Сфинкс

После этого Карл подступил к своему другу Веревию. Тот к этому времени был уже довольно сильно пьян, по совету Карла, загодя напившись водки. Тем не менее, операция сопровождалась скрежетом зубовным, дико вытаращенными глазами и грязными выкриками оперируемого, по адресу Карла и всей бездушной немецкой нации в целом.

После того как флакон был внедрен ему в правое бедро, разрез зашит и тщательно забинтован, Веревий находясь в крайне возбужденном состоянии духа начал приставать к другу с расспросами.

— То, что ты, Карлуша, себе правую ляжку располосовал это понятно. В самом деле, не тянуться же тебе правой рукой с ножиком к противоположной ноге. Но скажи мне на милость, зачем ты и мне за компанию правую ногу искалечил, а не левую?

— А потому, друг мой, что правой рукой до правой ноги, как ты только что сам сказал, дотянуться намного проще, — усмехнулся Карл, выливая себе в глотку пол стакана водки. — Насколько мне известно, ты у нас не левша.

— Хорошо, пока ты совсем не напился, я хочу тебе кое-что напомнить, — Веревий хитро прищурившись, погрозил другу пальцем. — Ты велел мне не докучать расспросами до тех пор, пока не поместишь в себя и в меня эти золотые флаконы с этой вонючей пакостью. Почему так, а не иначе?

— Если бы ты знал, для чего я это сделал, ты бы ни за что не позволил мне прооперировать себя! — расхохотался Карл, на которого хмель мало-помалу начинал оказывать расслабляющее действие. — Если ты или, скажем, я попадем в смертельно опасную или безвыходную ситуацию, что как ты сам прекрасно знаешь, при нашем с тобой беспокойном образе жизни весьма вероятно, эти флаконы, зашитые нам под кожу, выручат нас.

— Это, каким же, хотел бы я знать, макаром произойдет? По щучьему велению что ли?

— Не по щучьему, а по жучьему велению, по моему хотению! — поправил Веревия Карл. — А если точнее, то по скарабееву велению!

После этого он достаточно подробно пересказал другу, который несмотря на опьянение слушал его крайне внимательно, и не перебивая, то, что сам узнал в Египте от старого араба Абдаллы продавшего ему яйцо скарабея. В том случае если жучий сок попадет на открытый воздух, через некоторое время непременно появится чудовищный скарабей, который пожрав эти волшебные капли, вскоре уберется восвояси. Здесь нужно было не зевать, а сразу же следовать за скарабеем в прорытый им туннель. Продвигаясь по нему, вслед за скарабеем можно будет выбраться на свободу.

С того дня прошло около двух месяцев или даже более того. Раны на ногах, в которые были спрятаны золотые флаконы, давно уже затянулись, полностью зажили и более уже не доставляли своим обладателям никаких неприятностей. Все шло своим чередом, как вдруг однажды случилось, то чего никто из друзей не мог даже и предположить.

Недаром говорит мудрая поговорка «Где тонко, там и рвется». Порвался, вернее, будет сказать, раскололся ювелир Гольбейн. Каким-то образом полиция задержала его курьера с очищенным золотом из Проклятой шахты. Когда сыщики стали разматывать клубок преступных связей одна ниточка привела их в Ежовск к господину Гольбейну. Запугав ювелира тем, что остаток дней своих он проведет на Сибирской каторге, если и далее будет продолжать покрывать разбойников, поставлявших ему золото, из него вытащили сведения о Карле Крейцере и Веревии Холодном.

У ювелира хватило ума ничего не говорить сыщикам о том, что он в курсе ночной охоты этих господ за людьми. Бродяги в Ежовске к тому времени совсем закончились и Карл с Веревием перешли уже на вполне добропорядочных и благопристойных граждан города. Местная полиция с ног сбилась, пытаясь понять, куда регулярно пропадают горожане. И вот в этот-то момент к ним на помощь и пришла столичная полиция выясняющая происхождение незаконного золота.

