считают нужным, буду дарить цветы и называть твоих родителей…

— Это лишнее, — быстро вставил папа.

— И никогда не допущу, чтобы ты плакала из-за меня, — пожав плечами он поправился, — Возможно конкретно это мне не по силам, но я всегда буду просить прощения.

— Может я чего-то не понимаю, но это у нас и называют любовь, — я прильнула к его груди, — Я признаю тебя своим спутником.

Раксаши довольно заурчали, вызвав у мамы истерический смешок. Папа что-то коротко приказал и через пару минут мы остались одни. Перебравшись к мужчине на колени я обняла его шею.

— Нам не нужно оставаться здесь, — он старательно прикусывал мою ключицу, отодвинув ткань майки, — Рарк признаёт наш союз и позволяет жить в покое.

— Уверена? Он не передумает? — клыки оставляли крохотные кровоизлияния под кожей.

— Нет. Что ты делаешь?

— Метки. По-твоему брачные метки.

— А мне можно? — сжимаясь от предвкушения спросила я.

Раксаш скинул футболку и запрокинул голову, обнажая шею прохрипел:

— Где ты захочешь…

— Родной, а Дубовая тень сейчас свободна?

— Да, — он шумно выдохнул, — Туда добираться полдня…

— Не со мной, — цокнув языком я подозвала материализовавшуюся у плиты лисицу, — Пойдём?

— А зачем? — с предвкушением он подхватив меня на руки и перешагнув порог гостиной мы оказались в его спальне.

— Хочу…пометить тебя в другом месте, — выскользнув из жадных рук я обошла его со спины и прикусила под лопаткой.

Слизнув капельку крови я заживила рану, пропустив через нас волну огненного удовольствия. Раксаш не двигался позволяя мне гладить его плечи, очерчивать пальцами позвоночник и тугие мышцы под смуглой кожей. Он прерывисто дышал, излучая восторг, предвкушение и капельку сомнения. Развернув его к себе я пробежалась пальцами по сократившемуся животу. Поймав его выдох ртом я прихватила клыками сомкнутые губы. Он сдержанно ответил мне, придерживая за плечи.

— Мир? Что-то не так?

— Не хочу тебя пугать, — простонал он, с нескрываемым жаром.

— Глупый…самое время меня напугать, — жалобно проныла я и вскрикнула когда он подхватил меня за бёдра.

Я обернула ноги вокруг его талии и кусала плечо, желая заклеймить его, обозначить как свою собственность. В этот момент мне хотелось только одного: владеть.

— Мой, — зарычала я, хватая его за волосы и прижимаясь к кривящемуся в улыбке рту, — Мой!

— А ты? — его губы замерли в паре сантиметров от моего лица и он не позволял мне поцеловать их, — Чья?