Северный танец

– Ты что из Новосибирска?

Не мигая, ответила:

– Не совсем… я там училась и проходила практику в клинике.

– Стала быть окончила учебу… Так ты из этих мест?

– Мне обязательно отвечать на этот вопрос?

– Марина… – посмотрел на нее так, и ей стало понятно, что не стоит себя так вести.

– Да… я из поселка.

– Угу… угу, – откинувшись на спинку стула и попивая вино, сощурив глаза, пытался понять. Я вообще люблю головоломки. – Выходит, ты приехала только сегодня и не знала о надвигающемся циклоне. Так?

– Так.

– Ну, хорошо… а зачем же пошла этой дорогой?

– Потому что автобуса моего не было.

Теперь понимаю, почему.

– Ясно… теперь ясно, не люблю недосказанности. Ешь давай…

Дверь снова открывается и заходит Галя со словами:

– Я вам кофе принесла.

Угу… кофе она принесла, та еще лиса.

– Ну, давай свой кофе…

7 глава. Марина/Талхан

Марина

Обвела комнату взглядом, в которую меня после ужина отправил Арсоев. Красиво и дорого… очень. Вспомнила, как несколько минут назад он шел сзади и, казалось, контролировал каждый мой шаг. Я от этого так разнервничалась, что чуть не споткнулась. «Ну, почему я не подумала о том, чтобы глянуть, какая в области погода?», – корила я себя. «Если бы только посмотрела погоду, мне не пришлось бы сидеть за одним столом с человеком, о котором сложилось негативное мнение еще при первой нашей встрече. И уж точно, не пришлось бы выслушивать его мерзкие, грязные мыслишки. Боже-е! И с этим человеком я вынуждена находиться в одном доме?», – возведя руки кверху, обращалась к Всевышнему. Так и застала меня Галина, зайдя в комнату с пиалой в руках.

– А… вижу, благодаришь Бога за то, что попала к такому замечательному человеку, – улыбнулась она, проходя в комнату.

Я медленно опустила руки и ответила:

– Угу… именно этим я и занималась, пока вы не вошли.

– Правильно, деточка. А то, что он иногда прикрикнет – это ничего. Ты будь послушной, и он к тебе будет добр, – посоветовала она, размешивая какое-то «зелье» в пиале.

– Ну да… а в идеале, вообще молчать, да?

Она отвлеклась от пиалы и посмотрела на меня с укором, покачав головой.

– Ой, девка, бедовая ты… с характером.

– Марина… меня зовут Марина.

– Ну, давай, раздевайся и ложись на живот, Марина.

– Будете меня этим намазывать? – нахмурившись, спросила я.

– Надо прогреть тебя, чтобы не заболела. Не переживай, здесь все натуральное, собственноручно собирала в лесочке.

– Спасибо…

– Ну, чего же ты стоишь, снимай халат и ложись.

– Эм… я стесняюсь, у меня под халатом только белье, – засмущалась я.

– Ой, ты что, меня стесняешься? – мягко засмеялась она и сказала. – Я отвернусь, чтобы не вгонять тебя в краску.

– Спасибо… – я быстренько избавилась от халата и носков, нырнула в постель под одеяло. – А мне как вас называть? – спросила я, уложив голову на подушку и обняв ее руками.

– Да просто, тетя Галя, – нанося мне на спину прохладную мазь, ответила она.

– Хорошо, тетя Галя.

– Сколько тебе лет, Марина?

– Двадцать. Елочкой пахнет, – подметила я.

– Да… елочкой, я добавила хвои.

– Угу… – меня разморило.

Чувствую добавила еще какое-то свое «ведьминское зелье». Я улыбнулась, снова вспомнив свою бабулю. Знаю свою ба, у нее запасов всегда на несколько лет вперед. За нее я спокойна. В поселке только могли догадываться, а она уже знала наперед, что будет. Придет из леса, насобирав разных пахучих веточек, и говорит мне: «Погода через несколько дней испортится». И всегда оказывалась права. Не знаю, может она с лешим дружбу водит.

Позвони я бабушке… Одно знаю точно, больше никаких сюрпризов.

