Сезон страсти

– Он даже не предложил мне встретиться еще раз, – сказала она с отчаянием ребенка.

– А вы на самом деле хотели? Она улыбнулась сквозь слезы:

– Мог по крайней мере попросить.

– Женщина, вы хотели, чтобы он предложил вам это, а вы бы послали его к черту, правда?

Она кивнула и вытерла глаза носовым платком, который он ей подал. Платок был из тонкого швейцарского льна с монограммой ФЭУ. Филипп Энтони Уэллс.

– Послушайте, мне неприятно говорить это. – У него были такие радужные планы. – Но у меня встреча в три, а уже, – он хмуро посмотрел на часы, – пять минут четвертого. Я уверен, все будет в порядке, и мы как-нибудь исправим все вечером.

Он быстро обнял ее снова, и она улыбнулась. Ничего уже нельзя исправить. Она уже смирилась много лет назад. С помощью Тома. Она плачет теперь только на похоронах. Правда, для нее они все умерли уже очень давно. Наверное, Том был в конце концов прав. Старик всегда был лицемером. Женился на девушке ее лет и родил сына!

– Мы можем вместе поужинать?

Она совершенно забыла про Филиппа и теперь взглянула на него с удивлением.

– Конечно. С удовольствием. – Ей необходимо было с кем-то поговорить и расслабиться. – Сожалею, что вы попали в такую передрягу. Я обычно стараюсь не осложнять чужую жизнь.

– Мне жаль слышать это.

– Почему? Неужели вы любите копаться в грязном белье? – Она улыбнулась.

– Нет, но я не думал, что мы все еще чужие. Хочется надеяться, что вы считаете меня своим другом. – Он обнял ее за плечи, и она вздохнула.

– Считаю.

Услышав ответ Кейт, он остановился прямо посреди тротуара и крепко поцеловал ее в губы. Она хотела было отстраниться, но поняла, что ей приятно. Кейт ответила поцелуем на поцелуй. Ее руки обвились вокруг его шеи, и она почувствовала, как его тело крепко прижалось к ней. Она хотела ощутить исходящее от него тепло, но этому мешала верхняя одежда. Потом он оторвал от нее губы и спросил:

– Ужин в семь?

Кейт кивнула, озабоченно взглянув на Филиппа, в ужасе от того, что только что сделала. От Филиппа Уэллса исходила какая-то магнетическая сила. Кейт подумала, часто ли он так поступает, и ответила себе: часто.

– Семь вполне подойдет.

– Тогда я вас оставляю. – Он очень нежно поцеловал ее в щеку и направился к такси, остановившемуся на углу Парк-авеню. Оглянулся у машины и с улыбкой помахал. – Чао, красавица. До вечера!

Он уехал, а она продолжала стоять на месте, слишком ошарашенная, чтобы чувствовать себя виноватой. Потом прошла мимо швейцара и вошла в отель. Поджидая лифт, она услышала, как кто-то окликнул ее. Мужчина за конторкой делал ей энергичные знаки руками.

– Миссис Харпер! Миссис Харпер! – Она смущенно подошла к нему. – Мы искали вас повсюду, мистер Уотерман заставил нас обзвонить все рестораны Нью-Йорка.

– Мистер Уотерман? – Зачем? Может быть, потому что она не разговаривала с ним уже три дня. Она взглянула на оставленное для нее сообщение: «Позвоните мистеру Уотерману немедленно. Это очень срочно!» Внизу значился номер ее домашнего телефона.

Она добралась до своей комнаты и тут же позвонила. Ответил Ник.

– Привет. Я получила сообщение. Что стряслось?

Кейт говорила с Ником тоном полного безразличия. Он не понимал, сколько за последние два часа ей пришлось пережить. Отец, Филипп, а теперь этот внезапный звонок с побережья. Плюс ко всему дневное телевидение. Так трудно со всем этим справиться! Не помогло и вино, выпитое за ленчем: она была трезвая как стеклышко.

– Где, черт возьми, ты болталась?

– Везде! Шоу, интервью, ленчи, обеды.

– С кем? Никто не знал, где тебя черти носят. – Он целый день звонил ее издателю и в агентство.

– Извини. Я была на ленче. – Она почувствовала себя провинившейся девочкой перед раздраженным отцом. Но все-таки стала улавливать что-то тревожное в его тоне. – Что-то случилось?

– Да. – Ник глубоко вздохнул и прикрыл глаза. – Да. Случилось. Тайг снова сбежал из дома.

– О Боже. Когда?

– Не знаю. Может быть, вчера вечером. Может, сегодня утром. Тилли уложила его спать, а я проверил, когда вернулся домой. Он спал спокойно. Не знаю, когда он успел исчезнуть.

– Он оставил какую-нибудь записку?

– Нет, на этот раз не оставил. Ты можешь вернуться домой?

Кейт поразило, что он спрашивает об этом, и сердце ее растаяло. В его голосе звучала неподдельная тревога, и ей больше всего на свете захотелось оказаться сейчас рядом с ним. Хватит с нее Нью-Йорка.

– Вылетаю первым же самолетом. Ты звонил в полицию? Это уже превращалось в знакомую процедуру.

– Да. Привычным образом. Не сомневаюсь, нам надо искать нашего маленького беглеца по дороге в Кармел.

Да. Она знала, что он прав.

– Я хочу поехать туда сам.

– Сейчас?

– Дам полисменам еще несколько часов и подожду тебя. Мы можем поехать вместе.

Она нежно улыбнулась, слушая его. Ник. В этом голосе была вся ее жизнь, от него веяло теплом домашнего очага. И она знала, что они найдут Тайга. Обязательно найдут. С ним все будет в порядке.

– Как станем поступать, когда мы его найдем? Нельзя допустить, чтобы это происходило каждые два дня.

– Я подумаю об этом в самолете. – Конечно, он был прав. Он всегда был прав – ив отношении ее поездки в Нью-Йорк тоже. Ей не следовало уезжать. Если бы знать заранее...

– Эй, Кейт... – У нее комок застрял в горле. Такой тяжелый день. – Детка, прости, что я тебе портил жизнь перед отъездом. У тебя и так впереди было много трудностей.

Теперь она зарыдала. На нее свалилось все сразу и переплелось, как в кошмарном сне.

– Ну, детка, все будет хорошо. Мы его найдем. Обещаю.

– Знаю. Мне не надо было сюда ехать.

– Тебе трудно?

Она кивнула и крепко зажмурилась, думая о Филиппе. Боже, вдруг Ник узнает? Она всего только поцеловалась с ним. Но... согласилась на свидание, намеченное на вечер. По крайней мере теперь она не придет. Вмешалась судьба. Она заставила себя вернуться к разговору.

– Да, трудно. Я... я только что видела своего отца.

– Сейчас? Так это с ним у тебя был ленч? – Ник был потрясен.

– Нет, он оказался в том же ресторане, что и я. Со своей новой женой, – добавила она едва слышным голосом.

– Твои родители развелись? – Он был поражен не меньше, чем она, хотя совсем не знал их.

– Нет, моя мать умерла. Он женился второй раз на очень молодой девушке, у них двухлетний сын.

– Вот дьявол! – Нику хотелось убить старика собственными руками.