Сезон огненных дождей

– Получается, что твердый, как гранит, камень вдруг, ни с того ни с сего, раскрошился и завалил туннель. – Шредер отрицательно покачал головой. – Не бывает такого!

– Раскрошился, или его раскрошили! – вставил замечание проницательный Ян Микульский.

– Намекаешь, что здесь тоже применяли то самое оружие? – Георг перевел взгляд на разведчика.

– А бес его знает! – честно признался поляк. – Действие похоже, однако до этого нам не встречались примеры, когда «черное облако» так яростно набрасывалось на объекты естественного происхождения. Даже тот туннель, в котором мы раскроили робота, устоял, выдержал, дал нам возможность уйти. А прогрызи это дерьмо стену вокруг силового щита… и я не знаю, состоялся бы наш сегодняшний разговор.

– Если сожрало стены, значит, жрать ему было больше нечего.

– Э, нет, друг мой милый… это ты погорячился с выводами! – Микульский стал загибать пальцы. – Во-первых, на месте гибели поезда туннель пострадал крайне незначительно. Во-вторых, какого хрена было применять оружие в пустом подземелье. И, наконец, в-третьих, ты что думаешь, создатели «черного облака» дураки и сориентировали свое творение на пожирание всего окружающего? Хорошенькая у него была бы эффективность! – Прежде чем продолжить, Микульский крепко призадумался. – Нет, я думаю, оно убивает выборочно, тех, кого и положено, тех, кого считает своими врагами.

– Ну, это ты загнул! – хохотнул Шредер. – Чтобы знать, кого убивать, надо обладать мозгами, пусть самыми примитивными, но мозгами. А какие мозги у газа, втиснутого в баллоны под давлением в несколько атмосфер?

Тут Георг осекся и осоловело поглядел сперва на Микульского, а затем на Великого Мастера. Луиза не понимала значение этого немого диалога, пока Шредер не заговорил вновь:

– Не может быть, чтобы это были морунги, ну или какие-то там их собратья.

– Что, цвет не тот? – Строгов наконец вступил в спор. – Те были прозрачные, а эти черные.

– И цвет не тот, и убивают они по-другому, да и как могли они просуществовать на Воларде такую уйму лет? Чем питались? Ведь излучения Источника Жизни раньше здесь не было!

Шредер умолк, собираясь с силами для главной, финальной фразы. И он ее произнес, с достоинством и пафосом, подобающим моменту:

– Над всем этим надо крепко подумать!

– Глубокая мысль! – зареготал Микульский. – За нее не грех бы и выпить! Эй, мсье бутлегер, потруси задницей, послушаем, сколько там у тебя осталось выпивки.

– Мало. – Баварец не прореагировал на шутку разведчика. Он, как Луизе показалось, даже стал более сосредоточенным и задумчивым. – Грамм сто накапало. На троих это вообще ничто.

– А у нас тут есть пополнение наполнения, правда, Луиза? – Ян заговорщически подмигнул корсиканке.

– Сами возьмете, – девушка кивнула в ту сторону, откуда только что пришла. – Там… возле стенки.

– И возьмем, мы не гордые. – согласился Микульский.

– Я вот что думаю, – Георг Шредер не дал разведчику сделать и шага. – Я когда в шлеме был… Ну, когда мы, значит, воду собирали… Вроде слышал какой-то шум.

– Какой шум? – В глазах Строгова мелькнули хищные искорки.

– Не знаю, похоже на шум воды… может, подземного ручья или реки.

– И ты молчал?! – взревел поляк. – Убить тебя мало!

– Я не уверен, – стал оправдываться Георг. – Шлем работал в стандарте. Другие поисковые режимы я не пробовал. Да и на шум этот я вначале не обратил внимания. Думал, помеха или фон. Он ведь не постоянный, то есть, то нет.

– А сейчас до тебя, значит, дошло? – зло хмыкнул Ян. – Что ж, лучше поздно, чем никогда.

– Пить очень хочется… – Оправдание здоровяка десантника звучало совсем по-детски. – Вот я и решил посоветоваться.

– Надевай шлем, подключайся и за работу, – приказал Мастер.

– Стоп! – Разведчик придержал баварца. – Вы позволите, господин лейтенант, сперва наполнить его резервуары. Найдем воду или нет, это еще вопрос, так чего ж добру пропадать. Человек все-таки старался.

При этих словах Ян хитро глянул на Луизу, а та в ответ показала ему сжатый кулак.

– Давай, только быстро. – Строгов согласно кивнул.

На вопрос «Чего так мало?» Луиза и не подумала отвечать. Даже повернулась спиной к занозе-поляку. Но Микульский этого словно и не заметил. Он острил так… между делом, а дело у него сейчас было сложное и кропотливое. Залить драгоценную жидкость в отверстие диаметром в двадцатицентовую монету и при этом не расплескать, не пролить мимо, смог бы далеко не каждый. Но Микульский смог. Его нервы, казалось, были сделаны из стальной проволоки, движения точны и ловки, а глаз, как всегда, зоркий и острый.

– Готово! – Ян защелкнул крышку влагоприемника и хлопнул Шредера по спине. – Может, и ты, немчура толстозадая, чуть добавишь?

– Нечем, – Георг был до неузнаваемости лаконичен и неестественно задумчив.

– Ладно, тогда похлебай чуток. Только нам с лейтенантом оставь.

Минуты тянулись невыносимо долго. Мужчины делали по нескольку глотков, а затем передавали патрубок следующему. Николай пил последним. Ему, как всегда, пришлось вскрывать центральную мембрану своего дыхательного респиратора и пить чуть ли не залпом, надолго задерживая дыхание.

Луиза в который раз осознала, как тяжело, как мучительно трудно приходится ее любимому. Ему никто не может помочь: ни товарищи, ни друзья, ни она со своим непонятным никчемным могуществом. Девушке вдруг стало так горько, что она готова была взвыть.

– Все, водопой окончен!

Сильный суровый голос Николая вернул Луизу к реальности и напомнил о том, какая она все-таки дура и соплячка. Что толку от того, если она сейчас разревется? Только испортит всем настроение, ослабит боевой дух и вдобавок ко всему потеряет драгоценную влагу. Нет, надо быть сильной, надо быть достойной его – Великого, такого близкого и родного Мастера.

– Когда же вы начнете искать? – Луиза произнесла это скорее для встряски самой себя, чем для понукания нерасторопных мужчин.

– Уже иду.

Шредер надел шлем и сделал шаг в темноту, в ту сторону где находился таинственный завал. Сделал он это как-то уж очень покорно, с обреченностью приговоренного к смерти, и Луизе вдруг на секунду почудилось, что «головорез» боится.

– Георг, что-то не так? – То, что лишь показалось девушке, Великий Мастер знал наверняка.

– Да так… – баварец сделал паузу, как бы решая, говорить или нет. – Вдруг подумалось…