Северный витязь

На лугу паслось около сотни коней. Не было кобыл с жеребятами, наверное, их держали на другом пастбище. Здесь были только молодые жеребцы. Сильные, красивые, с косматыми гривами. Были вороные, как черная южная ночь, были рыжие и почти белые. Да, здесь много хороших коней, но Илья искал взглядом своего. Не чувствовал он пока ни в одном из тех, что паслись на лугу, силы характера. Да он и сам пока не знал, какой конь ему понравится.

– Ты садись на своего коня, возьми аркан и ближе к табуну подъезжай, – посоветовала Златыгорка. – Осмотришься, объедешь вокруг, сразу все поймешь по тому, как они себя поведут.

– Нет, – возразил Илья. – Тот, который мне нужен, не захочет стать вторым. Он будет только первым или совсем не признает во мне хозяина. Это гордый конь.

И тут он увидел его! Крупный, сильный, с тяжелой головой и черной гривой, вылетел из-за табуна и погнал рыжего жеребца по лугу. Рыжий отчаянно взбрыкивал задними ногами и ржал. Тот, который нападал, был необычной масти. Не рыжий и не вороной, на солнце его шкура отливала искрасна-черноватым цветом, словно огнем. Рыжий умчался в поле, а бурый стоял как вкопанный, тряс головой и ржал, скаля крупные сильные зубы. Потом тряхнул черной гривой, задрал густой длинный хвост и гордо пошел боком вдоль табуна.

– Вот он! – радостно вскрикнул Илья. – Это мой конь!

– Бурый? – опешила Златыгорка. – Илья, это вожак! Это дикий зверь, а не конь. Я не знаю человека, который мог бы с ним совладать.

– Не знаешь? – с жадным восторгом переспросил Илья, сбрасывая зипун и оставаясь в одной рубахе с закатанными рукавами. – Иди вон туда, к дальнему загону. Жди меня там.

Забрав из рук девушки аркан, Илья зашагал к табуну. Златыгорка смотрела и восхищалась странным русичем. Могучий, неукротимый, какой-то по-детски добрый в общении и беспощадный в бою. Это она сама видела не так давно. А как он встревожился, когда Златыгорка забирала добро убитых грабителей. И как он вспылил, когда она предложила добить раненых врагов – половцев!

И вот сейчас он шел, чтобы поймать и приручить самого сильного жеребца в табуне. Он сильный воин, но не знает законов войны, как их знают амазонки, которые уже сотни лет сражаются со всем миром без мужчин, им не на кого надеяться, кроме самих себя.

А Илья? Что движет им? Он был немощным до тридцати трех лет, если, конечно, это не сказка. Не каждый будет рассказывать о своем прошлом, это понятно. И сейчас он очень хочет служить киевскому князю, который норовит объединить все русские княжества под своей сильной рукой. Это желание Ильи – желание зрелого и мудрого мужа. Но все равно он порой ведет себя как большой ребенок. А может в нем просто столько нерастраченной любви к людям, к родной земле? Может, просто так велика в нем сила, которая рвется наружу?

Значит, предсказанное – не сказка? Вот он и пришел, могучий русич, который примет из рук постаревшего Святогора силу всей русской земли. От северных холодных морей до моря южного, моря Русского.

Илья шел прямо на пасшихся коней. Шел уверенно, даже весело. Жеребцы при его приближении стали тревожно трясти головами и поводить ушами. Некоторые начинали бить копытами, но, видя, что человек не пугается и не замедляет шаг, отходили в сторону, удивленно глядя на смельчака большими глазами.

«Где же бурый?» – думал Илья, идя сквозь табун. Кони все расступались и расступались, некоторые, взбрыкнув ногами, уносились прочь, в дальнюю часть пастбища. Илья шел, как будто по большому коридору, и этот коридор все ширился и ширился перед ним.

Но вот коридор из сильных ног и больших конских крупов закончился. Прямо перед Ильей в городом одиночестве появился бурый вожак. Косматая грива взмывала вверх, когда он бил копытом и тряс головой. Конь не смотрел на приближающегося человека, но его настороженный глаз косил, вращался, показывая белок, бурый храпел и нервно дергал задней ногой, выбивая из земли пучки густой травы.