За Веревием и Карлом была установлена круглосуточная слежка. Общими усилиями столичной и местной полиции было установлено, что оба подозреваемых много времени проводят в обществе друг друга. В этом не было ничего предосудительного, но только на первый взгляд. Когда, же сыщики копнули поглубже, то даже у старых всякое повидавших матерых полицейских волосы встали дыбом… После этого было решено взять негодяев с поличным, во время свершения ими очередного преступления. А именно в момент похищения с улицы города человека.

Во время одной ночной вылазки за провиантом для обитателей Проклятой штольни, Веревий внезапно почуял, что за ними кто-то следит. Будучи по роду профессии, а также от рождения отнюдь не робкого десятка, он бросился прямиком на филера и схватил его. Поняв, что кто-то весьма заинтересовался их противозаконной деятельностью, охоту на людей этой ночью было решено срочно свернуть. Прихватив с собой незадачливого шпика, злоумышленники вернулись в дом Веревия. Здесь в подвале применив к пленнику жесточайшие пытки, они с ужасом узнали, что полиция, оказывается, уже все знает об их чудовищных злодеяниях. Более того, их арест это всего лишь вопрос времени.

Веревий в сердцах заколол филера, словно кнура. После этого прихватив как можно больше имеющейся у них наличности, а также свинцовый сосуд с жучьим соком, друзья под покровом ночи выбрались за пределы города, благополучно миновав все заставы и казачьи разъезды.

Беглецы не учли того, что по их следу будут пущены специально обученные для поимки беглых каторжников собаки, привезенные из столицы.

Очень скоро погоня стала наступать им в прямом смысле, на пятки. Продираясь лесом, пытаясь запутать следы, беглецы вышли к Ежовке недалеко от Чертового острова. Посовещавшись, они решили, что лучшего места для того, чтобы переждать погоню придумать невозможно. Переправившись на остров при помощи, спрятанной в камышах плоскодонки, которой они пользовались приезжая к скарабею, беглецы залегли в зарослях ивняка.

Вскоре послышалась собачья брехня, и преследователи вышли на берег напротив Чертова острова. Здесь следы терялись, и собаки, сколько ни старались их проводники, так и не смогли вновь взять следа. Было решено дождаться утра, так как темень стояла хоть глаза выколи.

Всю ночь Карл с Веревием, проклиная комаров и настырных полицейских, пролежали на сыром песке в густых зарослях ивняка. Спозаранку собачий лай возвестил их о том, что преследователи проснулись. Им было несказанно легче, чем беглецам пережить ночные атаки зловредных кровососущих насекомых, коих в пойме реки Ежовки в это время года было великое множество. Всю ночь вахтенные жгли костры и, накидав в них травы, делали из них огромные дымари, которые отпугивали кровопийц от их спящих товарищей. Собаки с проводниками опять разбрелись по берегу реки, внимательно всматриваясь в противоположный берег, принадлежащий Чертову острову.

Внезапно один из проводников что-то заметив, подозвал остальных. Вскоре к ним подошел офицер, который приложив руку, для того чтобы защитить глаза от восходящего солнца, вытаращился прямо на то место где прятались беглецы. Веревий и Карл нервно переглянулись. Каким образом полицейские догадались, что они залегли именно здесь? Внезапно их обоих одновременно осенила одна и та же догадка. Задрав головы вверх, они взвыли от бессильной злобы. Прямо над ними стояло плотное облако комарья, которое было превосходно видно с противоположного берега реки их преследователям.

Словно для того чтобы проверить свои догадки полицейский офицер поднял пистолет и выстрелил прямо по Карлу с Веревием. Пуля срезала ивовую ветку, над головой у Веревия. А в это время уже другой полицейский поднимал свой пистолет. У друзей не было уверенности в том, что и он промахнется. Поэтому, не считая более нужным, скрывать свое присутствие, они вскочили и побежали вглубь острова. Вслед им несся издевательский хохот и улюлюканье преследователей.

— 19 —