Открыла глаза, а уже утро, через шторы пробиваются лучики света. В комнате тихо и пахнет елкой. Уверена, что погода не изменилась, но все же в глубине души тешу себя надеждой. Вскочила с кровати, накидывая на себя халат, протопала босыми ногами по теплым полам. Приятно… до мурашек, уютная комната и большая. Подошла к шторам и раздвинула их в стороны. Метель утихла, кругом лежит метровый снег. Думаю, к вечеру снова усилится снегопад. Какой вид из окна! Глядя на заснеженный лес, дух перехватывает от красоты. Распределила шторы на огромных окнах по разным сторонам, развернулась и пошла принимать водные процедуры, а обычно я с утра йогой занимаюсь. Мне нужна моя одежда, я не могу в этом халате все время ходить. Помню, машину припарковали под огромным навесом. Я смогу откопать и сама, только нужна лопата. «Елки-палки, мне нужно мое белье!», – подумала я и пошла мыться.

Умывшись, вышла из ванной, кое-как закатала эти бесконечно длинные рукава. Как же хочется их подрезать, но боюсь, этого мне амбал не простит, как пить дать, не простит. Открыла двери, вышла в коридор… ощущение, что я из комнаты в комнату вошла, а не вышла из нее. «Со вкусом у него полный порядок», – рассматривая, мыслила я. – «Да и не только со вкусом, и с деньгами тоже. Ну, и где Арсоева искать?».

Тишина… Спустилась на первый этаж… Встала в середине огромной залы. Ну и куда идти? Повернула направо и пошла наугад. В итоге уперлась в широкие резные двери, очень похоже на кабинет. Несмело взялась за ручку, стало немного не по себе, тихонько открыла дверь, просунув только голову. Так и есть это кабинет! Усмехнулась я своей догадке.

– Все посмотрела?

Я дернулась, испугавшись баса Арсоева, и шарахнула себя дверью, когда хотела захлопнуть с обратной стороны. Одно действие опередило другое, и я не успела отдернуть голову, удар пришелся по ней. Я застонала от боли.

– А-ах! М-м-м…

Услышала, как он встал из-за стола и, тихо выругавшись нецензурно, направился ко мне, дверь я так и не закрыла.

– Что случилось? – грозно спросил он.

– Ничего, – ответила я, держась за лоб.

Взяв меня за локоть, завел в кабинет.

– Так и знал, что от тебя жди неприятностей. Убери руку, я посмотрю, – сказал он безапелляционно.

– Никаких бы неприятностей не было, если бы вы не напугали меня своим басом.

– Мне некогда пререкаться, убери руку.

– Не надо, обычный ушиб.

– Я прошу, пока по-хорошему, поэтому исполняй.

Хмыкнув, убирая ладонь со лба, ответила ему:

– Нисколько не сомневалась, что вы еще тот диктатор.

– Угу, – нахмурившись, он посмотрел на мой лоб, подхватил меня подмышки и усадил на край стола, за которым он работал. Так быстро и легко, что я не успела и рта раскрыть от возмущения. – Сиди и не шевелись.

Приказал, а сам пошел к шкафу, стоящему в дальнем углу кабинета. Открыл ящик, достал металлическую резную коробку и вернулся ко мне.

– Арсоев, вы что, храните медикаменты в кабинете? М-м-м… кажется, я поняла. Видимо, я не первая, кто получает травму в вашем доме.

– Ну, начнем с того, что у меня не бывает незваных гостей, а тем более таких, которые суют везде свой маленький нос в поисках приключений и обязательно находят.

– Я, вообще-то…

– Так, все! Ротик свой прикрой и не мешай, я тебе обработаю рану.

Я замолчала только потому, что сама так решила. А не потому, что он приказал. Взял ватку, осторожно намочил перекисью и прижал ко лбу. Щиплет, пришлось прикусить губу, чтобы не пискнуть.

– Немного кровоточит, как так умудрилась… из двери что, гвозди торчат? – бубнил он себе под нос.

У меня бывает такое, от удара может лопнуть кожа, но не стану же я ему сейчас рассказывать. Он мне не друг, не товарищ. Украдкой смотрю на его сосредоточенное лицо, как он обрабатывает мне ссадину: «Чуть сжал губы, у него красивые глаза и брови густые, длинные ресницы, ярко выраженные скулы – приятная внешность».