Северянин

– Ну, так это другое дело. Это не магия, а всего лишь… Ну, словом…

– Магия – тоже всего лишь навыки вроде умения строить корабли или мосты. Не будешь же ты считать, будто человек – это только тот, кто имеет способности к постройке кораблей. Теоретически любой из твоей расы может научиться их строить, как все искусники-корабелы. Так же и с магией. А я – не могу. Даже теоретически. Впрочем, магия – это даже не столь важно. В магии я могу довольствоваться тем, что имею. А вот в остальном…

– В чем – в остальном?

– Я уже объяснил. Человек – такое существо, которое единственное не заключено раз и навсегда в рамки законов мира, а при должном упорстве и умении может преодолеть их. Именно потому говорят, что человек создавался природой по образу и подобию Бога. Собственно, боги и есть бывшие люди.

– Так ты хочешь стать богом? – не поверив ни единому слову, развеселился Агнар.

– А кто не хочет-то?

– И что для этого нужно?

– Для этого нужно, чтоб душа стала подобна духу божьему… Звучит слишком уж возвышенно, но по другому и не скажешь… Клади тюк сюда, здесь еще есть место.

– Помнится, нейстрийский священник говорил, что у нелюдей души нет, – улыбаясь, заметил викинг.

– Ну, почему же нет… Есть, просто слабенькая. Потенциал не тот. Но есть же способы укрепить дух… Так нормально будет?

– Нормально. Главное, чтоб во время качки груз не носился по корабельному трюму с грохотом и визгом. Поэтому и надо все запихать плотно-плотно… Так что же это за способы?

Экда поднял на спутника насмешливые глаза.

– Если бы я их знал, я уже был бы человеком.

– А может быть, сразу и богом?

– А может и так…

– Болтовни много, а работа где? – окликнул их с берега купец, кривя тонкие губы. – Работать надо, болтать будете потом! При попутном ветре!

Остатки товара загрузили быстро. Хишур похлопал Агнара по плечу и отправился готовить завтрак. На обоих берегах Лиффи всю ночь горели костры – приезжие купцы считали барыши и осматривали остатки непроданного товара, селяне из окрестных деревень жарили приобретенную рыбу, приглядывали за купленным скотом, веселились и лакомились местным пивом. Слишком уж хорош получился вечерок после дня случайного отдыха и развлечений – ярмарка всегда развлечение, возможность поглазеть на красивые вещицы, на чужую нарядную одежду, полакомиться пирогами.

Неподалеку на берегу лежала большая курраха, принадлежащая, как Агнар понял, белгскому купцу родом с материка. Его люди, несмотря на раннее утро – небо только-только начало светлеть, по реке ползла густая туманная дымка, и холод пронизывал до костей, – сидели у костров и, похоже, вообще не ложились. Глядя на тени, двигающиеся у костра и скользящие по борту корабля, постепенно бледнея и пропадая, викинг ощутил неясную тревогу. Не пытаясь осознать, в чем же заключена эта тревога, молодой мастер понял, что сходить на берег он не хочет совершенно.

Да и, пожалуй, ни к чему, ведь все свои вещи он перетащил на корабль в самом начале и аккуратно сложил у мачты. Для уверенности скандинав мысленно перебрал весь свой скарб – оружие, запасная одежда, кое-какие припасы, котелок и кружка, отдельно – увязанные в одежду из альвийской ткани украшения, сделанные в альвийской кузне, и, наконец, инструмент, обернутый промасленной холстиной. Все было на месте. Незачем гнать единорога на берег.

– Когда отплываем? – спросил он Хишура, разбиравшего канаты вдоль борта.

– Да уже вот-вот. В такелаже понимаешь? Ну вот, вставай здесь, с краю, будешь помогать тянуть конец.

А в следующий момент Агнара затянуло в видение. Без всякой подготовки, без предощущения, без подсказки со стороны артефакта – он вдруг нырнул в бездну из образов, чувств и видений, и, даже не найдя возможности или времени сопротивляться, оказался перед Луитехом.

Друид был облачен в свое белое роскошное одеяние, и золота на нем, как это водится, было столько, что по весу оно должно было соответствовать доброму доспеху со всей экипировкой. Старик стоял очень прямо, с достоинством, в его глазах жило отражение той власти, которую ему давали знания, магия и положение друида. Глядя на него в эту минуту, викинг поверил, что именно жрецы леса держат в руках бразды правления всей той необозримой землей, которая принадлежит племенам кельтов.

– Ну, здравствуй, Агнар, – произнес Луитех, перекладывая посох из руки в руку.

– Странно, что ты сейчас желаешь мне здоровья, – деланно удивился скандинав, стараясь сообразить, может ли он вырваться из тисков, в которые его сейчас заключили чары старика. – Не вернее было бы сказать мне «умри»?

– Я не желаю твоей смерти, а ты бы, прежде чем нападать, попробовал все-таки поговорить спокойно.

– Я готов. Причем, как я понимаю, выбора у меня нет?

– Пока – нет, – признал друид. – Но это только пока. Я верю – ты настолько талантлив, что и из моей грезы без особых проблем выберешься, хотя это и непросто. Даже для того, кто умеет – непросто. Но сколько-то времени у меня есть. И я хочу поговорить.

– А тем временем перетянуть меня к себе? – викинг пытался сообразить, чем же еще может ему угрожать общение со столь опасным врагом, а заодно – как же вырваться из кольца его магии?

– Если б я мог, я бы это сделал. Не особо церемонясь… Хотя нет, вру – теперь я стал бы церемониться. Ты поневоле вызываешь к себе уважение.

– Хватит заговаривать зубы, давай к делу.

– Ладно, – старик снова переложил посох из руки в руку.

Взгляд у него был напряженный. Молодой мастер поневоле обратил внимание на посох – резная деревянная вещица с навершием в виде серебряного вихря с крупными кристаллами хрусталя, которые искрились так, будто их поворачивали под лучами солнца. От посоха отчетливо потягивало магией, и напряженность друида явно брала источник все в том же – он плел какие-то чары, и скандинав был уверен, что его жизнь зависит от того, сумеет он распознать применяемое им волшебство, или нет.

Однако пока ничего не получалось.

– Я уже говорил с тобой о кресте закатного солнца, – проговорил Луитех. – Предлагал его вернуть. Теперь понимаю, что мое предложение вряд ли осуществимо. Отдаю должное твоему таланту…

– Уже отдал. Ближе к делу.

– Ты нетерпелив, – улыбнулся старик.

– Понимаю, ты хочешь, чтоб я дал тебе возможность и время опутать меня чарами. Не пойдет.

Луитех расхохотался.

– Что ж, подозрительность порой бывает преимуществом, – сказал он, отсмеявшись. – Не буду спорить, хотя здесь ты не прав. Я просто хочу тебе объяснить вот что. Долго бегать ты не сможешь. С единорогом тебе повезло, тогда, с некрополем, тоже, но согласись, это не может длиться бесконечно. Если с одной стороны поля стоит войско, а с другой – только один воин, каков, как ты думаешь, будет результат?

– Предложение, предложение! Озвучь предложение, хватит мне красочно описывать ту выгребную яму, в которой я оказался!

– Если кратко – я предлагаю тебе помощь. Если ты согласишься, я перетяну тебя к себе, а далее попытаюсь уладить все разногласия с Кругом.

– Попытаешься?

– Да.

– А если не получится?

На лицо друида на миг набежала едва различимая тень.

– Думаю, получится.

– Ты думаешь! Замечательно. Ладно, еще какие-нибудь предложения имеются?