Сезон королевской охоты

С восходом солнца принц готовился получить все – и силу, и власть.

Настало утро. Каспар не знал о приготовлениях противника, однако к неприятностям был готов – за годы наемничества готовность стала его привычкой.

– Выходим! – объявил он, отметив про себя, что в лавке сильно пахнет навозом.

«Вот небось Колумбус удивится, когда вернется», – усмехнулся Каспар, выводя на улицу мардиганца. Ранние прохожие удивленно взирали на это чудо – лошади появлялись прямо из дверей.

– Углук, садись к Бертрану, а мессир Маноло сядет со мной…

– Ваша милость, давайте я за стремя держаться буду, пусть Бертран только меч возьмет, – налегке я здорово бегаю.

– Хорошо! – Каспар еще раз проверил сумку – Железный дождь лежал сверху, чтобы выхватить не мешкая. В другой сумке был приготовлен собранный лук, Аркуэнон свой тоже держал неподалеку. Показывать оружие в городе не следовало, но за крепостными стенами оно могло пригодиться.

– Фундинул, как твой скакун?

– В порядке, – ответил гном, осматривая еле заметный рубец на шкуре любимца. После лечения мессира Маноло Шустрик даже не хромал.

По улицам ехали без спешки, чтобы не напугать приставленных к ним шпионов. Каспар даже останавливался пару раз возле торговых лотков и справлялся о цене товара, как будто его это интересовало.

Рядом с Бертраном вышагивал Углук, он нес пустой кожаный мешок и с интересом посматривал на прилавки со съестными припасами.

Миновав южные ворота, отряд остановился якобы для совещания, при этом все показывали руками в разные стороны. Потом двинулись вдоль стены к восточным воротам, где находилось хозяйство лошадника Квироса.

Тут шпионам пришлось туго, отряд пошел рысью, а Углук, схватившись за стремя Бертрана, помчался быстрее ветра, будто и не весил, как два человека. Каспар оглянулся – шпики бежали, придерживая шляпы, и понемногу отставали.

Обогнав несколько медлительных телег, отряд скоро остановился у высоких ворот Квироса.

Каспар ожидал чего угодно – известия, что всех лошадей украли, отравили или вспороли им брюхо, однако хозяин сразу понял, в чем имеется нужда, и велел конюхам показать товар. Те привели пару мардиганцев, сытых и вычищенных. Оставалось только выбрать седла и седельные сумки, а потом за все расплатиться – остающихся ломовых лошадок с телегами Квирос согласился зачесть в стоимость коней.

Поблагодарив хозяина, Каспар вывел отряд за ворота, и по запутанным окраинным улицам они вернулись на южную дорогу.

Теперь можно было перевести дух, как-никак они выполнили задание герцога, да еще получили королевское золото. Самое время порадоваться, но что-то мешало Каспару, возможно, отрывок неприятного сна, о котором не хотелось вспоминать.

126

Дорога была наезженная, то и дело попадались повозки и ломовые телеги, их возницы угрюмо поглядывали на странных путников и сворачивали на проселки.

Каспар тревожно оглядывался, Аркуэнон ехал погруженный в невеселые мысли, Углук тяжело вздыхал, а Фундинул гладил Шустрика по шее и что-то ему шептал, будто прощался.

«Надо развеяться, – успокаивал себя Каспар. – Вот заедем в высокий кустарник, поставим временный лагерь, посидим, успокоимся».

Впереди не очень далеко виднелись кустарниковые заросли, удобное место, чтобы переждать пару дней, не отдаляясь от Харнлона, а потом вернуться в пригород и купить провианта и теплую одежду. Снег уже сошел, дело шло к весне, однако ночами все еще было довольно холодно.

Две ледяные глыбы в круглом зале черной башни начали таять. Шестирукий Алвин простер над ними ладони, чтобы ускорить пробуждение плененных магов к жизни. Всем вместе им предстояло выстроить туннель, который должен был увести счастливчика Каспара Фрая и его приятелей в царство смерти и навсегда запереть их в нижних мирах.

– Отпустите меня, я всего лишь маленькая мышка… – пропищал Кромб.

– Перестань, разве ты еще ничего не понял? – проскрипел Дюран. Его оголенный череп торчал из глыбы голубоватого льда, однако руки были надежно скованы.

– Это какая-то ошибка, я маленькая мышка… – снова начал канючить Кромб. Пленение стало для него спасением: если бы не Алвин, Кромба уже схватили бы духи холода и разложения, но он надеялся выпросить у мага чего-нибудь получше.

– Слушайте меня, вы, жалкие существа, – пророкотал Алвин, перенявший вместе с огромным телом рокочущий бас убитого им стража. – Я предлагаю вам жизнь, я даже оставлю вам силу – тебе, Дюран, твою собственную, а Кромбу – несколько зеленых искорок, которые позволят с чего-то начать…

Алвин помолчал, желая удостовериться, что его поняли. Пленники тоже молчали, ожидая продолжения.

– Вы должны помочь мне сыграть против Каспара Фрая и его команды, я справился бы и без вас, но ошибка может обойтись слишком дорого. Вы хорошо знаете Фрая, с вами я тоньше сконцентрируюсь. Что скажете?

– Что тут говорить, я согласен, – поспешно ответил Кромб. Ему некуда было отступать, в человеческом обличье он был калекой.

– А ты, Дюран?

– У меня нет иного выхода, я буду помогать тебе.

– Отлично, через несколько минут ваше мастерство пригодится мне, а пока – подышите.

127

Над замершими среди кустарника солдатами поднимался пар. Застывшие пальцы до боли сжимали древки рогаток – оборонительного оружия пехоты. Те, кого они поджидали, были на лошадях и считались хорошими кавалеристами.

В балках по обе стороны дороги скрывались кирасиры, усиленные по флангам арбалетчиками и какой-то уличной сволочью, вооруженной дубинами и крючьями. Алебардисты находились в резерве, они должны были ударить в тыл, если противник станет хорошо обороняться.

– Едут! – пронеслось по засаде.

– Точно они? – засомневался кто-то, им уже пришлось пропустить несколько экипажей и пару пилигримов, ложные тревоги очень нервировали солдат.

– Точно, тихо вы. – Сержант пригрозил одетым в перчатку кулаком.

Каспар ехал вторым, его немного опережал мессир Маноло. Он мерно раскачивался в седле, а его стосковавшийся по движению мардиганец норовил перейти на рысь, мессиру приходилось его сдерживать.

– Что это там? – спросил Фундинул, поднимаясь в стременах. – Опасность! – заверещал он.