Сезон охоты на коллекционеров

В коридоре коротко звякнул домофон. Ирина идет. Нужно срочно ставить кастрюлю на огонь. Что он и сделал, впопыхах недолив из крана воды и доливал уже кипятком из электрочайника, который успел поставить, пока разговаривал с Филиппом.

Жена пришла уставшая, нервная, он это почувствовал по тому, как она, уронив в прихожей ключи, заворчала:

— Где мои тапочки?

Молча чмокнула Турецкого в щеку и прошлась босиком по квартире, заглядывая во все углы. Нашла их под столом в гостиной.

— Ты засунул? — подозрительно спросила у мужа.

— Зачем? — удивился Турецкий. — Я вообще сегодня ушел раньше тебя.

— Как там картошка?

Ирина направилась в кухню, но не дошла, потому что затрезвонил домофон.

— Катька, — радостно сообщила Ирина. Настроение у нее сразу поднялось на несколько градусов. Пока подруга поднималась в лифте, Ирина мимоходом заглянула в кастрюлю и недовольно сказала:

— Вот как приходится принимать гостей. Картошкой в мундире. А если бы ты не поленился и почистил, я бы пюре сделала. У нас еще отбивные остались…

Катя позвонила уже в дверь, и подруги радостно обнялись.

— Слушай, какая ты стала роскошная женщина, — с удовольствием оглядел ее попышневшую фигуру Турецкий.

— Питаюсь хорошо, — скромно ответила Катя. — Кстати, я туг вам принесла гостинец. Вчера пироги пекла с мясом. Но сама не ела, мне зуб вырвали. А сегодня уже можно. Суньте в микроволновку. А у вас картошкой пахнет, — потянула она носом.

— Сейчас разогреем твои пироги и извини, Катюша, Шурик нас сегодня угощает картошкой по-холостяцки.

— Неужели в мундире? — обрадовалась подруга. — Как же я ее в детстве любила! Особенно когда на блюдце масла подсолнечного налить и солью посыпать. Ничего больше и не надо!.

Она мечтательно сглотнула слюну.

— Вот как я угодил дорогой гостье! — не удержался и прихвастнул Турецкий.

— Ирка, — присмотрелась к подруге Катя. — А ты какая-то грустная. Случилось что?

— Да на работе неприятности.

— Что, поругалась с кем-то?

— Да нет. Дело расследуем одно очень сложное. Не за едой будет сказано.

— А почему бы и не за едой? Мы тут все втроем привычные ко всякому.

— Нет уж. Мухи отдельно, котлеты отдельно, — категорически заявила Ирина. — Я хочу спокойно поесть.

Она уже открыла дверцу микроволновки и вытащила блюдо с благоухающими пирожками. Затем слила воду из кастрюли и выложила на второе блюдо картошку. Поставила на стол бутылку подсолнечного масла. Турецкий уже сервировал стол, раскладывая возле фарфоровых тарелок приборы.

Катя хихикнула:

— Картошка в кожуре на чешском сервизе. Просто класс!

— Красиво жить не запретишь, — подыграл ей Турецкий и поставил посреди стола солонку. Все молча принялись чистить картофель и макать его в подсолнечное масло на своих тарелках.

— У-у, как вкусно, — проговорила с набитым ртом Катя.

— Супер! — подхватил Турецкий. — Именно так мы ели однажды на даче у Вики Королевой.

— Это еще кто такая? — удивилась новому имени Ирина.

— Однокурсница с юрфака. Она теперь работает экспертом. Только не вздумай меня ревновать, — предупредил ее Турецкий. — У меня с ней никогда не было романа.

— Удивительно… — проворчала Ирина.

— Ир, может, если ты выговоришься, у тебя настроение поднимется? — подняла на нее глаза Катя. — А то мне уже кусок в горло не лезет. Ты такая мрачная, а кушать надо в хорошем настроении. Чтобы лучше усваивалось.

— Ну тогда я и подавно не стану вам портить аппетит.

Турецкий решил оживить обстановку.

— Кать, а как у тебя на личном фронте? Сколько полегло мужиков у твоих ног в нынешнем твоем состоянии?

Он опять с удовольствием оглядел ее пышные формы.

— Да я их не считаю, — раздухарившись, весело ответила Катя. — Кстати, со мной на днях такая смешная история приключилась! Возвращаюсь из магазина, у меня выходной был, а за мной увязался один. Симпатичный, бородатый — по виду художник. От самого метро за мной шел.

— Ну и что смешного? — не совсем поняла Ирина.

— Так за эти двадцать минут он мне столько комплиментов наговорил, сколько я за всю свою жизнь не слышала, а у подъезда вдруг стал на колени и попросил моей руки!

— Круто! — заметил Турецкий. — Ты его, видать, поразила в самое сердце. Ну и что ты ему ответила? Надеюсь, приняла его предложение?

— Если бы у него вид был поприличнее, я бы еще подумала.

— А что с ним не так? Наверное, по виду совсем бросовый. Раз ты его отвергла.

— Да вид у него… алкаша, — смутилась Катя. — Но такого симпатичного алкаша, не хронического, а запойного.

— Кстати, от метро до твоего дома от силы семь минут ходу. А ты двадцать минут позволяла ему преследовать тебя, и, думаю, — делала это с большим удовольствием! — строго выговорила подруге Ирина. — Это небезопасно. Знаешь, сколько случаев насилия совершаются именно в состоянии алкогольного опьянения?

— Он тогда был трезвый, — стала оправдываться Катя. — Ты не представляешь, сколько красивых слов он мне говорил! А ты тут считаешь, сколько минут я его слушала…

— Ну не расстраивайся так, — стал утешать гостью Турецкий. — Ты же знаешь, наша Ирочка не любит пьяниц. У нее на этот счет большой жизненный опыт.

Турецкий весело захохотал, Катя улыбнулась в ответ, но Ирина их не поддержала.

— Не вижу ничего смешного, Шурик. Когда ты выпьешь, становишься такой противный!

— А сейчас я просто золотой. Потому что приготовил ужин и развлекаю вас разговорами. Расскажи нам, Катя, какие еще победы ты одержала на любовном фронте? Никогда не поверю, что тебе оказал внимание только один-единственный, хоть и похожий на художника, но алкаш.

— Даже не знаю, как вам сказать… — замялась Катя. — Ввиду плохого настроения Иришки, она меня может не так понять.

— Ну-ка, смелее, Катя. Может, как раз эта твоя история и понравится нашей буке.

— Мне она тоже показалась смешной, — виноватым тоном сказала Катя. — Вчера мой зубной врач наконец-то поцеловал меня.

— Да ну? — вежливо удивился Турецкий. — И как он решился? Помнится, ты упоминала, что есть некий стоматолог, который оказывает тебе постоянные знаки внимания. Каждый раз, когда ты приходишь к нему на прием. Но ты его вроде отшивала, поскольку он человек женатый. А ты у нас женщина с принципами.