Северные истории. Книга II

— К демонам! К демонам и упырям! — выругался лорд Хэнред. — Был бы жив старый лорд Агнор, он бы никогда не допустил этого брака! Он собирался выдать Альду за наследника Фэренгсена, когда она войдет в возраст. И Ретруд не хотел отдавать сестру за Фержингарда…

— Однако отдал, — парировал Бенетор. — За выкуп в три тысячи золотых. Нравится вам или нет, леди Альда — законная супруга лорда Вильморта, что делает его ближайшим наследником всех владений Эстергаров после лорда Рейвина.

Старик пробурчал какое-то ругательство и умолк, не найдя, что возразить. Зато слова нашлись у лорда Эрвиндора:

— Мы обсуждаем сейчас не права наследования. Если бы юный лорд Рейвин умер, не оставив потомства — чего мы вовсе не желаем — самым вероятным наследником действительно стал бы лорд Вильморт Фержингард. Однако речь сейчас идет совсем об ином — лорд Вильморт требует поединка!

— Ваш дед, лорд Эльтур Фэренгсен получил титул, убив в поединке своего двоюродного брата, — напомнил Фержингард, который, похоже, знал все и про все благородные дома Севера.

— Это было сто лет назад!

— С тех пор льды растаяли или наши традиции поменялись?

Снова поднялся такой шум, что не понятно было, кто и что говорит. Если лорд Рейвин Эстергар и пытался что-то сказать, его совершенно заглушили.

— Никто и никогда не вызвал на поединок Эстергаров! — кричали с одной стороны.

— Кто мешает это сделать теперь? — отвечали с другой.

— Он мальчишка и не может драться с мужчиной втрое старше и опытнее!

— Если он не воин, то и лордом ему не бывать. Я скорее соглашусь присягнуть Фержингарду, чем этому мальчишке.

— Мальчишка скоро повзрослеет, а Фержингард достойнее не станет.

«Ох, Неизвестный, что бы такого выпить, чтобы голова не болела от этого гама?», — вздохнул Бенетор. Лорды тем временем ругали покойного лорда Ретруда за беспутство и грубость, его отца, Агнора, — за высокомерие и изворотливость, Вильморта Фержингарда — за сомнительные интересы, вспоминали обиды вековой давности и наперебой обвиняли друг друга в неуважении традиций.

— Если бы дело касалось только замков, земель и крепостей — разговора бы не было, лорд Вильморт в своем праве. Но ведь речь идет так же и о титуле верховного лорда! Никакого поединка, пока мы не придем к единогласному решению, — заявил лорд Тистельдер, и это была, по мнению Бенетора, самая осмысленная реплика из всех.

Рядом с Тистельдером поднялся юноша лет шестнадцати, большинству из присутствующих незнакомый. На нем был серый камзол и серый же шерстяной плащ без рисунка, скрепленный на плече крупной серебряной пряжкой.

— Сколько у вас бастардов, лорд Вильморт? — голос его прозвучал звонко и с явным вызовом.

— Что? — неожиданный вопрос ошарашил, похоже, даже невозмутимого Фержингарда.

— Вам под пятьдесят… — продолжал юноша.

— Тридцать восемь, — процедил сквозь зубы лорд Вильморт.

— Так сколько у вас внебрачных детей, а?

— У меня нет бастардов, — с большим достоинством проговорил Фержингард.

— За столько лет ни одна женщина не понесла от вас. Не значит ли это, что вы не можете иметь потомство?

«Кто это такой дерзкий? — лорд Эргос Бенетор щурился и даже оттягивал уголок глаза, пытаясь получше разглядеть фибулу на плече молодого человека, но та оказалась самой обыкновенной, круглой и гладкой, без намека на гербовый знак. — Так нечестно. Я же надел камзол с гербом, хоть он и неудобный. Неужели так сложно?» Пришлось спрашивать рядом сидящих, но те пребывали в таком же недоумении. Не без труда кто-то незначительных лордов признал в мальчишке своего племянника.

— Это Эльхтар, старший из сыновей Арлобора Эльхтара. Год назад стал лордом и женился, а на днях у него родился сын.

«Теперь понятно», — Бенетор и сам прекрасно помнил то чувство, когда первый раз взял на руки своего новорожденного сына. Именно в такие моменты действительно чувствуешь себя мужчиной. Поднятая Эльхтаром тема оказалась благодатной и побудила высказаться лорда Тистельдера, правда, в более учтивой манере:

— В самом деле, лорд Вильморт. Вы говорите — у лорда Агнора не осталось потомства, чтобы продолжить его дело, а между тем, вы сами последний в своем роду. И не похоже, чтобы вы стремились это изменить.

— Я лишь искал достойную супругу, — ответил Фержингард все с тем же чувством собственного превосходства, как будто он считал недостойными всех тех мужчин, что женятся рано или заводят любовниц. — Теперь, когда я ее обрел, я спокоен касательно будущего моего рода. Моя жена ждет ребенка. Он появится на свет в начале весны.

По залу пронесся одобрительный гул, кое-где слышны были смешки.

— Мои поздравления! В вашем возрасте… столь скоро после свадьбы… достойно уважения, что тут еще сказать!

— Продолжайте в том же духе!

— С каких пор еще не рожденные дети принимаются во внимание? — возмутился лорд Хэнред. — Может быть, твоя жена принесет тебе девку, а потом еще пять.

— Действительно, — поддержал Фэренгсен. — К чему вообще говорить о нерожденном ребенке неизвестного пола, когда перед нами законный внук лорда Агнора Эстергара, уже достигший положенного возраста.

— Но у нашего юного лорда нет ни отца, ни другого родича, который бы защищал и направлял его первые годы, — возразил Бенетор. — А уж по поводу возраста… лорд Хэнред подтвердит — еще пятьдесят лет назад каждый мужчина на Севере рассмеялся бы, если бы услышал, что тринадцатилетнего назвали воином.

— Карломан Эстергар, прозванный Славным, стал лордом в двенадцать лет, а в четырнадцать вел в бой солдат, — напомнил Фэренгсен. Похоже, с тех пор, как его поразил недуг, освободившееся от упражнений, охоты и прогулок время он стал тратить на чтение. — Это написано в «Великом трактате».

— А еще там написано о лорде-мертвеце, который вернулся с того света на зов потомков, — саркастически добавил Бенетор, но не учел, что почти все присутствующие безоговорочно верят всему, что написано в древних книгах, и быстро исправился: — Я лишь хотел сказать, что оба эти случая уникальны, и нельзя приводить их в качестве прецедента. К тому же, если мне не изменяет память, у Карломана была мать, о мудрости которой ходили легенды. Она и управляла всем, пока ее сын воевал и охотился. Кстати… а где…

На полминуты снова воцарилась тишина, а потом лорд Тистельдер озвучил то, что разом вспомнили все:

— А где леди Бертрада?

— Вы серьезно, лорды? — расхохотался Фержингард. — Женщина!

— Молчи, Фержингард! Это твоими владениями сорок лет правила женщина, к тому же мужеубийца! — бушевал старик Хэнред, намекая на известную балладу о лорде Фержингарде, который женился сто раз, а потом был задушен в супружеской постели своей сто первой женой.

— Женщины бывают разные, — деликатно заметил лорд Эрвиндор, по общему мнению, уже давно находившийся под властью своей более молодой и деятельной супруги. — Думаю, стоит позвать сюда леди Бертраду… по правде, ей с самого начала стоило бы быть здесь…