Шаг в бездну
Шрифт:
— Помогите, — истошно, что есть сил, воплю я.
Слышу шаги со стороны берега.
— Я же говорил, не отставай, — спокойно и размеренно, произносил динозавр, глядя мне прямо в глаза, — не знаю, кто ты и как сюда попал, но пока ты не ступишь на остров собственными ногами, ничего не будет.
И он указал мечом на небольшой бревенчатый домик посреди маленькой рощи.
— Хотя безопасно на самом деле только там и ты должен прийти именно туда. Буду ждать. Дорогу ты уже знаешь. А теперь начни путь сначала. И помни, что я сказал. Чувствуй, это пока все, что у тебя есть.
А потом я увидел, как он поднимает свой меч. Взмах. Ужасная боль в районе шеи. И я опять оказываюсь в центре каменного круга. Не знаю, какой сейчас был день, год или столетие, но я умирал и оживал. Это напоминало непрекращающийся марафон из смертей и возрождений. И
Первое время я старался считать. Но когда счет перевалил за несколько тысяч я сбился и бросил это дело. Только после сотой или двухсотой смерти, сейчас я этого уже точно не помню, я понял, о чем говорил мне тот динозавр, которого я встретил в первый день. Страх, волны страха начинали накатываться на меня с той стороны, откуда должна была появиться опасность. Не угроза или враждебность. А животный страх. Крысоподобные твари переростки у круга. От них я научился уходить примерно через триста смертей. Я боялся ощутить их зубы, впивающиеся в мое тело. боялся тех моментов, когда они своей стаей начнут разрывать мою плоть на части. И наконец–то я это сделал.
Я почувствовал страх и понял, куда мне нужно уйти, чтобы он ослаб. Но страх парализовал меня. Он превращал меня в безвольную куклу. Я стал бояться того, что за ним последует. Он заставлял замирать, когда нужно было идти. Заставлял отшатываться, когда нужно было остановиться. И тут появилось другое чувство. Оно родилось из страха и боли. Оно появилось из моего сопротивления им. Мне кажется, мое сознание как–то сдвинулось в сторону. Я не поменялся. Просто стал смотреть на мир другими глазами. Страх и боль перестали пугать меня. Они стали еще одним дополнительным чувством. Шестым чувством. Это и называется инстинктом самосохранения. Желанием жить. Оно гнало меня в нужною сторону. Заставляя предчувствовать страх и боль. И тех, кто может их принести. Это не было похоже на предчувствие опасности, которым я обладал раньше. Нет. Это было что–то другое. Это чувство сидело в глубине меня. Не в сознании или в душе. Оно впиталось в меня на уровне инстинктов. На уровне генов. Инстинктов самосохранения и выживания. И я знал, что никто и никогда не сможет выбить из меня эти мои инстинкты, как те способности, что я утратил, когда попал сюда.
И только почувствовав это, я смог покинуть поляну с кругом. Тогда я ушел с нее впервые. Сбежал. Убежал. Как оказалось, тропинок было несколько, но все они вели в конечном итоге в нужное место. Туда, где не было страха. Туда, где было безопасно. Это я тоже стал чувствовать. Следующими были какие–то странные птицы, которые нападали на меня огромной стаей, и разрывали моё тело в мгновение ока. Я уже не обращал внимания на сбитые в кровь ноги, на боль и на невозможность отбиться от них. У меня ничего не было. Я мог только сбежать. Выбрав правильное направление. Туда, где их не было. И это указало на еще одно препятствие. Как оказалось, тропинки всегда были ловушкой. И это показала еще тысяча или десять тысяч моих смертей. Этого я уже не помню.
Я перестал входить на них. Я шел через лес и продирался сквозь чащу. Но больше даже не старался появляться там. И это было следующей моей ошибкой. Нельзя следовать одному пути и придерживаться одного и того же плана действий дважды. Те, кто поджидал меня, всегда знали, где я пойду и где я должен буду появиться. Они ждали меня.
Это показали мне следующие встреченные мной чудовища. Это были какие–то существа, похожие на гипертрофированных снежных людей, какими у нас их изображают. Только с непропорционально длинными руками и мордами, как у волков. Меня отлавливали, меня жарили, меня съедали сырым и заживо. Меня пытали меня просто убивали. Я попадал в расставленные ловушки. И умирал там или от ран, или от голода, или от других, животных.
