Шаг к звездам

— Хорошо, это я понял. — Алан непроизвольно покосился на электронные часы, отметив, что уже четверть первого.

— В таком случае взгляни сюда. — Герберт указал на экран, где был остановлен кадр, снятый видеокамерой наблюдения за несколько секунд до рокового удара бетонной конструкции. — Попробуй сам определить сбой.

Керби внимательно взглянул на изображение.

— Не вижу ничего особенного… — Спустя минуту признал он.

— Тебе когда-нибудь приходилось просыпаться в гостях после хорошей вечеринки? — Неожиданно спросил Ричардсон.

— Ну, бывало. — Пожал плечами Алан.

— Тогда тебе должно быть знакомо чувство недоумения, когда незнакомая окружающая обстановка вызывает мгновенный мысленный вопрос: «Где я»?

Керби кивнул, усмехнувшись.

— У меня такие ассоциации по большей части связаны не с вечеринками…

— Это не важно. Здесь иллюстрируется одно из свойств разума: он всегда моделирует ожидаемую ситуацию, несколько опережая реальное событие. Ты открываешь глаза, но видишь совсем не тот интерьер, который предполагал рассудок, и лишь воспоминание, что накануне ты уснул не дома, а в гостях, расставляет все на свои места.

Керби вновь покосился на экран.

Некоторое время он напряженно всматривался в детали изображения, пока, наконец, не заметил очевидный для Герберта нюанс: за несколько мгновений до удара все механизмы продолжали работать, и лишь один из них стоял, пристально наблюдая за движением бетонного блока…

— Он предполагал событие? — Керби щелкнул ногтем по силуэту машины.

— Да. — Герберт укрупнил картинку. — Он явно ожидал, что сейчас произойдет удар. Я проанализировал все предыдущие случаи и пришел к выводу: инциденты не инсценированы, они произошли скорее вследствие резкого повышения числа машин, работающих на ограниченном пространстве высотных объектов, но, что закономерно: данный кибермеханизм являлся свидетелем трех предыдущих аварий. — Герберт сделал несколько переключений, и в кабинете внезапно зазвучали человеческие голоса:

— …ого, да тут и собирать-то нечего. Надо же, с такой высоты гробанулся.

— Да… что называется «восстановлению не подлежит».

— Ладно, давай, все равно нужно собрать обломки.

— А куда их? Это даже на запчасти не сгодиться. Мусор.

— Тебе приказано — собрать, вот и выполняй…

Герберт остановил воспроизведение.

— Механизм с серийным номером «3476» находился в момент разговора на месте события. Все машины обучены распознаванию речи, так что он усвоил информацию, о том, что разбившийся робот классифицируется как «мусор». Последующие трое суток он ожидал очередного происшествия, с тем, чтобы изъять нейромодули из изувеченного механизма.

— Зачем? Ты ведь сказал, что они ограничены тридцатью чипами.

— Они оснащаются тремя десятками микрочипов, — уточнил Герберт. — Но, как любая машина, строительные роботы рассчитаны на вероятную модернизацию, — их материнские модули содержат еще полсотни резервных разъемов. — Ричардсон встал и нервно прошелся по кабинету. — В завершении могу сказать, что 3476-ой исчез. После изъятия чипов он не вернулся на строительную площадку. Канал связи не работает, видимо он заблокировал внешний доступ к данным.

— Это ставит жирный крест на использовании «Дарвина», верно?

— Без сомнений. Программа потенциально опасна. Не хочу даже думать, какими тропками пойдет саморазвитие человекоподобных машин, для которых запланировано по сотне нейрочипов в качестве базы и еще двести резервных разъемов для вероятного расширения системы.

— И что ты собираешься делать? — Криво усмехнулся Алан. — Пойдешь на доклад к Уилсбергу?

Герберт прекратил расхаживать по кабинету. Облокотившись о терминал компьютерной сети, он раздраженно посмотрел на Керби, и спросил, не воспринимая его сарказма:

— А, по-твоему, я должен промолчать?

— У тебя есть альтернатива «Дарвину»? — Задал полковник встречный вопрос.

— Нет. — Покачал головой Герберт.

— В таком случае, прислушавшись к твоему мнению, Уилсберг будет вынужден полностью заморозить стройку, и доложить, что миллиарды долларов зарыты в землю, а новая национальная идея тотального технического превосходства Соединенных Штатов изволила сдохнуть, только из-за того, что один из тысяч строительных роботов проявил опасную инициативу? Ты считаешь, генерал пойдет на это?

Ричардсон угрюмо промолчал в ответ.

— Хочешь знать мое мнение, Герберт?

— Да, хочу.

— Я считаю, что наверху, над нами, расположен настоящий город будущего. Он продуман, гармоничен, надежен и прекрасен во всех отношениях за исключением думающих машин. На мой взгляд, существует грань, переступить которую мы пока не готовы. Компьютер должен оставаться компьютером, человек — человеком, а домашний любимец — обыкновенным животным.

— Я почти согласен с тобой, но…

— Неопределенность тут не годиться, Герберт. Я понимаю, что ты хочешь сказать мне. Разум исследователя нацелен в будущее, однако, не заблуждайся, не утешай себя мыслью, что «Дарвина» можно откорректировать, исправить, беглого робота поймать, и проблема разрешиться тем или иным способом. Ничего подобного не будет.

— Почему?

— Неужели ты настолько слеп, что не понимаешь: созданный тобой нейромодуль — универсален. Он одинаково хорошо подходит как для формирования искусственной системы псевдоинтеллекта, так и для имплантации в организм человека или животного. Тебе удалось создать кирпичик, надежный элемент, овладев которым можно складывать архитектуры любой сложности.

Герберт сел, понурив голову.

— Что же теперь? Уилсберг, по-моему, наглядно доказал, что я не могу контролировать использование нейрочипов.

— Генерал не монстр, каким ты пытаешься его вообразить. Он исполнительный офицер. Глупо утверждать, что город задуман и построен Альбертом. Здесь работает государственная машина и Уилсберг — всего лишь маленькая шестеренка в ее механизме.

— То есть мы ничего не сможем изменить? Останемся кусочками смазки для государственной политики и грядущих президентских выборов? Может, нам позволят перерезать ленточку при официальном открытии мегаполиса?

— Не думаю. В сложившейся ситуации есть только один выход: проникнуть в лаборатории, достоверно узнать, что за эксперименты проводят там, в преддверии завершения строительства, и бежать.

— Бежать?!

— Да, Герберт. Бежать, скрываться, но не с целью спасения собственной шкуры. У государственной машины есть противовес, имя которому — общественное мнение. Если мы сумеем донести до сознания миллионов людей, что взлелеянные тут технологии представляют потенциальную опасность, то катастрофу удастся предотвратить…

— О какой катастрофе идет речь, господа?

Герберт и Алан резко обернулись.

На пороге рабочего кабинета стоял генерал Уилсберг.

Гробовая тишина на некоторое время полностью овладела небольшим помещением.