Сгореть, чтобы воскреснуть...

Пять минут длились вечно, оцепенев, я не заметила, как сползла по стенке и сидя на полу отчаянно молилась Богу. Из комнаты вышла мама и, глядя сквозь меня невидящим взглядом, молча покачала головой. Не в силах признавать очевидное, я поплелась в комнату к врачам. Увидев меня, они лишь развели руками.

— Мы сделали все, что могли…

— Она не умерла… Она не могла умереть… Черт!!! Верните её мне! Она жива! Я слышу, как она дышит! Что же вы за твари такие? Как вы можете говорить, что она мертва, когда я слышу её хрипы, её вздохи? Верните мне её…

Глава тринадцатая

Прохладный ветерок пронизывал насквозь, невзирая на то, что лето было в самом разгаре. Множество людей, собравшихся в этот день в нашем дворе, грустно качая головой, пытались выразить всю гамму чувств, постигшую их в этот момент. Посреди двора, на нескольких табуретках, стоял гроб. Бабушка лежала в нем, словно живая. Я смотрела на неё и не могла отвести взгляд, мне казалось, что это просто страшный сон, который окутывает меня шалью своих кошмаров. Слез не было, не было ничего… Пустота, которая странным образом выжигала все внутри, заставляя плавиться и рассыпаться в прах все живое, все мысли, мечты, надежды…

— Стася, нельзя так! — рука матери легла на мое плечо.

— Она жива… Это все просто ужасный сон… Скоро я проснусь и сброшу с себя кандалы кошмара, который просто сковал меня в жаркую летнюю ночь… Мам! Прошу тебя, скажи, что мне это снится! Пожалуйста, прошу тебя, скажи!

— Я бы тоже хотела так думать, но… Это невозможно! Её больше нет… — слезы катились у мамы из глаз, а я не могла поверить в происходящее.

Я отрицала это изо всех своих оставшихся сил. Осознание потери жгло сердце, оставило шрам, который будет теперь клеймом на всю жизнь. Перестало бы уже оно биться, сколько раз я просила не забирать дорогого мне человека, кровь стыла в жилах от беззвучного, душераздирающего вопля, который я старалась подавить внутри. Но сердце не обращало внимание на мои мольбы… Это просто машина, которая также продолжала перекачивать кровь, заставляя существовать дальше.

Солнце сильно припекало, но мне было все равно. Налетевший ветер поднял с земли клубы тополиного пуха, который теперь кружил в воздухе, словно смеясь и танцуя, радуясь своей легкости и беззаботности. На короткий миг мне показалось, что лицо бабушки порозовело и смягчилось, что она улыбнулась мне… Но прощанье подошло к концу. Внутренний барьер, сдерживающий мои эмоции, рухнул, перед глазами заплясали черные точки и весь мир, будто придя в движение, закружил меня в бешеном, но коротком танце.

Я стояла в какой-то пещере и не могла понять, где я? Маленькая точка света, которая была где-то далеко, впереди, манила меня. На плечо мне легла чья-то рука. Вздрогнув и обернувшись, я увидела бабушку. Странно, она выглядела гораздо моложе своих лет.

— Ты жива! Я же говорила, что это был просто страшный сон! — я кинулась обнять её.

— Я всегда буду жива! Глупенькая моя девочка! Я всегда буду рядом, здесь, в твоем сердце. — улыбнувшись, она положила мне руку на грудь. — Прогуляемся?

— Да, но сначала нам нужно выбраться отсюда! — взяв ее за руку, я двинулась в сторону крошечного квадратика света.

В голове было множество мыслей, которые, буквально, переполняли меня. Радость от осознания, что она рядом, бурлила внутри, словно лава, в жерле бушующего вулкана. Улыбаясь своему счастью я лишь сильнее сжимала руку, опасаясь, что все развеется и я вновь останусь наедине со своей болью.

— Девочка моя, помни, ты должна отпустить все чувства, которые камнем давят на твои плечи.

— Ба, ты о чем? Я так счастлива, что ты со мной! Мне столько много нужно тебе сказать…

— Я знаю, я все знаю! — она грустно улыбнулась.

— Нет! Ты не знаешь! Я так люблю тебя! Прости, прости меня за все, что я сделала не так! Прости, что не всегда прислушивалась к тебе! Я не могла поверить, что настанет день и я пойму, что больше некому будет это говорить… Что мои чувства так и останутся грузом на моей душе, я не смогу о них тебе поведать!

— Вот мы и пришли! — она снова улыбнулась, а я осознала, что мы стоим перед белой прозрачной дымкой, за которой кроется огромная зеленая поляна с множеством зверей, птиц, наполненная журчанием ручья и радостного гомона всей лесной и степной братии, обитающей здесь. — В конце, я бы хотела сказать тебе, что ты должна бороться! Только ты сможешь сделать себя счастливой, только от тебя зависит твое будущее и будущее твоих детей! Научись не только брать, но и отдавать! Всю себя, без остатка… Доверяй близким и любимым, не сдавайся и не отступай от своего счастья! В твоей жизни многое произойдет, прежде чем ты сможешь честно ответить себе на все поставленные вопросы. А мне пора!

— С-стой! Как пора? Я же… Я думала… Я думала, что мы вместе выберемся отсюда! — я кинулась за ней, переступив одной ногой черту. — Нет! Прошу тебя, не оставляй меня одну в этой пустоте! Мне не справиться без тебя! Мне не прожить!

— Тебе сюда еще рано! Но, в конце твоего пути я буду снова ждать тебя здесь! — с этими словами она с силой толкнула меня.

Не ожидая такой прыти, я упала на спину и осталась лежать, не в силах пошевелиться. Бабушка с затаенной болью рассматривала мое лицо, стоя снаружи, там, где начинался рай, который для меня пока еще был недоступен.

— Я буду оберегать тебя, где бы ты не была, чтобы не происходило, мои молитвы были услышаны… 

Резкий свет сильно ударил по глазам. Я почувствовала, как у меня горят щеки. Сфокусировав зрение, я осознала, что нахожусь в своей кровати. Мама, белее снега, смотрела на меня испуганными глазами. Аккуратно приложив руку к щеке, я почувствовала боль.

— Слава Богу! Ты очнулась! Сейчас приедет врач, осмотрит тебя… Еще одного такого стресса я не вынесу!

— Почему мне больно? Почему у меня горит лицо? — я в недоумении смотрела на мать, к которой потихоньку возвращался румянец.

— Я тебя пыталась привести в сознание. Холодная вода не помогала, у тебя сильно поднялась температура и я просто…

— Спасибо! — тихо проговорила я, беря её за руку. — Спасибо тебе за все, что ты делаешь для меня…

— Девочка моя, пойми, нельзя так! Её уже не вернешь… Ты даже представить себе не можешь, насколько мне больно… Она была, в первую очередь, моей матерью, а потом уже твоей бабушкой. — мама гладила меня по голове и я чувствовала её слезы, срывающиеся вниз. — Мы должны радоваться, что она успела вернуться домой, увидеть свою правнучку и побыть немного с нами…