Сезоны любви

Я демонстративно поглядела на часы и всполошилась по-настоящему:

— Ой, уже час! Марс, наверное, всех соседей уже на уши поставил!

— А кто у нас Марс? — осведомился чиф, неспешно подымаясь и слегка потягиваясь. Все же сидячая работа, а гляди — ни жиринки, не слабинки… Или возраст еще не подошел?

— Кот у нас Марс, — сообщила я, натягивая пиджак. — И когда эта чертова скотина голодная, вопит, как иерихонская труба. А я забыла ему с утра «Вискасу» сыпануть… Да шевелитесь вы!

Он, невозмутимо улыбаясь, расплатился, взял меня за локоть и повел к выходу.

— Вы кого больше боитесь — кота или соседей?

Я поежилась: чтобы было слышнее в грохоте музыки, он говорил в самое мое ухо — еще миллиметр, и коснется губами…

— Соседки. Кот что — пообижается часок и забудет, а соседка будет год поминать-отчитывать. А у меня воспитание не позволяет послать пожилого человека… и не пожилого тоже…

— Ступенька! — вовремя предупредил чиф.

Я на рысях обежала вокруг машины, плюхнулась на сиденье и скомандовала:

— Вперед!

— Йес, мэм, — почтительно сказал чиф, усаживаясь за руль. — Как скажете, мэм.

Спохватившись, я пошлепала себя по губам. Командую начальником, как последним «погонялой»!

— Ой, простите! Субординация и еще раз субординация! Это я себе установку даю.

Вылетев у своего подъезда из машины, я понеслась через ступеньки, забыв попрощаться и даже захлопнуть дверь «бэхи». По-моему, точно на таком же автопилоте чиф последовал за мной. Я бормотала, вставляя ключ в замок:

— Сейчас, маленький, сейчас, рыженький…

Андрей прислушался, наклонив голову.

— По-моему, тихо.

— Притаился в засаде, — убежденно сказала я.

Проклятый Марс благонравно спал в кресле. Он раскрыл сонные глаза, зевнул во всю хищную пасть и приветственно мя-якнул. Я кинула загремевшую связку ключей на тумбочку. Сказала обвиняюще:

— Ну вот!

— Молчит, — констатировал чиф за моей спиной. Я оглянулась — он заглядывал в квартиру, уперевшись обеими руками в косяки.

— Заходите уже, — с досадой пригласила я. — Вот так всегда! Несешься со всех ног, а он спит себе… Да заходите же!

— Можно, да? — спросил Андрей неуверенно. Перешагнул порог. Марс немедленно оживился: спрыгнул с кресла и, задрав хвост, пошел знакомиться. Чиф поддернув брюки, присел, погладил кота по круглой башке.

— Ах, ты ж… зверюга…

Марс обнюхал его, потерся и громко заурчал, когда Андрей сгреб его в охапку. Вот черт, подумала я с досадой, он еще и этот тест прошел. Любит домашних животных. И за что мне такое наказание?

Чиф нога за ногу стянул свои туфли и прошел вслед за мной в комнату. Я включила магнитолу. Диджей немедленно поздравил меня с моим хорошим вкусом — слушаю «Апекс-радио» в два часа ночи.

— А как же ваша Марья Ивановна? — поинтересовался чиф, разглядывая мои хоромы.

— Какая Марья Ивановна?

— Соседка ваша?

— Зовут ее, между прочим, Элжбета Фридриховна, — гордо оповестила я. — А музыка ей не мешает, у нее спальня с другой стороны.

Чиф, почесывая Марса за ухом, все озирался. Я попробовала взглянуть на свою квартиру глазами постороннего. Ничего интересного. Двухкомнатная «хрущоба», доставшаяся мне от бабушки. Одна стена полностью занята книжными стеллажами — на книги у меня хватало денег и в самые трудные времена. Чисто, но не стерильно, по домашнему хозяйству не маньячу. Цветы начала разводить недавно — и они у меня с какого-то перепугу неожиданно поперли, хоть продергивай… чем, впрочем, Марс и занимается успешно. Одна знакомая так охарактеризовала мое новое увлечение: «Если потянуло к цветочкам — значит, к старости дело». Права, наверное.

— Еще заведу фикус, — сообщила я чифу. — И канарейку. Или кто там полагается по статусу? Болонка?

— По какому статусу?

— Для полного имиджа старой девы. Кофе будете?

— Что? Буду. И вовсе вы не старая, — сказал он мне в спину.

И не дева, чуть не откликнулась я. И мысленно подала его реплику: «А чем докажете?». Тьфу на тебя, старая греховодница! То есть — зрелая. Но греховодница…

Первым на кухню явился Марс, за ним, как за Сусаниным — Андрей Юрьевич. Я сыпанула Марсу «Вискасу», но прохиндей сел посередь кухни и стал выжидать чего вкуснее.

— Нету колбасы, нету, понял? — бурчала я, то и дело спотыкаясь об него. — Шел бы ты, Марс…

— А давайте, я съезжу? — предложил чиф, стоявший, опершись рукой о косяк. Интересно, у него от природы все позы красивы, или он их специально по утрам перед зеркалом отрабатывает вместо зарядки?

— Куда? — не поняла я.

— За колбасой для Марса. Где тут ближайший круглосуточный магазин?

— Рехнулись… ой, извините! Это он просто меня измором берет. Сядьте, уже, наконец! Вы точно есть не хотите?

Он подумал, словно прислушиваясь к своему желудку. Поднял глаза и сказал с удивлением:

— Хочу!

— Угу, — отозвалась я, кляня свой язык. И чем я, скажите, пожалуйста, должна его кормить? Чего ему в «Аквариуме» не елось?

— А что будете? — спросила, выигрывая время.

— Огласите весь список, пожалуйста, — чиф сел за стол, и Марс немедленно запрыгнул ему на колени. Если б он меня так гладил, я бы еще громче замурлыкала!

— Есть, — я заглянула в кастрюлю, — борщ. И котлеты. Будете?

— Буду, — твердо сказал Андрей. — Все буду.

— Идите тогда руки мойте.

Он ушел в ванную. Я спохватилась: там висело мое выстиранное белье. И добро бы парадно-выходное, шелково-кружевное, а то хэбэшное ношеное… ну-у, кто о чем, а вшивый…

Уплетал борщ за обе щеки — любо-дорого смотреть! Да, супы он явно себе не варит. Готовое в микроволновку, а потом — в желудок. Ага, поплачь еще над тяжкой голодной судьбой молодого успешного мужчины!

Доев, сказал бодро:

— Очень вкусно, спасибо! Давайте я взамен кофе сварю.

Я пожала плечами. Варить вообще и кофе в частности я не люблю. Андрей снял пиджак, огляделся и уволок его в прихожую. Там — наверняка — надел на плечики. Пришел, огляделся и хлопнул в ладоши:

— Так! И где у вас что?

Подперев щеку рукой, я наблюдала, как он сосредоточенно колдует над плиткой. Есть что-то завораживающее в мужчинах у плиты или возящихся с маленькими детьми. Наверное, то, как они контролируют в такие моменты свою силу…

— Опля! — он ловко выставил передо мной чашку с аппетитной коричневой пеной. Понюхав и попробовав, я возмутилась: