Северянин. Трилогия

– Девка в город пришла, говорит, напали на их деревню. Вот барон и решил…

– А мы тут на кой? – возмутился Режь Глотку. – Ладно, ты и Кулак – вы хоть барону служите. А мы-то вообще…

– Похоже, твой господин решил поучаствовать в ловле разбойников, – хмыкнул Кулак, – сейчас в деревню приедут, покрасуются и назад поскачут. А нам плестись назад на своих двоих…

– Да прямо там, в деревне и начнут дальше квасить! – не согласился Режь Глотку. – А впрочем, чего ты, Кулак, такой недовольный?

– А чего радоваться? – проворчал тот. – Сидели бы сейчас как люди за столом, пили бы да гуляли. Да вон и Тамила вроде как уже…

– Ай, брось! – отмахнулся Режь Глотку. – В вашей дыре пойло отвратное. Не то что у нас, в столице!

– Ха! – хмыкнул Кулак. – Ишь, как ты заговорил: «У нас в столице»! А забыл, как у крестьян тогда на тракте возле Бонзо отобрали ту кислую отраву, да потом еще запивали ею похлебку, что Хорек приготовил?

– Как вспомню, до сих пор воротит, – скривился Режь Глотку.

– А тогда не воротило, – рассмеялся Кулак, – чуть в одну харю весь чан не выжрал!

– Черт с ней, с похлебкой, – отмахнулся Режь Глотку и спросил у Хорька: – Слушай, друг, а в той деревне, к которой мы идем, есть постоялый двор?

– Вроде есть, – буркнул Дитрих.

– Хо! Быть может, там найдется пристойное питье? – оживился Режь Глотку.

– А служанки там есть? – спросил Кулак.

Дитрих лишь пожал плечами.

– Кого ты о бабах спрашиваешь? – расхохотался Режь Глотку. – Ему ведь кроме Греты на всех плевать.

– Ага! Даже сейчас ее потащил за собой, – поддержал его Кулак. – Эй, Хорек! На кой тебе Грета сейчас? Ты ведь не в бой идешь!

Дитрих молча перекинул свою «алебарду», которую и называл «Гретой», на другое плечо.

– И не лень же тебе таскать везде это одоробло? – хмыкнул Кулак. – Дитрих! Дружище! Так что там, в деревне? Что, так много разбойников?

– Не знаю, – пожал плечами Дитрих, – девчонка говорит, что много.

– Девчонка! – проворчал Кулак. – Она, небось, и считать не умеет. Кто такие? Дезертиры или просто голодранцы?

– Несла какую-то чушь про демонов и чернушных.

– Чего-о-о? – в один голос спросили Кулак и Режь Глотку.

– Говорит, – разъяснил Дитрих, – что было их много, все черные, как ночь, а некоторые еще и с рогами.

– Неужели чернуши за виновными пришли? – рассмеялся Кулак, – Триликий, спаси нас и сбереги!

Режь Глотку хохотнул, поддержав шутку друга.

Некоторое время все шли молча, но затем Кулак и Режь Глотку не выдержали и снова завели старую пластинку о бабах, выпивке, тупых девках, которые не могут нормально сказать, кто и в каком количестве на них напал, о глупых вельможах, которые вместо того, чтобы дать уважаемым ветеранам спокойно выпить за встречу, заставляют идти непонятно куда, ну и все такое, в этом же духе.

– Хорек! – наконец прекратив болтать между собой, позвал Кулак.

– Чего? – откликнулся Дитрих.

– А как трофеи делить будем?

– Знамо как, – хмыкнул Дитрих, – сначала убьем тех, кого увидим, а потом решим.

– Вечно ты… – раздосадовано махнул рукой Кулак. – Вечно боится сглазить.

Последняя фраза была адресована Режь Глотку.

– А то я не знаю! – хмыкнул тот. – Что не спросишь у него, вечно отговорки: «Сначала победить надо, доживем – посмотрим, нечего выворачивать карманы тем, кого еще не убил»…

– Во-во, – согласился Кулак, – мне тоже такое всегда говорил. Дитрих!

– Да чего тебе? – эти двое гуляк, несмотря на то, что они были давними друзьями самого Дитриха, за последний час изрядно надоели.

– Сколько еще до деревни этой?

– К утру придем, – буркнул Дитрих.

– Чтоб эти бароны да виконты своей блевотиной подавились… – проворчал Кулак. – Всю ночь брести непонятно зачем…там ведь наверняка уже никого не будет…

– Да ладно, не ворчи! – хлопнул его по плечу Режь Глотку. – Нам то чего? Прогулка по свежему воздуху не повредит.

– Чего своими-то двумя топать? Вона, корольки наши свои сапоги пылью марать не хотят… Кулак кивнул на двигающихся в начале колонны барона и виконта, которые ехали верхом на лошадях.

– Вот как сам бароном или графьем каким станешь – тоже будешь задницу в карете возить, – хохотнул Режь Глотку, – а пока извольте ножками шевелить, ваше благородие!

– Слышь, Хорек, – вновь спросил Кулак, – а разведчики то когда вышли? Может, встретят нас да выяснится, что никого уже в деревне и нет? Может, этих сволочей в лесу ловить надо?

– Так ты ж у нас к барону вроде как ближе, – хмыкнул Дитрих, – неужто не знаешь?

– Нас из-за стола выдернули. Даже толком не объяснили ничего, – ответил Кулак. – А барон, сам видишь, сейчас на подпитии – к нему лучше не соваться. Так когда разведчиков послали? Задолго до нас?

– Какие разведчики? – хмыкнул Дитрих. – Барон не изволили разведчиков отправить!

– Как так? – в один голос спросили Кулак и Режь Глотку.

– А вот так! – пожал плечами Дитрих. – Чего там, мол, разведывать? Банда и банда. Ты же видишь, он гонит нас в деревню без всякого привала. Ладно, мы, наемники, к такому привычные. А вот остальные стражники? Они ведь устают от того, если лишний круг по площади пройдут. Они ведь оружие поднять не смогут, когда дойдем до деревни…

– Малолетний идиот! – проворчал Кулак. – Все, точно решил: получу жалованье и гори оно все огнем! Лучше назад, к наемникам. Отец (прим. автора: жаргонное название командира наемного отряда) хоть так глупить не будет.

– Это ж надо быть таким кретином… – кивнул Режь Глотку. – Уж что-что, но послать разведчиков – это ж самое нужное. А ну, как там и не банда вовсе, а авангард армии вторжения.

– Авангард… – протянул Кулак. – Ты тоже, смотрю, как с его белобрысой милостью связался, словечек всяких понабирался…

– А что, учусь помаленьку. Не все же как ты, тупарем оставаться! – огрызнулся Режь Глотку.

– Но-но, – «тупарь» скорчил страшную рожу и сунул под нос товарищу свою ручищу, сложив пальцы в кулак, – чуешь, чем пахнет? Нос, я смотрю, зажил давно?

Трепались они всю дорогу и без всякой установки. Причем так активно, что у Дитриха от них голова болеть начала. Впрочем, намного лучше слушать треп старых товарищей, которые в любом случае прикроют тебе спину, чем думать о том, что шагаешь в неизвестность, совершенно не зная с кем встретишься. И что самое отвратительное – не имея уверенности в тех, кто рядом с тобой. Дитрих хорошо знал своих подчиненных и был уверен – стражники, как только увидят превосходящие силы противника, тут же дадут деру. К черту жалование, к черту барона и сержанта! Жизнь дороже.