Сэйв

— Ошибка? Ошибка — это когда ты случайно взял чужой заказ в «Старбаксе» или перепутал гейт своего самолета. Вот что такое «ошибка», Брайан.

— Я люблю тебя, Эмили!

— Ты думал об этом, пока развлекался с моей подругой? Хотя, какая она мне подруга, да? Скорее твоя. Вы с ней были куда ближе, чем мы!

— Детка… — Он прекращает прикрываться руками и обхватывает своей ладонью мое запястье, закрывая своим массивным телом водительскую дверь машины.

Вырываю свое запястье из его рук и гневно шиплю:

— Во-первых, никогда больше не смей меня так называть. Во-вторых, не прикасайся ко мне, боюсь представить, где только что побывали твои руки!

Брайан опускает руку и смотрит на меня глазами Кота из «Шрэка». На мои глаза наворачиваются слезы, и я отворачиваюсь.

— Эм, прошу..

— Отойди от моей машины, Брайан.

— Давай поговорим, — отчаянно предлагает он.

— Уходи! — Мой громкий крик эхом проносится по подземной парковке.

Слезы из глаз начинают градом катиться по моим щекам, и Брайан тянется ко мне, чтобы стереть их, но я перехватываю его руку и пристально смотрю в его серые глаза.

— Все кончено. Счастливого Дня всех влюбленных!

Он отходит от водительской двери. В его глазах раскаяние. На секунду мне даже кажется, что я вижу в них слезы. Но нет, бессердечные изменщики не могут плакать.

— Влюбленная лотерея! Участвуют все! — Раздается голос еще одного мужчины в костюме Купидона, остановившегося справа от меня. — Конфетка, тяни билет!

— Нет, спасибо.

— Отказы не принимаются. Вытяни свой счастливый билет!

Решаю больше не спорить и вытянуть билет, чтобы надоедливый ангел ушел. Он выкладывает передо мной три красные карты с изображением половинок сердец, на шапке которых написано «Твоя жизнь изменится», и я выбираю ту карту, что лежит слева. Переворачиваю ее и читаю текст:

«Тебе кажется, что твоя жизнь одна сплошная неудача? Сегодня худшее 14 февраля в твоей жизни? Тогда сделай то, что написано ниже, и твоя жизнь наладится.

Чудеса случаются, главное верить!

Твоя жизнь изменится после поцелуя с незнакомцем слева от тебя!»

Это что еще такое?

Поднимаю голову, чтобы спросить у Купидона, что это за странные карты, но его уже и след простыл. Еще раз смотрю на карту и медленно поворачиваю голову влево.

Рядом со мной сидит невероятно красивый парень с темными взъерошенными волосами. Радуюсь, что там сидит не какой-нибудь потный байкер или щуплый айтишник, и обвожу его взглядом. На нем черная футболка, облегающая его широкие плечи. Его накаченные руки полностью покрыты цветными татуировками. Своими массивными ладонями он держит в руках стакан виски со льдом. Его квадратный подбородок вздернут вверх, пухлые губы сжаты, а взгляд его темных глаз направлен вперед.

Я теперь свободна, как птица, так что почему бы и нет? Тяжело выдыхаю и крепче сжимаю в руках карту. Затем смотрю на шот текилы перед собой и выпиваю его одним глотком. Морщусь от ощущения горячей жидкости, стекающей по моему горлу, и снова поворачиваюсь к парню. На этот раз его глаза устремлены прямо на меня. Мое сердце начинает колотиться, как сумасшедшее, когда я встаю с барного стула и подхожу к нему ближе.

— Можно мне тебя поцеловать? — еле слышно произношу я.

Парень продолжает пристально смотреть на меня, и на мгновение я задумываюсь, услышал ли он меня, учитывая, что вокруг нас гудит толпа.

Мои колени трясутся, пульс бешено стучит в висках, пока я непрерывно смотрю в его завораживающие глаза цвета янтаря.

I Wanna Be Loved By You — песня Marylin Monroe

Глава 3

Мэттью.

— Как обычно? — произносит бармен, когда я вешаю свою кожаную куртку на спинку барного стула.

Киваю.

Деймон наливает в стакан виски и ставит передо мной, ничего не спрашивая. Хороший бармен должен уметь слушать и не болтать лишнего. Деймон не слушает меня, но и не болтает. Просто не мешает мне и вовремя подливает в стакан «Далмор». Так что он — чертовски хороший бармен.

Ненавижу День всех влюбленных. Меня тошнит от этих играющих из каждого городского динамика сопливых песен про любовь. В моих глазах рябит от этих мигающих украшений из сердечек, из-за которых Нью-Йорк становится похожим на зал игровых автоматов. А еще дико раздражают эти дурацкие счастливые улыбки, смех и пожелания любви, витающей в воздухе. Я уже молчу про эти конфеты, продающиеся повсюду, даже в аптеках. То есть один человек приходит в аптеку за лекарством от сахарного диабета, пока другой запасается шоколадными конфетами? Совсем обезумили.

Моя мать разбилась в автокатастрофе четырнадцатого февраля четыре года назад. Она везла на крыше своего внедорожника огромное красное светящееся сердце для своего магазина подарков и, увидев перебегающую дорогу собаку, нажала на тормоза. Сердце скатилось на лобовое стекло, полностью закрыв собой видимость, и машина въехала в фонарный столб.

Кроме матери у меня никого не было. Отца я никогда не знал, а бабушка умерла задолго до моего рождения. Так что в этот день я чувствую себя персонажем Бена Аффлека в «Пережить Рождество». Вот только, слава Богу, никто не давал мне таких же идиотских советов вроде возвращения в дом, где я вырос, и прощания с обидами. У меня нет никаких обид. Мой психолог мог бы со мной поспорить, если бы он у меня был. Но, к счастью, я продолжаю искренне верить, что со мной все в порядке. Кто-то ненавидит баклажаны или мятную зубную пасту, а я ненавижу День Святого Валентина. И особенно — огромные светящиеся сердца!

Вот уже третий День всех влюбленных я провожу в баре на Манхэттоне возле своего дома, обнимаясь с бутылкой «Далмора». А после крепких объятий виски я предпочитаю забыться в какой-нибудь блондинке. Или брюнетке. Или даже рыжей. После целой бутылки мне уже все-равно. Главное, чтобы у этой девушки был пульс.

Сейчас слева от меня сидит крошечная брюнетка, уставившись в шот прямо перед собой. На ней темная водолазка и узкие джинсы. Ее длинные волнистые волосы разбросаны по ее плечам, соблазнительные губы покраснели из-за того, что она постоянно прикусывает их, а большие выразительные зеленые глаза наполнены тоской. Она сидит так уже больше часа. Красивая, молчаливая и чертовски странная. Брюнетка ни разу за это время не доставала телефона и не проронила ни слова. Лишь пару раз, когда звонил колокольчик на входе, отводила взгляд от шота в сторону двери.

Может, она под запрещенными веществами?

Наконец, спустя еще полчаса, когда я допиваю седьмой стакан виски, рядом со мной возникает парень в костюме Купидона. Из его сердца торчит стрела, и я едва сдерживаюсь, чтобы не спросить, почему из дыры не вытекает кровь. Ангел что-то протягивает девушке, и она задает ему вопрос. Ну надо же, брюнетка даже может связно говорить. Своими хрупкими руками она берет красную карту с половинкой сердца и пристально смотрит на нее. Я сижу довольно близко к ней, так что вижу текст, который на ней написан.