Чтобы не мучиться я научился убивать себя сотней разных способов. Лучше умереть быстро, чем быть съеденным, разорванным на части, разрубленным на мелкие кусочки. Или месяцами висеть на столбе с постепенно отрезаемыми частями тела, сдираемой кожей, отрезанными руками и ногами, испытывая непрекращающуюся боль от зуда и изъедаемого жуками или червями тела. Сходить с ума от личинок, которые начинают оживать в мозгу и пожирать его изнутри. Но потом я понял, что собственная смерть — это тоже ошибка. И самая большая которую я мог совершить. Нужно избегать ее. Нужно бороться. Выползать. Наблюдать
и запоминать мельчайшие подробности. Все, что мне сможет помочь выжить в будущем. В следующий раз, когда я окажусь здесь. И поэтому, я терпел, я перестал чувствовать. Я научился отключать боль. Жить без рук. Жить без ног. Научился выживать, даже тогда, когда, казалось бы, это невозможно.И это было правильным решением. Я продвинулся еще немного дальше. Я сроднился со страхом и жил с ним. Я потерял человеческую сущность и стал больше зверем, чем разумным существом. Я шел туда, где мог прожить несколько следующих мгновении. Я старался продвигаться там, где могу пройти. Где никого не встречу. Где не будет страха и боли, куда гонит меня инстинкт. Но если страх возникал. Я убегал от него. Я скрывался. Я прятался. Я зарывался в землю. Я обкладывался камнями. Я забирался на деревья. Я нырял в реки и озера. Я прятался в болотах. Я маскировался. Я обвешивался ветвями и листьями. Я обмазывался грязью. Я научился ходить так, что не шелохнется ни одна травинка или веточка. Я всегда чувствовал направление ветра и шел против него. Ни одна даже самая тонкая тростинка не ломалась под моей ногой. Я научился передвигаться так, что они просто там не оказывались. Я научился ходить, не оставляя следов. Ничего не должно был выдавать твоего присутствия. Я научился спать с открытыми глазами. Я всегда видел и чувствовал происходящее вокруг. Я научился слушать и слышать. Я улавливал ритм и атмосферу, окружающего меня пространства. Я контролировал его. Я научился сливаться с окружающей меня обстановкой.
В болоте я становился грязью, такой же тягучей и липкой. В воде я становился течением, быстрым и вертким. В горах, я становился камнем, или скалой, таким же бесчувственным и холодным. В лесу я становился деревом таким же живьем и дышащим. И я всегда бы ветром. Я должен был знать, что происходит вокруг, слышать, видеть, ощущать и чувствовать.
И вот я плыву к тому самому острову. Я чувствую, как ко мне приближается страх. Нужно поднажать. Нужно проплыть еще немного. И вот я, ступаю на берег острова. Я добрался. Я тут.
Слышу тихие шаги. Чувства страха нет. Инстинкт никуда не гонит меня. Однако в следующий момент мое тело чувствует приближение скорой боли. Я резко оборачиваюсь. И вижу динозавра, взмахнувшего своим тесаком и разрубающего мое тело пополам. От плеча к бедру.
— Вот тебе мой первый урок. — говорит спокойно он, — никогда и никому не верь. Безопасность, это лишь иллюзия и она убивает. Жду тебя в доме. Еще один взмах и боль в шее.
И вот я подхожу к тому самому небольшому бревенчатому домику. В этот раз на пляже меня никто не встретил. Но веры больше нет. Не хочу повторять весь путь сначала, и потому не хочу входить через главный вход. Ищу обходные пути. Вижу открытое окно. Это как приглашение. Поэтому быстро меняю свое решение и, резко распахнув дверь, делаю шаг вперед.
— Долго ты, — говорит динозавр, сидящий напротив открытого окна с каким–то огромным подобием арбалета в своих лапах, — я тебя ждал не отсюда. Значит, прогулка не прошла для тебя даром.
И повернувшись в мою сторону, он произносит.
— Одежда в шкафу, выбери для себя, что захочешь. Но сначала отмойся.
Озеро ты знаешь где.
Я стою, не сдвинувшись с места.
— Пять минут у тебя есть, — произносит он.
Однако я ему не верю, но все равно подхожу к шкафу и выбираю какие–то штаны. Больше мне пока не нужно. Привык уже. Динозавр посмотрел на мой выбор и лишь хмыкнул мне вслед. Выйдя из дома, я сделал небольшой круг и остановился за деревьями. Две минуты и из дома выходит этот монстр с арбалетом в руках. Я дерево. Меня здесь нет. Вижу, как он идет в ту сторону, откуда я и пришёл. Хочу пойти в противоположную. Но вдруг резко разворачиваюсь и иду за ним следом. Тот подходит к воде и направляется вдоль берега. Жду. Он скрывается за небольшим холмом. Опять жду.
Я дерево, мне хорошо тут. Солнце греет мои листья. Я всю жизнь простояло тут. Я проросла корнями в саму суть этого острова, связав свою жизнь с другими деревьями на нем. А вот и тот, кто тоже является сутью этого острова. Он стоит за холмом. И ждет чего–то. Он знает, что одно из нас не настоящее. Но не может понять какое. И это заставляет его задуматься, удивиться и улыбнуться. Ему это нравиться.
Он доволен результатом, а поэтому он разворачивается и идёт обратно. Туда где лежат уже мертвые деревья. Заходит внутрь.