Сейф для семейных тайн (сборник)

— Ну, что именно вы хотите знать? — спросил Петр Николаевич.

— Обрисуйте мне Ведерского. Но главное внимание уделите его работе, если что-то знаете, его увлечениям. И вообще, чем он занимался в нерабочее время. Может, тоже ходил в баню?

— Ходил, но очень редко, — улыбаясь, сказал Прошин, — не был любителем. А чем увлекался? Машина у него была хорошая. Марки собирал. Кажется, у него была неплохая коллекция. Есть у него одна очень дорогая картина. Как-то купил по случаю, но больше этим не занимался. Что же еще? В последнее время женщина у него появилась. Наверное, это было главным его увлечением.

Лариса замолчала. «Они все как сговорились. Повторяют одно и то же, — думала Котова. — Какое мне дело до женщины? Я спрашиваю у них об одном, а они мне лапшу какую-то вешают».

Котова и сама не могла объяснить, почему так разозлилась. Просто ей показалось, что слова Прошина так похожи на слова Колотова. Мог ли тот предупредить? Мог. Но зачем, если у них и так алиби.

— Извините. — Котова встала. — Пожалуй, мне пора идти.

— Так быстро? — удивился Петр Николаевич.

— Да. Я вспомнила об одном важном деле.

Прошины проводили ее до двери. Лариса попрощалась и быстро спустилась по лестнице. Ей ужасно хотелось на свежий воздух. Женщина почему-то не очень приятно себя чувствовала. Она не сомневалась в Прошине, просто ее достали эти общие фразы.

Ну разве не могут они, и Прошин и Колотов, поговорить о своем друге не так нейтрально? Неужели смерть Ведерского не тронула их? Или они прячут свое горе? Но почему? Не доверяют? Вот это похоже на правду.

Они просто не могут понять, что женщина может найти убийцу. Женщина, у которой ресторан и никакого юридического образования.

Значит, каким-то седьмым чувством она в начале встречи с Петром Николаевичем поняла это и стала объяснять, с какого боку она причастна к делу.

«Но я покажу этим людям, на что способна. Пусть они не хотят помочь мне. Они непричастны — отлично. Меньше подозреваемых, — думала Котова. — Я найду убийцу, чего бы мне это ни стоило. Надо же, какие, однако, вежливые».

Котова порадовалась, что не взяла машину. Ей очень хотелось пройтись. И она пошла по заснеженным улицам. Ветер остужал ее разгоряченное лицо. Слезы уже высохли.

Она давно заметила, что физические нагрузки очень хорошо снимают душевную боль и напряжение. Стоит только вот так прогуляться в быстром темпе. И сделать небольшой крюк, чтобы не сразу попасть к дому. Идти, идти, идти. И чем больше устают ноги, тем легче становится на сердце. Она на самом деле сможет все. Надо только сесть и хорошо подумать.

Когда дело бывает уже законченным и ясно, кто преступник, это всегда становится настолько понятным и очевидным, что приходится ломать голову, почему сразу до этого не додумалась? Главное — понять мотив. А потом все встанет на места.

Вот и дом. В окнах горел свет. И Лариса вдруг ощутила, что ей безумно хочется туда, к своим родным. Пусть у них с Евгением не всегда все хорошо складывается. Пусть. Зато сейчас она не останется в одиночестве. Есть кто-то на этом свете, кто позаботится, выслушает, поможет хоть словом, а то и делом… «Настя опять же. Что было бы со мной, если бы не она? — спрашивала себя Котова. — Даже представить страшно. Все-таки я очень счастливая женщина. А невзгоды у всех бывают».

Лариса открыла дверь своей квартиры уже в другом настроении. Более спокойном и уверенном. В коридоре появилась дочь.

— Мам, привет. Ну как там погодка? Правда чудесная?

— Да, — улыбнулась Котова. — Превосходная.

Женщина сняла сапоги, пальто, затем переоделась и уселась в большом кресле перед телевизором. Есть ей не хотелось. С кухни доносились голоса и пахло жареной курицей. Лариса сидела и улыбалась.

Рядом оказался Евгений.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил он жену.

— Нормально. Конечно, бывает лучше, но, знаешь, бывает и хуже.

— А чего есть не идешь? Мы такой ужин с дочерью приготовили.

— Приду. — Котовой не хотелось обижать родных своим отказом. — Вот только еще немного посижу.

— Мы тебя ждем. — Евгений пошел к двери, оглядываясь на жену. Она не смотрела.

Лариса решила во что бы то ни стало сегодня быть примерной женой и матерью. Ведь они на самом деле очень ее любят. Разве можно сомневаться в этом? Пусть не всегда это видно, пусть иногда поступки говорят совершенно об обратном. Все равно. Они семья. И всем надо стараться сохранять спокойствие и мир в тесном кругу. И Лариса не подведет.

Она вдруг быстро встала и пошла на кухню. Настя сидела около стола и плакала.

— Что случилось? — испугалась Котова.

— Да ничего особенного, — вставил Евгений.

— Не надо так говорить! — крикнула дочь отцу. — Случилось совершенно непростительное. Я забыла положить чернослив в курицу, — с отчаяньем сказала Настя. — Представляешь, мама, я забыла положить его. А теперь уже поздно. Я никогда не смогу научиться хорошо готовить.

— Не плачь. — Лариса присела около Насти и обняла ее за плечи. — Не надо так переживать. Курица все равно обещает быть вкусной. Вон как пахнет. А с черносливом в другой раз получится.

— В какой другой?

— Я расскажу тебе секрет. Когда я собираюсь готовить, я обычно все продукты, которые мне понадобятся, сразу достаю и раскладываю на столе. Во-первых, это создает определенное боевое настроение, а во-вторых, не рискуешь что-то забыть. Удобно и хорошо.

— Он и лежал на столе. Просто полотенце на него упало, я и не заметила, — снова зарыдала дочь.

— Перестань. Все хорошо. Есть множество рецептов, где чернослив не требуется. Будем считать, что ты приготовила по одному из таких. Успокойся.

Ларисе было чуточку смешно, но и жаль дочку. Она так распереживалась по поводу этого чернослива. Какая она все-таки еще молодая и глупая.

Настя поднялась и пошла в ванную умываться. А Лариса достала праздничную скатерть, свечи и накрыла на стол самым лучшим образом. Когда дочка вернулась, она просто ахнула.

— Мама, как красиво.

— Ты приготовила ужин, а я решила накрыть на стол. Посидим сегодня, как короли. Точно?

Курица оказалась очень вкусной. Котова ела и не могла понять, что именно Настя добавила к ней. Дочь, видимо, поняла некоторое замешательство мамочки и теперь сияла, как майская роза.