Сезон охоты

– И все так просто?
– недоверчиво спросил я.

– Да. Все очень просто. Или ты уже себя избранным вообразил?
– насмешливо поинтересовалась Наниэль.

– Да нет, просто...
– я смутился и попытался оправдаться.
– Как-то уж все странно все это. Слишком много внимания к обычному оперативнику.

– Так ты же не обычный оперативник, а в чем-то уникальный. Вот с тобой и носятся все, как с сильмариллами. А будь таких как ты хотя б два десятка - получил бы ты сегодня от обычного трибунала без всякого снисхождения или смягчающих обстоятельств.

В отделе меня встретили как героя. Все тут же забросили свои дела, окружили меня и начали расспрашивать. От искреннего участия и неподдельной радости товарищей как говорится, на душе потеплело. Я не стал огорчать ребят своими проблемами и вместо этого рассказал пару забавных случаев, несколько баек из лагеря ну и в целом как мы там живем.

Они в свою очередь рассказали, что в городе произошло несколько жестоких убийств. На этот раз ничего загадочного и странного не было - оборотни постарались. Разумеется, сначала за шкирку взяли всех местных волков блохастых, но они оказались не причем. Тогда начали искать залетных и довольно быстро нашли их. Одного с удовольствием сдали вампиры, а остальные попытались сбежать из города, и за ними еще пришлось гнаться на трассе. Говорят, прямо голливудская погоня получилась.

Узнав, что я через час отправляюсь обратно, мне быстро и, не слушая моих возражений, собрали целый рюкзак с деликатесами: копченая колбаса, сало, несколько бутылок коньяка и пару килограммов конфет для Феникс.

Перед отъездом обратно меня вызвал к себе шеф. Зайдя в его кабинет, я сел за стол, Валерий Алексеевич подвинул ко мне поднос с чаем и печеньем в вазочке.

– Угощайся. Как самочувствие?

– Не жалуюсь, - пожал я плечами.
– Могу хоть сейчас в бой или опять на трибунал.

– Хорошо. Тогда расскажи, что произошло на самом деле.

– Во время трибунала?

– Нет, во время боя.

Я равнодушно кивнул и в очередной раз пересказал одно и тоже. Но на этот раз меня хоть не перебивали.

– Вот, в общем, и все, - закончил я свой рассказ.

– Ясно. Феникс не справилась со своей силой?

По спине прошел мороз. Шеф задал вопрос спокойным, будничным тоном, но взглядом сказал мне больше, чем словами. За пару мгновений я вдруг осознал две важные вещи. Первое - я никогда не оказывался на разносе у начальника нашего отделения и понятия не имею как себя с ним вести. А второе - настоящий суд надо мной и Феникс состоится прямо сейчас и прямо здесь, в уютном кабинете, а не в полном пустого пафоса каменном зале Верховного трибунала.

– Если бы это было так - никто бы не выжил, - судорожно проглотив печенье, ответил я.

– Игорь, не ври мне, - мягко и спокойно произнес Валерий Алексеевич.

– Я не вру.

– Тогда что произошло?

– Феникс испугалась, вышла из себя и ударила сильнее, чем хотела.

– То есть - запаниковала?

– Нет, - твердо возразил я.
– Если бы Феникс запаниковала - она бы не действовала столь осознано. Она просто не рассчитала силу удара.

– Допустим.

По его глазам я понял, что он не слишком поверил моим словам. Но тут я уже ничего не мог сделать.

– Ты слышал, что говорили между собой судьи во время трибунала?

– Да, - честно признался я.
– Кто-то убрал заклинания. Тот, кто хотел мне помочь, верно?

– Возможно, - уклончиво ответил шеф.

– Валерий Алексеевич, почему вообще вокруг меня такое внимание? Тогда меня немцы пытались похитить, теперь вот трибунал, на котором не то меня пытались осудить, не то Феникс. Если они подозревали её - то почему вызвали меня?

– Игорь, неужели так сам не понимаешь, что вы уникальны? Ты берсерк, а она самая сильная огненная волшебница. И вы оба работаете в паре и довольно неплохо.

– И что с того? Мало в мире опытных бойцов и сильных волшебников?

– Много, - кивнул он.
– Но опытный боец - шутка опасная. Взять хотя бы Сергея. Он один из лучших наших агентов, а знаешь почему?

– Он сильный и опытный.

– Он опытный... наемный убийца. В Европе он прославился тем, что за деньги убивал магов, в том числе глав сильнейших кланов. У него два десятка счетов в разных банках, оружие в тайниках по всему миру и куча связей. А еще он маг. Можно ли заставить такого человека выполнить приказ?

– Не думаю.

– Вот именно. А тебя, Игорь, можно. Можно взять и натравить на своего врага. И с Феникс так можно. Вы два необстрелянных птенца и вами можно вертеть как угодно, потому что никуда вы не денетесь.

Я проглотил обидные слова и не стал спорить. Хотя... с чем тут спорить? Куда я на самом деле могу деться с подводной лодки? Все мои связи все мои знания связаны с одним единственным и не очень большим городом.

– Поэтому нас пытались к себе перетянуть?

– Да. Пока ты не стал матерым волком, способным защитить себя и Феникс.

– Я об этом же спрашивал Сергея, но он мне ничего не сказал.

– Он просто по-своему заботится о тебе. Тут ведь как - меньше знаешь, крепче спишь.

– Но если все так, то почему у меня получилось выкрутиться?

– Потому что есть определенные правила игры и нарушать их нельзя. Немцы имели право обвинить тебя и вызвать на трибунал, но там кроме них есть и представители других отделов. Французы, к примеру, никогда не упустят возможности подставить подножку своим давним врагам.

– Но, разве вражда земных государств может влиять на политику Ордена?
– искренне удивился.

– Нет, не может. Но причем тут государства? Немецкое и французское отделение Ордена связывает давняя вражда. Еще во времена Тридцатилетней войны на всю Европу гремели массовые дуэли их магов.

– Вот как...

– Кроме того, тебя прикрывал Российское отделение.

– Правда? Сам Халворн вмешался?

– А ты думаешь, - усмехнулся вдруг Валерий Алексеевич, - он знает о тебе?

– Если обо мне знают в Европе и хотят заполучить, то он не может не знать кто я.

– Верно. Но в эту ситуацию, насколько я знаю, он не вмешивался. Работали обычные дипломаты.

Я допил чай и поставил кружку на поднос. И собирался уже уходить, но начальник задал еще один вопрос, ответить на который я просто не мог:

– Игорь, как ты смог выжить в момент удара Феникс?

– Не знаю, - почти честно ответил я.
– Это скорее заслуга Феникс. Она, судя по всему, сплела заклинание так, чтобы оно не задело меня.