Северо-восток

«Повезло, как утопленникам, – хмыкнул Лёнька. – И с КВС проблему не решили, и Кощея себе на жопу повесили. Лучше б уж на Рижский налет сделали».

Мы оттащили последний труп на лестницу. Там же сложили оружие.

Яков деловито оглядел пустырь.

– Все вроде. Можно уходить. Сейчас только закрою замок.

Он принялся что-то делать с тем самым неприметным столбиком. То ли пытался на бок опустить, то ли в асфальт утопить. Но действие явно требовало усилий.

Я присел рядом на корточки.

«Спроси, откуда они автоматы берут? И боеприпасы», – напомнил Лёнька.

Действительно, откуда? У нас, в Кремле, к примеру, автоматическое оружие раньше только на картинках было… До того как Данила нам целый танк, набитый автоматами, пригнал.

– В Ниитьме АК наперечет. Штук десять – пятнадцать на всю крепость. А ты думал, у каждого ниитьмовца автомат под подушкой лежит? – зафыркал Яков. – Нет, «калаши» выдают только разведгруппам в рейд. Правда, Алёнка у нас исключение из правила. Имеется у нее свой личный автомат. А еще ей пистолет выделили. «Грач» называется. Она сегодня его с собой не взяла. Там с затвором что-то, оружейники обещали посмотреть… А вообще, убойная штука, если вблизи стрелять.

Яков мечтательно закатил глаза. Чувствовалось, пистолет младшей сестры ему нравится до чертиков.

– За что же ей такая привилегия? – не понял я.

– Так она за медом по два раза в месяц ходит. Чаще всего, конечно, ее наша группа сопровождает, но иногда приходится сестренке и в одиночку действовать. Так что вооружили ее по полной.

Он наконец справился со столбиком – завалил его на бок. Тотчас пришла в движение дверь-плита. Заскрипела, поехала вдоль полозьев, закрывая зев бункера.

– Все, можно уходить. Сверчок, – Яков помахал рукой сестре, – иди сюда.

– И все-таки, – вернулся я к прежней теме, – откуда у вас оружие и боеприпасы?

– От маркитантов, – ответила Алёна. Она подошла к нам и услышала мой вопрос.

– А у них откуда? – настаивал я.

– Ну, во-первых, не зря Кощей по Москве рыщет. Он как раз заброшенные склады и разыскивает. А во-вторых, у них и в Лосинке много всего. Перед самой Войной в Лосиноостровской оборудовали крупный военный склад, – пояснил Яков. – Говорят, там под землей целые стеллажи оружия. Автоматы, пистолеты и винтовки в ружейном масле. И патроны в герметично запаянных цинках. Правда, порох в них все равно пришел в негодность, но наши химики умеют восстанавливать его свойства. Лосям поэтому и выгодно с нами дружить – они передают нам боеприпасы для восстановления. Часть мы оставляем себе, в качестве платы, а остальное возвращаем им.

– А еще довоенные консервы, – добавила Алёна. – Их у Лосей полно. Только они бе, – она скорчила выразительную рожицу. – Несъедобные абсолютно. Но мы и их восстанавливаем в своей лаборатории. Ничего так, вкусно получается. Особенно сгущенка, – девушка заметила мой удивленный взгляд и пояснила: – Это сладкое густое молоко.

Осьминожка у меня за ухом громко сглотнул. Чувствовалось, что ему до смерти хочется отведать незнакомого лакомства. Вот сластена!

– Сколько ж у вас, в Ниитьме, всего полезного! – вслух восхитился я.

Брат с сестрой грустно переглянулись.

– Ага. Только защищать все это особо некому, – признался Яков. – У нас ведь боевиков на пересчет. Хорошо, если сотня наберется. Не обучают в Ниитьме воинов. Основной упор делают на ученых, медиков, химиков. Основная цель Ниитьмы изначально была – сохранить довоенные знания. Этакий генофонд мозгов. Чтобы не допустить утерю довоенных технологий и избежать деградации человечества. А защищать от внешних врагов нас должен был излучатель. Считалось, что мы сможем сами производить к нему запчасти, так что он будет практически вечным.

– Ага, только не вышло ничего. Материалов нужных не достать, да и с мощностями проблемы. Чтобы станки запустить, целое море электроэнергии требуется, а у нас ее в обрез, – добавила Алёна.

– Значит, вам надо с Лосями объединиться, – предложил я. – Не как сейчас, а по-настоящему. Ниитьма была бы мозговым центром, а Лоси – бойцами, защитниками. Вместе вы и нео, и шамам дали бы прикурить.

– С Лосями невозможно объединиться, – Яков покачал головой. – Они же, по сути, бандиты. Их устраивает лишь одна-единственная форма объединения – если мы станем их рабами.

– А нас, сам понимаешь, такое не прельщает, – сморщила носик Алёна. – Они бы уже давным-давно Ниитьму захватили, если б не два момента. Во-первых, Изя. Пока он работает, маркитантам шиш без масла, а не наша крепость.

– А во-вторых? – заинтересовался я.

– Мы пригрозили, что в случае их атаки взорвем свою лабораторию ко всем чертям. Причем вместе с оборудованием. Значит, и порох восстанавливать будет негде. И некому.

– Останутся Лоси без своих патронов и гранат, – хохотнул Яков. – Тогда те же био их тепленькими возьмут.

– Значит, Лосям невыгодно, чтобы Изя сдох. Ведь тогда вас захватят нео, и прощай, лаборатория, – заметил я. – Раз так, Кощей в любом случае вам КВС продаст. Отдаст как миленький. Причем за гораздо меньшую цену, чем… – я покосился на Алёну, – чем назначил.

– Не факт, – Яша помотал головой. – Никто не знает, что там Лосям в башку встрянет. Они же отмороженные. Могут решить, что, если излучатель перестанет работать, они сами успеют захватить Ниитьму до того, как мы взорвем лабораторию.

– Понятно…

Мы замолчали. Над пустырем потихоньку сгущались сумерки. За всей этой суетой я и не заметил, как наступил вечер.

– Яш, а ваша Ниитьма далеко? До ночи дойдем?

– Да, конечно, – кивнул он. – Тут рукой подать. Но ты прав, медлить не стоит.

* * *

Та часть Москвы, по которой мы сейчас шли, издревле называлась Марьиной Рощей. Как ни странно, здесь попадались целые кварталы более-менее сохранившихся зданий. Конечно, их тоже подточило время, оплела растительность, но они устояли – и во время Войны, и в последующие два столетия. Не осели грудой щебенки под ударами бомб и снарядов, не превратились в занесенные землей курганы.

«Тут почти не бомбили, – пояснил Лёнька. – В этих районах заводы. Захватчики хотели получить их целыми. Зато наземные войска здесь повоевали всласть. Бои шли за каждую улицу, за каждый дом».

– Ну вот, Богдан, почти пришли, – Алёна замедлила шаг и указала рукой на длинное пятиэтажное здание: – Его пройдем, а там и наша площадь…

Она осеклась – со стороны ближайшего подъезда раздался негромкий короткий музыкальный свист – словно некто насвистывал мелодию из песни.

Я инстинктивно выхватил штык, готовый прятаться или драться – по обстоятельствам. Про висящий через плечо АК в первые мгновения и не вспомнил. Непривычное оружие. Руки пока не научились брать его на изготовку машинально – без участия разума. Не то что меч или штык. Их я способен схватить и во сне, и в бреду. Сколько раз бывало, сам еще не проснулся, а тело уже в боевой стойке, рука сжимает рукоять клинка, готовясь отразить любую напасть…