Шаг в окно
Шрифт:
Я.
Наутро чудесным образом мой ушиб о шлагбаум перестал излишне напоминать о себе. Я отодрала пластырь со своего живота, между прочим, попутно прочитав инструкцию к этому лекарственному средству. Оказывается, пластырь этот не рекомендуется оставлять на ночь, а используется он для нанесения на область позвоночника. “Ну да, ладно. Чего уж теперь?”: справедливо думала я, наливая себе чашку чая.
Вчерашняя встреча с Марианной и ставшая для меня откровением информация о Парящих, по-прежнему, отзывались во мне волнением и радостью. После работы я обязательно позвоню Марианне, попрошу совета.
Знаете, как бывает, что день задался с самого утра? Лифт приехал тут же после вызова, пустой. Консьержка на первом этаже рассмешила коротким анекдотом. Первая подъехавшая к остановке маршрутка оказалась моей, и, о, чудо мне уступил место в ней молодой человек. Три везения подряд!
На работе меня ждали не сложные дела, так что к обеденному перерыву я была уже свободна. Вместе со своим коллегой Евгением мы зашли в кафе, которое располагалось прямо напротив нашего офиса.
Когда я загружена бумагами донельзя, всегда тоскливо поглядываю в окна этого уютного заведения, стоит только оторвать взгляд от экрана монитора. В кафе не бывает цейтнота. Там мягкий желтый свет и неторопливые движения девушек за стойкой. Женя заказал себе какого-то густого супа неприлично несъедобного цвета, а я – традиционные щи. Зима диктовала нам гастрономические пристрастия.
– А знаешь, мы с тобой в кафе в это время последний раз обедаем, – отвлек меня от внутреннего диалога Евгений.
Я посмотрела на сидящего передо мной мужчину. Евгений был мне симпатичен. По-человечески. Он был порядочным, избегал грубых слов в женском присутствии, никогда не перекладывал на меня часть своей работы, а, наоборот, иногда помогал мне разбираться в джунглях юриспруденции.
Внешность у Евгения была достаточно приятной, располагающей к себе. С гладкой и слегка смуглой кожей, с темными глазами и волосами, мой коллега всегда был опрятен и деловит. Уж не знаю, какие демоны царствовали в его душе, но я и не подозревала, что Евгений тяготился нашим не слишком высоким, зато стабильным заработком. Поэтому, услышав объяснение его слов о том, что мы обедаем тут с ним в последний раз, я удивленно переспросила:
– Ты шутишь?
– Отнюдь. Протирать штаны в офисе будет только безлошадный идиот, навроде … – Женя замялся.
Я помогла ему:
– Навроде меня?
– Я этого не говорил. И не смотри так, будто я оставил тебя с кучей детей и без алиментов. Никто не предает тебя. Просто я купил машину, и меня ничто уже не держит в нашем отделе. Ты и сама хотела бы стать агентом! Что, я не прав?
Подошедший официант в белоснежной рубашке удержал меня от того, чтобы двинуть собеседника по голове. Неужели, Евгений не понимает, что без него всё пойдёт прахом?
Та атмосфера милой рабочей суеты, беззлобных шуток, неловких и грубоватых комплиментов превратится в кое-что посерьезнее. Когда уйдет Евгений, на его место ожидается одна чванливая девица. Пока она трудится в качестве секретаря, но вот-вот получает диплом юриста и переходит в наш отдел.
С Женей мы бы мигом поставили ее на место, так как наша с ним манера общения уже давно сложилась. Больше скажу, в свои плохие дни, например, когда я переживала развод с мужем, я стремилась на работу именно из-за Жени. Он прекрасный товарищ. В его поддержке я нуждалась и всегда находила ее.
И вот сейчас я лишусь общения с ним? Мой коллега станет агентом, риелтором? Осуществит первым мою мечту? Я чувствовала обиду, досаду, зависть!
Во мне прямо заискрилось зло и желание доказать, что я тоже чего-то стою. Я подумала, вот бы сейчас взлететь. Сию же секунду, здесь в этом кафе, вот так запросто привстать на носочки и оторваться от пола, выложенного черно-белыми квадратами плитки. Презреть силу тяжести, тщедушную только для меня, не для других.Я вздрогнула от касания руки.
– Ты все ещё здесь? На тебе лица нет, – Евгений несмело улыбнулся. Чувствовал, должно быть, исходящую от меня физическую угрозу.
И тут я вспомнила, что при всем своем страстном стремлении взлететь, я не смогу этого сейчас осуществить. Чистые легкие мысли? Доверие и любовь к этому миру? Какое там! Меня трясло от обиды.
– Прости меня, – сказал Женя.
– За что?
– За то, что ухожу.
– Ничего. Я привыкла, что мужчины уходят.
– Ну вот, опять ты…
– В конечном счёте, я тебя не виню. И… желаю тебе удачи. Я бы и сама ушла. Мне эта бумажная работа вот уже где сидит! – вполне искренне сказала я. – Давай есть! Уже всё остыло.
И без того малоаппетитное блюдо у Жени подернулось тонкой жирной пленочкой. Я скривилась, увидев, как он начал поглощать свой суп. Мне совсем расхотелось есть, и я попросила кофе у официанта. Мне повезло его перехватить, когда он несся навстречу вновь прибывшим с улицы.
У посетителей были красные щеки и носы. Похоже, что за окном разыгралась настоящая вьюга. Еще одна девушка залетела в кафе, на ходу отряхиваясь от почти не таявшего снега. Девушка сняла вязаную шапку, под которой обнаружились завидно густые чёрные волосы, и уселась в дальнем углу.
Мой напиток принесли, и я принялась за кофе, пристально разглядывая Женю поверх своей чашки. Я словно впервые его увидела. Такого старомодно благородного и правильного, улыбчивого и неловкого.
Евгений был отличным товарищем, и я его искренне любила. Жаль с ним расставаться. Потом я припомнила свое желание подняться в воздух здесь и сейчас. А почему бы и нет? В моей душе стало спокойно и легко. Надо попробовать… Надо проверить, все ли я правильно поняла вчера в студии. Если что- то пойдёт не так, то и падать мне тут совсем невысоко. Я посмотрела на Женю долгим, изо всех сил надеясь, что гипнотизирующим взглядом. Должно быть, вид у меня сделался странным.
– Ты чего не ешь? Зачем так глаза вытаращила? Муху в щах нашла?
– Ничего я не нашла!
Я встала. При этом отодвинула стул с таким неприятным и громким трением о кафельный пол, что захотелось заткнуть уши. Внутренняя уверенность в своей силе сделала воздух вокруг меня осязаемым, и мне не составило труда сделать шаг по невидимым ступеням. Потом второй шажок, третий.
Мыски моих сапог уже сравнялись с высотой стола. Блаженно было находиться в невесомости, чудесно. Я проплыла в воздухе к барной стойке, никто не видел меня. Удивительное ощущение.
Бармен протирал бокалы, одновременно завороженно следя за происходящим на экране висящего у потолка телевизора. Как будто какой-то популярный сериал может быть интереснее моего полёта! Эй, бармен, ты много теряешь!
И я поплыла дальше, медленно перемещаясь вблизи столиков, за которыми жевали и пили посетители кафе. Кажется, что всё происходит чуть медленнее, чем обычно. Время превратилось в липкий мёд. Люди общаются между собой, отвлекаясь от еды, а я проплываю мимо, будто рыбка в аквариуме. Так и хочется постучать по невидимому стеклу. Ау! Вы что ослепли? Я лечу-у!