Илья чувствовал, конь ждет поединка, он будет убегать, он будет биться, он покажет свою силу. А может, он ждет его. Может, этот конь давно ждет своего хозяина? Нет, не хозяина, а друга, с которым он поскачет навстречу славе, навстречу битвам. Власть в табуне – это забава для молодых жеребцов, а он рвется на свободу, в бескрайние степи.

Не сбавляя шага, Илья размотал аркан и бросил петлю вперед. Конь стоял и ждал. Он даже не сделал попытки увернуться. И когда плетеная веревка обхватила его крепкую шею, конь сделал резкий прыжок в сторону. Илья от такого рывка чуть не упал, сделал несколько шагов, потом уперся ногами в землю, как будто врос в нее, и потянул на себя аркан. Две силы столкнулись: конь и человек, и никто не хотел уступать, каждый хотел показать себя. Конь напряг ноги, изогнул шею, заржал, пытаясь свалить человека, вырвать из его рук веревку. Но и человек уперся ногами в землю, на его теле вздулись страшными буграми мышцы. Сапоги по щиколотки зарылись в рыхлую землю, сдирая каблуками дерн.

Мало-помалу Илья стал перехватывать веревку и тянуть коня к себе. Бурый упирался, дергал шеей, его копыта тоже зарывались в землю. Конь пытался снова резкими скачками вырвать веревку из рук человека. От напряжения и у человека, и у коня глаза налились кровью, они шумно дышали, хрипели, но никто не уступал. Илья стал тянуть бурого в сторону загона, где ждала и напряженно наблюдала за схваткой Златыгорка.

Она видела, как Илья упорно влечет коня к загону. Было странно, что вожак упирается, пытается пересилить человека, но не пытается ускакать. Было в этой схватке что-то колдовское. Не человек и конь сейчас силой мерились, а две воли столкнулись на этом горном пастбище. Они силились понять, стоит им дружить, брататься или они недостойны друг друга. Златыгорка чувствовала, что и сама она уже устала, что, глядя на Илью, и у нее напрягаются мышцы.

Вот человек коснулся спиной прясел загона, вот он уже прошел между двумя рядами ограды. Девушка толкнула рукой жерди, и узкий загон закрылся.

Конь стоял между двумя рядами жердей, храпя, вздуваясь боками, бешено поводя глазами. Илья подошел к нему спереди, пальцами разжал зубы и протолкнул веревку, как удила, между зубов. Конь дернул головой, но человек уже запрыгнул ему на спину, потянул веревку, поворачивая голову коня то в одну, то в другую сторону. Так он показывал бурому, что будет от него требовать, как управлять им. Златыгорка, восхищенная и завороженная этим зрелищем, подбежала и отбросила жерди с другой стороны загона.

Илья не успел ударить коня пятками под бока, как тот одним скачком выбросил свое сильное тело из загона. Но человек удержался, изо всех сил натягивая повод. Бурый стал скакать и прыгать, взбрыкивая задними ногами выше головы, пытаясь сбросить человека. Он поднимался на дыбы, делал несколько скачков на задних ногах, наклонял голову и снова взбрыкивал.

Когда конь понял, что человека ему не сбросить, он ринулся на открытое пространство и понесся по пастбищу как ветер.

Златыгорка не успела и глазом моргнуть, как Илья верхом на буром превратился в маленькую точку за бугром у самого леса. Девушка только чувствовала, как гудит земля от топота могучих копыт бурого. Она стояла и смотрела, прикладывая к глазам ладонь. Потом сидела на жердях загона и кусала губы, но Ильи по-прежнему не было видно. И когда ей стало совсем невмоготу и она готова была броситься искать сброшенного наземь русича, у кромки леса показался всадник.

Конь больше не метался под Ильей из стороны в сторону, не взбрыкивал ногами. Он мчался как ветер, его косматая грива и хвост развевались по ветру. Илья, пригнувшись к шее коня, слился с ним воедино. Они мчались, две неуемных соединившихся силищи.

У самого загона Илья осадил бурого, и тот послушно замедлил свой бег. Ноздри коня раздувались, бока вздымались, дыхание было под стать порыву морского ветра.

Илья с довольной улыбкой легко спрыгнул с коня, продолжая крепко держать его в поводу. Конь стоял рядом, но в его виде не было покорности. Он признал в человеке равного себе.