Северус

— Я такой скорости никогда не видел, — раздался над ухом Ремуса голос француза.

Оборотень поднял голову и увидел, что его соперники стоят рядом с ним, и болгарин протягивает ему руку. Ремус ухватился за нее и с трудом поднялся на ноги.

— Да, это было впечатляюще, — Янек пристально осматривал Ремуса. – Ты уж извини, что так получилось. Если бы ты шел впереди меня, то стопроцентно бы победил в этом туре.

— Да ладно, бывает.

Ремус поморщился и добавил про себя: «Не волнуйся, я тебе на спину уже плюнул, — он усмехнулся. — Все-таки Северус странно на меня влияет. Еще пару лет назад я не был таким. Я бы просто покраснел и с признательностью принял бы извинения, а не раздумывал о том, как бы половчее насолить кретину, который едва меня не угробил».

— Пойдемте, сейчас оценки озвучат, — поторопил соперников француз.

Химеру уже убрали с арены, начальника заповедника видно не было, - наверное, он находился рядом со зверем, которого следовало успокоить. "Ну еще бы, тупые студенты довели несчастную тварюшку до нервного срыва", - пронеслось в голове у Ремуса.

Слово взял Альбус Дамблдор:

— Мистер Лемьер прекрасно справился с первой частью задания, но непозволительно долго открывал замок. За это мы сняли с него два очка. И таким образом, у мистера Лемьера в итоге остается восемь очков!

Трибуны зааплодировали и засвистели. Восемь очков – это не так уж и мало.

— Молодец, — прошептал Ремус, обращаясь к Николя. Тот кивнул и улыбнулся.

— Мистер Бранкович совершил при своем прохождении несколько грубых ошибок. Он разбудил химеру и взорвал дверь, тем самым подвергнув ненужному риску не только себя, но и остальных участников Турнира, а также зрителей. За это из десяти очков, которые даются участнику за безупречное прохождение задания, коллегиальным решением у мистера Бранковича отнимается пять. В итоге мистер Бранкович заработал пять очков!

— Я думал, что с меня все снимут, — выдохнул Янек. – Я лично бы снял.

Ремус улыбнулся, поняв, что Янек совсем не плохой парень, и что было бы хорошо познакомиться с ним поближе.

— И наконец, Ремус Люпин. То, что химера проснулась, не является следствием ошибки мистера Люпина. В целом он великолепно провел первый этап; ускользнул от зверя, трансфигурировав свои руки в то, что помогло ему передвигаться по вертикальной стене. Скорость открытия двери также впечатляет. Однако дверь нужно было открыть все же магическим образом, используя подходящее заклинание. Мы поняли только то, что дверь была открыта каким-то маггловским способом. Коллегиальным решением с мистера Люпина снято одно очко. В итоге мистер Люпин заработал девять очков и сейчас занимает промежуточное первое место! Поздравляю, Ремус.

Ремус только кивнул и, не дослушав Дамблдора, который начал говорить о втором туре, который будут проводить в феврале, побрел к выходу с арены.

Не дойдя несколько шагов, он услышал сердитый голос Северуса:

— Да пропустите вы меня!

Ремус ускорил шаг и вышел, сразу же попав в руки друга.

Ворон быстро ощупал Люпина, осмотрел руки, затем заглянул в глаза.

— Ты как?

— Нормально, с меня очко сняли. Сказали, что нужно было не отмычку, а палочку с собой брать.

— Да пошли они, взял бы палочку, мы бы сейчас тебя оплакивали.

— Это точно. Пошли в нашу комнату, я спать хочу.

Глава 49

— Интересно, кто придумал самый первый бал? Я бы посмотрел этому гаду в глаза, — Мальсибер с остервенением рванул галстук-бабочку, который никак не мог надеть ровно.

Ворон задумчиво расправил свою парадную мантию и посмотрел в зеркало. Волосы, которые он все так же стриг, торчали в разные стороны, и только на левом виске они не росли. Полукруглый шрам, давно уже побелевший, четко выделялся на бледноватой коже, к которой никак не хотел прилипать загар, хотя Ворон предпочитал проводить много времени на улице. Черты оставались тонкими, но все впечатление портил нос, который никак нельзя было назвать изящным.

— Красавец, — пробормотал Ворон, с тоской вспоминая свою прежнюю смазливую внешность.

— Что тебе не нравится? – Люпин лежал на кровати и, казалось, не собирался одеваться.

— Тебе по пунктам перечислить? – Ворон продолжал разглядывать свое отражение.

— Лили рассчитывала, что ты ее пригласишь.

— А я пригласил Амелию, ну и что? Ты же вроде собирался именно с Лили открывать этот проклятый бал.

— Я все тянул до последнего, а потом выяснилось, что ее пригласил Поттер, и она от досады на тебя согласилась.

— Ты поэтому в депрессии пребываешь? – Мальсиберу удалось наконец закрепить галстук правильно.

— Тебе легко говорить. У тебя с Эммелиной все ровно. А мне что делать?

— Открывать бал, конечно, — Ворон отошел от зеркала. – На Лили, в конце концов, свет клином не сошелся. Ничего, перебесится.

— С кем? – Люпин встал и поднял парадную мантию, внимательно разглядывая серебристую ткань.

— Что значит, с кем?

— С кем я буду открывать бал? – Ремус бросил мантию на кровать. – Если только один из вас составит мне компанию. Но предупреждаю, в вальсе буду вести я.

Ворон переглянулся с Мальсибером, и оба скорчили гримасы, изображающие тошноту.

До бала оставалось меньше часа.

— А тебе принципиально, с кем именно выполнить свою обязанность чемпиона Хогвартса? – осторожно спросил Ворон.