Ш 3

Впрочем не очень у него это получилось, видимо таких как он они еще не встречали. Так что поначалу они действительно замолчали и за спину себе посмотрели, а вот потом их криком меня чуть не снесло и они дружной толпой уже дежурным за спину ломанулись.

Парень… обыкновенный такой пацан, молодой совсем, лет восемнадцать-двадцать. Одетый в темнозеленосерые, какого-то такого, непонятного оттенка, штаны, черную футболку и спортивную куртку. Рюкзак небольшой за плечами, на поясе, как и говорил уже, два ножа висит, плюс фляга. Вот и всё его снаряжение.

Как Корнет голос подал, так он, когда на него посмотрел, среагировал так же, как и на стволы в лицо. Окинул его равнодушным взглядом, посмотрел на подходивших к нам остальных наших, из подъехавшей второй «Газели», и перевел взгляд на меня.

– Прекратить шум! Что здесь происходит? Шатун? – в это время выскочил из ворот Румын, наш старый знакомый, который когда Бастион повторно заселяли, в первой волне сюда приехал и атаку муров и внешников на стаб отбивал.

– Да хотел бы я сам это понять! Привет, – пожал ему руку. – Только подъехали, а тут цирк непонятный.

– Блин, только на горшок отлучился, а эти долбодятлы… – махнул он раздраженно рукой. – Лось, вы что тут устроили? – обратился он к одному из дежурных, который сейчас стоял морщился, так как женщины чуть ли не в ухо ему орали, пытаясь за ним спрятаться. – Тихо, женщины! – безуспешно попытался Румын тех заткнуть, а то не перестают голосить.

– Тихо, вам сказали! – повторно рявкнул Корнет.

И о чудо, в этот раз они его послушались и наконец-то настала тишина.

– Лосяра, давай рассказывай, что здесь происходит? – снова спросил у него Румын.

Лось, от наступившей тишины, выдохнул облегченно и только тогда заговорил:

– Да тип этот подозрительный, – кинул на парня. – Ментата проходить не хочет.

– Сам ты подозрительный, – подала голос одна из женщин у него из-за спины.

– Тихо, – одернул я ее и посмотрел на парня. – В чем причина отказа? Если хочешь в стаб пройти, то ментат – это обязательная процедура для всех.

– Да я как-то не собирался к вам в стаб заходить, – чуть пожал он плечами.

– Стоп! – не въехал я. – Как не собирался?

– Ну, я женщин довел сюда и собирался по своим делам идти, а эти, – кивнул он на дежурных, – начали докапываться, стволами трясти и требовать чтоб какого-то ментата прошел.

Недоуменно на него посмотрел, перевел взгляд на Румына, а потом на Лося. Так как Румын тоже не въезжал в ситуацию и тоже вопросительно на него посмотрел.

– Ну а че он? – уже понял, что накосячил, Лось. – Подозрительный, ментата проходить не хочет.

– Значит так, – отвернулся я от него, пусть с ним Румын сам разбирается, раз старший тут, перевел взгляд на парня. – Если захочешь в стаб пройти, то ментат – это обязательная процедура. Ты как, давно в этот мир провалился?

На что парень как-то невнятно плечами пожал. Да по нему и так видно, что не очень давно. Он хоть и загоревший, но еще не до такой степени как мы, не успел еще толком прожариться под местным солнцем.

– Ясно! Про дары знаешь?

– Да.

– Вот и ментат, у него дар правду от лжи определять. Если хочешь в стаб пройти, в любой стаб, не только наш, – уточнил я этот момент, – то ментат должен подтвердить, что ты не подсыл, не угрожаешь безопасности стба, ну и не сотрудничаешь с внешниками или мурами.

– Я не подсыл и ни с кем не сотрудничаю, – аж глазами сверкнул на это он, куда только спокойствие и подевалось. – Могу прямо сейчас это у вашего ментата подтвердить.

– Да делать ему нечего, тебя опрашивать, если ты в стаб не собираешься заходить, – раздраженно проговорил Румын, который закончил распекать Лося и второго, его напарника. Подошел к нам, сбежав от женщин, которые снова осмелели и вопросами сыпать стали. – Давай Шатун, запускай своих, а потом уже с женщинами будем разбираться, с ними мы долго провозимся, пока оформим. Где ты их насобирал то столько? – посмотрел он на парня.

– Да город там, – махнул он на юго-восток рукой, и по объяснениям стало ясно, что родной город Хомяка. Нужно этих женщин тому будет показать, может знакомые кто есть. – Вот там и насобирал. Были еще два мужика, но они ушли, видимо решили сами выбираться.

– Понятно… – больше я ничего не успел сказать, так как в это время ворота в стаб начали открываться и Катран, собираясь за руль «Газели» садиться, открыл дверь, чем воспользовался Пират, который до этого на панели приборов сидел и с любопытством за всем сквозь лобовое стекло наблюдал.

Выскочил наружу и, что удивительно, не ко мне, а к парню на руки заскочил и принялся его обнюхивать.

– О, глюк, – подхватил он его и, улыбнувшись, принялся гладить.

Я же на это дело круглыми глазами смотрел: никогда еще Пират так на руки к чужакам не лез, если это не женщина конечно. К тем он всегда пожалуйста.

– Его Пиратом зовут.

– Да? Ему подходит, – как-то непонятно улыбнулся парнишка.

Пират закончил его обнюхивать и быстро ко мне перебрался, забрался на плечо и оттуда уже принялся по сторонам глазеть.

– Короче так, парень, если всё же решишься к нам наведаться, то Шатуна вызывай на ворота. Это меня так зовут. Или, если меня не будет, то кого-нибудь из «Тихой гавани», я предупрежу о тебе. Там тебя на ночлег определят, обедом-ужином накормят, ну и на вопросы, если такие будут – ответят.

– Хорошо, – чуть кинул он и пробормотал себе под нос, да так тихо, что я еле расслышал: – Даже неудобно как-то.

Хотел объяснить, что ничего неудобного тут нет, но не стал этого делать. Так как Румын уже поторапливал: по рации ему доложили, что еще кто-то подъезжает.

– Ладно, давай, – пожал ему руку, – надеюсь еще увидимся.

Понравился мне парнишка. Хоть о себе он и не стремится особо распространяться, даже имени не назвал, но то, что людей спас и до стаба довел – это ему в огромный плюс засчитывается. Да и ситуация на воротах, почти такая же, как и у нас в своё время образовалась. Так что грех не поддержать, как меня тогда Таран поддержал.

Распрощался с парнем и махнул рукой, чтоб наши внутрь заезжали, еще новичков оформить нужно. Он же с женщинами подошел попрощаться, но надолго не стал прощание затягивать, так как те его зацеловали и слезами залили, вот он и поспешил побыстрее смыться.