Северус

Ворон преувеличенно тяжело вздохнул и обвел взглядом тренировочный зал, в который превратилась Выручай-комната. Зеркальные стены, стойки с рапирами, мечи всевозможных размеров в ножнах, даги - и еще очень много самого разного колюще-режущего оружия. Пол был устлан жесткими матами, а в углах стояли манекены, предназначенные для отработки ударов.

В первый момент, когда Ворон все это увидел, он не мог удержать возглас восторга, как на его месте поступил бы любой представитель сильного пола. Такая же реакция наблюдалась у Люпина с Мальсибером, которые с восторженным трепетом дотрагиваясь до оружия - некоторые его виды были чуть ли не больше самих мальчишек.

Восторг прошел, когда сэр Николас указал призрачной рукой на стойку с тренировочными рапирами. Ворон честно попытался увильнуть от тренировок, но Ремус посмотрел на друга настолько несчастными глазами, что валет вынужден был согласиться.

Тело не было приучено к подобным нагрузкам, и уже через полчаса от начала занятий Ворон рухнул на маты.

— Северус, вставайте, — к нему подплыл Кровавый барон.

— Я устал, — Ворон откинулся назад и лег на спину.

— Вы не могли устать. Мы всего лишь выучили одну классическую стойку и один простенький удар. Представьте, что с вами будет, когда мы начнем разучивать связки?

— Я не доживу до этого дня, — кряхтя, как столетний старец, Ворон поднялся и подобрал рапиру. – И вообще, мне-то зачем все это нужно? Ладно Люпин, ему эти упражнения необходимы для самосовершенствования. Ладно Мальсибер, он, вроде, аристократ в энном поколении, у него, может быть, кровь играет. Но мне-то все это зачем?

— Для общего развития, — оборвал его причитания барон, у которого впервые за много столетий появилось развлечение. Он не собирался терять ни одного из своих неожиданных учеников.

Ремус подошел к Ворону и, положив рапиру на пол, начал осторожно разминать плечо.

— Болит? – сочувственно спросил валет.

— Немного. Роксана говорит, что во время полнолуния пройдет.

— Ничего, неделя осталась, — Рейнард присоединился к друзьям, а два призрака отлетели в сторону и принялись о чем-то шептаться.

— Только вот нам пока рановато при твоем полнолунии присутствовать, — Ворон повертел в руках легкую тренировочную рапиру. – Как мы узнаем, какие осложнения у тебя могли возникнуть?

— Роксана обещала побыть со мной. К тому же я прочитал, и она подтвердила, что скоро нам нужно будет что-то придумать, чтобы вы смогли пробираться ко мне. Чтобы научиться сохранять разум во время полнолуний, необходимо присутствие друзей - тех, кому человек никогда не причинил бы вреда. Я ведь уже не просто бессмысленно бросаюсь на все, что движется; я помню свое последнее полнолуние. В подвал тогда вошла мама, а я знал, что это мама, и ничего ей не сделал. Она так плакала… — Люпин сглотнул. – Мама со мной все полнолуние просидела - гладила, обнимала и плакала. Говорила, что это просто чудо - то, что я научился сохранять разум во время обращений.

— Скоро тебе можно будет не прятаться в полнолуние. Ты сможешь контролировать ипостась, — Ворон подошел к манекену и встал в высокую горизонтальную стойку. Простоял так с минуту, все это время разглядывая себя в зеркале, тяжело вздохнул и вернул рапиру на ее место у стены.

— На сегодня все, — сэр Николас подплыл к ученикам поближе, — завтра увидимся в это же время.

— Завтра? – Ворон подскочил на месте. – Почему завтра?

— Потому что, молодой человек, занятия необходимо проводить ежедневно, чтобы закрепить результаты.

Призраки просочились через стену, оставив ребят в Выручай-комнате.

— Куда сейчас? – Мальсибер аккуратно поставил рапиру, любовно погладил эфес.

— У нас класс зельеварения зарезервирован на четыре часа, как раз до отбоя, — Ремус повел поврежденным плечом.

— И чем мы там займемся? – перспектива работы с зельями не вызывала у Мальсибера такого энтузиазма, как фехтование.

— Мы еще не закончили с лепреконским золотом, — Ворон открыл дверь и осторожно выглянул в коридор, — пошли.

Ребята вышли из комнаты и направились в подземелья, которые перестали быть вотчиной слизеринцев. Однако класс зельеварения остался на прежнем месте.

— Интересно, а Выручай-комната как работает? – задумчиво спросил Люпин.

— Роксана объясняла, но я до конца не разобрался, — признался Ворон. – В общем, получается, что комнаты как таковой нет. Это помещение находится как бы вне времени и пространства.

— И как это понимать?

— Не знаю, — пожал плечами Ворон. – Вроде бы, неважно, занята она в данный момент или нет. Ею может пользоваться одновременно неограниченное количество человек, из любого времени. Я не понимаю, — добавил он жалобно. – Получается, что пока мы пытались что-то делать с рапирами, — Ворон поморщился, — в комнате находились, допустим, дети Основателей, тоже чем-то занятые, а молодой профессор Дамблдор прятал там ту маленькую странную статуэтку, которую я вчера нашел.

— Что, кстати, ты все-таки нашел? – вяло полюбопытствовал Мальсибер.

— Понятия не имею, — Ворон накануне вместе с одеждой для Люпина притащил в кабинет несколько непонятных вещей, среди которых обнаружились красивая диадема, очень старая книга, посвященная магии стихий, в которую вцепился Ворон, как только увидел, и загадочного вида статуэтка, изображающая обнаженную четырехрукую женщину с ожерельем из человеческих черепов на шее. Статуэтка была абсолютно черной и находилась в мешочке с биркой, на которой было написано: «Альбусу Дамблдору».

Ворон и прихватил непонятный мешочек из-за этой бирки. Правда, предварительно он попросил сопровождающую его Роксану проверить мешочек и его содержимое на различные проклятья, затем сделал это сам. Ничего волшебного в статуэтке не было - это была обычная, абсолютно неволшебная вещь. Почему ее спрятали, и что вообще она изображала - друзья Ворона только об этом и говорили; все остальные предметы вызвали куда меньший интерес.

В общем-то, именно из-за этого Ворон ее с собой и прихватил - чтобы отвлечь приятелей от других, возможно, более опасных вещей, назначения которых ни он, ни хранительница не понимали.