Сфинкс

Каир, 14 часов 05 минут

— Какой чудесный магазин! — сказал Ричард, входя с уличной толкотни в прохладную комнатушку. — И, главное, какой выбор товаров! Я здесь наверняка смогу сделать все свои рождественские покупки.

Эрика изумленно взирала на пустое помещение. От магазина Абдулы Хамди не осталось почти ничего, кроме двух-трех черепков разбитой керамики. Даже витринные стекла и те исчезли, как в сказке. Не было никаких бус в дверном проеме, не было ковров, занавеса, не осталось ни кусочка ткани или хотя бы завалящей досочки от некогда стоявших здесь деревянных шкафов.

— Невероятно, — прошептала Эрика, подходя к тому месту, где позавчера находился застекленный прилавок — Вот здесь висел разделявший комнаты занавес. — Она сделала несколько шагов вперед и вновь обернулась к Ричарду. — Я стояла на этом месте, когда произошло убийство. Боже, как ужасно! Ричард, ты сейчас как раз там, где размахивал саблей убийца старика Хамди.

Ричард посмотрел себе под ноги и отошел со словами:

— Похоже, воришки все отсюда утащили. При здешней нищете это неудивительно.

— Ты, несомненно, прав, — отозвалась Эрика, вынимая из сумки „Поляроид“. — Однако взгляни вот на эти отверстия в стенах. Позавчера их не было. Думается, банальный грабеж не составлял единственной цели для тех, кто побывал здесь до нас.

Ричард подошел к одной из дыр и пальцем поскреб грязное пятно, оставшееся на полу от щебня и разбитой штукатурки.

— Каирский вандализм — не более. Что же еще?

Эрика покачала головой.

— Я думаю, здесь специально вскрывали стены и пол и что-то искали.

Ричард осмотрелся и заметил, что пол в нескольких местах тоже раскопан.

— А если даже и так? Мало ли что могли искать.

Эрика укрепила вспышку на „Поляроиде“ и сфотографировала интерьер бывшего магазина.

Ричард догадывался, что она чувствует себя не в своей тарелке. Здесь все напоминало об убийстве.

— У нас десять минут на то, чтобы добраться до мечети Аль Ажар. Мне не хотелось бы заставлять мистера Стефаноса Маркулиса ждать нашего появления слишком долго, — Довольная найденным предлогом, она поспешила выйти из магазина.

Как только Ричард в Эрика появились на людной улице, Халифа отлепился от белой стены и двинулся вслед за ними. Его пиджак висел у него на правом предплечье, скрывая сжатый в руке полуавтомат Стечкина. Рауль сказал, что встреча со Стефаносом должна произойти сегодня после полудня, и потому он не хотел упускать Эрику из виду в этой базарной толчее ни на одно мгновение. Грек славился своей жестокостью и коварством, а Халифе платили большие деньги отнюдь не для того, чтобы он рисковал жизнью своей подопечной.

Всего несколько минут понадобилось Ричарду с Эриком на дорогу от Хан эль Халили до западной окраины огромной залитой палящим солнцем плошали Аль Ажар. Через площадь они направились к старинной мечети, но идти в бурлящей толпе становилось все трудней, им даже пришлось взять друг друга за руки. Эрика испытала определенное облегчение, когда они наконец добрались до мечети и, минуя лавки зеленщиков, проскользнули внутрь через главный вход. Все вокруг мгновенно переменилось. Оголтелые крики с площади не в силах были пронзить толстенные каменные плиты, и оттого внутри здания царила глубокая благоговейная тишина.

— Тут у них совсем как в операционной, — улыбнулся Ричард, надевая поверх туфель обязательные для европейцев матерчатые тапочки. Они медленно пошли вдоль длинного вестибюля, заглядывая в открытые по обеим сторонам двери, которые вели в глубокую темноту, и были крайне удивлены, когда оказались на просторном дворе, со всех сторон окруженном галереями остроконечных персидских арок. Это было весьма странное зрелище, поскольку двор находился в самом сердце Каира, но оставался тих и пуст. Эрика с Ричардом молча стояли на пороге этого великолепия и восхищенно разглядывали распахнувшуюся перед ними панораму арок с зазубренными парапетами и маленькими, в изящных арабесках, бойницами.

Евангелос Паппараис старался двигаться вокруг мраморной колонны как можно медленней, чтобы ни в коем случае не потерять зачарованную пapу из поля зрения. Его интуиция подсказывала, что нужно готовиться к неприятностям. Евангелос был не вполне уверен в том, что Эрика — та самая женщина, которую он здесь ждет, прежде всего из-за сопровождавшего ее мужчины. Однако все остальные признаки целиком и полностью совпадали. Поэтому, как только парочка подошла к арке, ведущей в Михраб, он сделал несколько шагов к анфиладе и медленно провел рукой в воздухе большой круг, подняв после этого вверх два пальца. Стефанос Маркулис, находившийся в глубине соседней молельни, ответно махнул рукой. По знаку, поданному ему Евангелосом, он узнал, что Эрика пришла на свидание не одна, и, прислонившись к колонне, задумчиво обдумывал создавшуюся ситуацию.

В ту минуту, когда Евангелос Паппараис решил было отправиться к главному входу, между колоннами внезапно мелькнул зловещий профиль Халифы. Евангелос мгновенно отпрянул в тень, а когда снова выглянул, хищной фигуры уже не было видно. Но он успел узнать Халифу Халила и тотчас устремился к анфиладе арок, однако Стефаноса на прежнем месте не застал.

Эрика задумчиво смотрела через просветы арок в сторону освещенного солнцем внутреннего двора, и ей вдруг захотелось уйтн отсюда. Она решила, что это не самое подходящее место для встреч с кем бы то ни было.

— Уйдем, Ричард, — сказала она и взяла его за руку.

Но Ричард, заинтересовавшись устройством огромного зала с колоннами, неожиданно заупрямился.

— Давай посмотрим на могилу султана Рахмана, — сказал он.

— Я предпочла бы… — проговорила она и замолчала.

Удивленный Ричард обернулся, увидел приближающегося к ним человека и почувствовал, как напряглась в его руке ладонь Эрики.

— Эрика Бэрон, — широко улыбнулся подошедший мужчина. — Я вас узнал бы и в многотысячной толпе. Вы намного прекрасней, чем описывал наш общий друг Ивон. Стефанос Христос Маркулис, — церемонно представился он.

— Это Ричард Харви — Эрика указала на своего спутника.

Стефанос посмотрел на Ричарда и сразу же отвернулся.

— Я хотел бы, Эрика, поговорить с вами наедине.

— А я предпочла бы, чтобы Ричард остался с нами.

— Ну, как хотите.

— О чем вы хотите со мной говорить? — спросила Эрика.

— Абдула Хамди. Помните его?

— Конечно.

— Вот и расскажите о нем. Он ничего не говорил необычного? Может быть, дал какие-нибудь бумаги или письма?