Сезон охоты на Охотника
Шрифт:
Ибрагим вышел. Русский подошел к Сергею и указал на кресло.
— Присаживайтесь, Сергей Андреевич! Разговор нам предстоит долгий…
— Где Татьяна? — перебил его Сергей.
Русский улыбнулся и сказал:
— Давайте для начата познакомимся. Меня зовут Андрей Владимирович, а это мои афганские друзья.
— Мне наплевать на вас и ваших афганских друзей! — с трудом сдерживаемой яростью ответил Сергей. — Я немало таких „друзей“ в свое время в Афгане положил. Да и ссучившихся гэбэшников вроде тебя кончать приходилось! Пока не увижу Татьяну живой и
— Экий вы нетерпеливый! — укоризненно покачал головой Андрей Владимирович. — Впрочем, требование легко удовлетворить… Ибрагим!
Вошел Ибрагим.
— Приведи женщину! — распорядился Андрей Владимирович и обратился снова к Сергею:
— Пока чаю откушайте!
Вот козел! И что он себе воображает! Сергей невольно сжал кулаки.
Вошел кавказец с подносом. Чай в большой пиале, лимон на тарелочке, печенье. Но Сергей ни к чему не прикоснулся. Он молча уселся в кресло и закурил, мстительно стряхивая пепел в пиалу.
Наконец появилась Татьяна в сопровождении Ибрагима и двух „братков“. Она увидела Сергея и, едва сдерживая слезы, бросилась к нему. Сергей гладил ее волосы и успокаивал, шепча на ухо:
— Не бойся, Котенок! Все будет хорошо, ведь я здесь!
Потом он повернулся к Андрею Владимировичу и твердо сказал:
— Пока она не позвонит из безопасного места, никакого разговора у нас не получится!
Андрей Владимирович повернулся к афганцам, один из них наклонил голову. Андрей Владимирович подозвал Ибрагима.
— Отвезешь женщину к ближайшему метро и сразу обратно. Да, дай ей жетоны на телефон! Ты все понял?
Ибрагим кивнул и подошел к Татьяне. Она с мольбой смотрела на Сергея. Он ободряюще улыбнулся ей и сказал:
— Вот и все! Они дадут тебе номер телефона, и ты позвонишь мне, когда будешь в безопасном месте. Поняла? Только когда будешь в безопасном месте. Ну, все! Ты знаешь, что делать. До встречи, Котенок! И ничего не бойся! Все будет хорошо!
Ибрагим увел Татьяну. Сергей повернулся к афганцам и сказал:
— Когда она позвонит, тогда и начнем разговор! А сейчас я бы чего-нибудь съел!
Андрей Владимирович расхохотался.
— В чем в чем, а в самообладании вам не откажешь! Что же, — отобедаем!
1 сентября 1994 года, 13.15.
Звонок раздался через час. Андрей Владимирович передал трубку Сергею.
— Это ты, Котенок? Где ты? У метро? Какого? А глаза тебе они завязали, пока везли? Завязали? Это хорошо! Теперь покрутись немного на предмет слежки и позвони мне из безопасного места! Поняла? Ну, целую!
Андрей Владимирович недовольно поморщился и сказал:
— Мы так не договаривались! Вам одного звонка мало?
— Слушайте, не учите меня жить! — огрызнулся Сергей. — Когда она еще раз позвонит и я поверю, что она в безопасности, то я — в полном вашем распоряжении! Но не раньше!
Андрей Владимирович посмотрел на афганца. Тот наклонил голову.
— Ну, ждать так ждать! — невозмутимо резюмировал Андрей Владимирович.
1 сентября 1994 года, 13.50.
Татьяна отчетливо представляла, что ей надо делать. На этот случай Сергей ее давно проинструктировал: заставил запомнить адрес, куда она должна поехать в безвыходном положении.
Она быстро нашла нужный дом и позвонила в квартиру на первом этаже. Дверь открыл мужчина лет тридцати пяти в инвалидном кресле. Он молча выслушал условную фразу и отозвался нараспев:
— Проходи, красавица, кальвадос с лимоном выпьем.
Татьяна улыбнулась и спросила:
— А разве кальвадос пьют с лимоном?
— Не знаю, не пил, — ответил инвалид. — Не я отзыв придумывал, не с меня и спрос. Ты пока кофейку выпей, да перекуси что-нибудь. У меня на кухне окно по жизни зашторено, никто тебя и не увидит. Ты угощайся, а я хвост отсеку.
— Неужели я кого-то привела за собой? — побледнела Татьяна.
— Все нормально! — успокоил ее инвалид. — Для того Сергей тебя ко мне и прислал, чтобы я хвост отсек.
— А… помочь вам не надо? — нерешительно спросила Татьяна, косясь на прикрытые пледом культи ног. Инвалид усмехнулся:
— Я привык.
Он выкатился на лестничную площадку и привычно съехал по бетонному пандусу, держась за приделанные к стене перила. Выехал во двор и сделал круг вокруг дома. Он сразу нашел то, что искал: трех „качков“ в темно-зеленом „BMW“ во дворе, и еще одного — с другой стороны дома. Тот, что встретился с той стороны дома, уже лежал в густых кустах сирени: две пули из маленького и абсолютно бесшумного пистолета „Гроза“ сделали свое дело быстро и надежно. Теперь предстояло заняться пассажирами „BMW“.
Инвалид отъехал за кусты, убедился, что его никто не видит, и достал из-под пледа контейнер гранатомета „муха“.
1 сентября 1994 года, 14.10.
Татьяна позвонила во второй раз в два часа. Сергей выслушал ее, дал отбой и повернулся к Андрею Владимировичу:
— Теперь я в полном вашем распоряжении!
Тот улыбнулся и произнес:
— Видите ли, Сергей Андреевич, мы располагаем подробной информацией о вас и вашей жизни за последние шестнадцать лет. Не скрою, что подробности о ваших… м-м… о том, чем вы занимались последнее время, наверняка заинтересуют компетентные органы. И чтобы у вас не возникало сомнений… Ибрагим!
Появился Ибрагим.
— Пусть приведут нашего еврейского гостя.
Ибрагим вышел и вернулся с двумя громилами, тащившими еле стоящего на ногах Яшу Рубинчика. Выглядел Яша паршиво: лицо в кровоподтеках, губы разбиты, левый глаз заплыл полностью. Как видно, били его долго и со вкусом.
Яша посмотрел налитым кровью правым глазом на Сергея и прохрипел:
— Прости, Серега! Я не виноват! Я держался, сколько мог! Они… они мне ток через яйца пропускали, понимаешь?
Яша заплакал, прерывая рыдания кашлем, роняя слезы и розовую от крови слюну на покрытую бурыми пятнами рубашку.