Шагающая смерть
Шрифт:
Он снова включил внешнее освещение и продолжил сканирование ксенофобов. Эти создания занимали все поверхности, им не было числа. Единственное, что немного утешало его, так это то, что ни у одного ксенофоба не было оружия и брони. Если бы здесь, внизу, появился столкер или даже гамма, шансы выжить равнялись бы нулю.
Дэв снова подумал о возможности выйти из кабины страйдера и внутренне содрогнулся. В его памяти еще были живы воспоминания о пробеге по выжженному огнем полю боя на Локи, когда он был незащищенный и совсем один. Он вспомнил о сражении вне укрытия «Полководца», испытанные им ужас и боль, когда гамма впилась в его ноги.
– Ладно, – сказал он вслух обступившим его со всех сторон тварям. – Мы можем сидеть и пялить друг на друга глаза всю оставшуюся неделю, пока вы
Ответа, конечно же, не последовало. Аморфные тела теперь, определенно, находились ближе.
«Никакого выбора, – подумал он. – Придется встречаться с ними на их условиях».
Безмолвно совершил он процедуру выхода из компьютерной цепи и внезапно оказался лежащим в тесном, душном, погруженном в темноту помещении. Тело, как это всегда бывает после выхода из цефлинка, бурно протестовало, отзываясь болью в затекших мышцах. Он снял шлем и разъединил провода.
На мгновение Дэв стал глухим, слепым и немым. Потом, когда чувства вернулись к нему, он снова очутился в темной, вонючей тесноте командного модуля «Призрака». Было одуряюще жарко. Ему показалось, что он сидит в печке, дышать было нечем. Не прошло и несколько секунд, как тело его покрылось испариной, и по лицу заструился обильный пот, источавший запах страха и крайнего изнеможения.
Нащупав крышку шкафчика для хранения дополнительного оборудования и аппаратуры, он открыл ее и вытащил дыхательную маску. Ему отчаянно хотелось надеть герметичный шлем скафандра, но даже несмотря на создаваемое портативной системой жизнеобеспечения положительное давление внутри шлема, существовала опасность, что углекислый газ из атмосферы все же проникнет внутрь, а даже незначительное повышение парциального давления двуокиси углерода могло привести к потере сознания и к смерти. Он натянул маску, проверил ее герметичность и поступление дыхательной смеси. Все было в норме. Дышать стало легче.
Подумав о том ужасе, который ждал его снаружи, Дэв едва не отказался от своих намерений.
Акуту. Это слово на нихонго означало «ночной кошмар». А сейчас ему предстояло пройти через свой собственный кошмар, покинуть защиту искусственной брони уорстрайдера и выйти наружу, таким как есть, – уязвимым, незащищенным.
Он снова залез рукой в шкафчик и извлек оттуда поблескивающий контейнер. Прикоснувшись к замку, он открыл его, вытащил кусок бесформенной серой желеобразной массы. Она была очень похожа на тех тварей, что облепили стены пещеры. Испытывая отвращение – он все еще не привык к ним – Дэв погрузил в массу голые пальцы правой руки. Амебовидное создание медленно стало растекаться по его кисти, обволакивая сначала пальцы и тыльную часть ладони, потом запястье и саму ладонь. Через несколько секунд его рука была полностью заключена в нечто, похожее на поблескивающую влагой перчатку из прозрачной серой резины, с безобразной серо-коричневой массой, прилепившейся к его предплечью.
Осторожно, чтобы не повредить комеля, он расстегнул ремни безопасности и выбрался из сложного переплетения строп. Подняв руку, в слабом свете, отбрасываемом контрольными индикаторами консоли, он увидел своего искусственного симбионта и улыбнулся. Кисть его правой руки стала теперь прохладней; комель, как и ксенофобы снаружи, был пожирателем тепла. Тепло тела Дэва питало его.
– Ладно, парнишка, – сказал он. – Теперь мы узнаем, не зря ли ты ешь свой хлеб. Я очень надеюсь, что ты умеешь говорить на местном диалекте…
Дэв вытянулся и с громким щелчком открыл входной люк.
Глава 33
Мечты, что приносят плоды размышлений,
Реальность Вселенной
Я сам сотворяю.
Катя одной рукой остановила раскачивание, начавшееся сразу, как только ее стали опускать в темноту шахты. Она висела на одном конце троса, надежно укрепленного на скафандре, похожая на паука, вцепившегося в нить бесконечно длинной паутины. И название у него было подходящее – «классная нить». Он представлял собой наносинтезированную молекулу из атомов углерода, соединенных между собой звеньями
в очень длинную трубку. Трос отличался необычайной прочностью, превосходившей алмазное волокно. Разрезать его можно было только при помощи специального нано, запрограммированного на разъединение углеродных связей. Так что опасности, что нить разорвется и она полетит в неведомую бездну, не существовало.Пугала ее не опасность падения, а совсем другое. Липкая тьма, не желавшая отступать под натиском света лампы, прикрепленной к ее шлему, и еще замкнутость пространства, которое из-за темноты и страха казалось еще более ограниченным.
Надежно прикрепленный к стоявшему на тормозном якоре «Крабу» трос был пропущен через небольшой ролик, имевшийся в снаряжении ее скафандра. Специальная пластина, регулирующая силу натяжения троса, позволяла ей самой управлять скоростью своего спуска. Она чувствовала себя довольно неловкой, и четыре огонька, светившиеся далеко внизу, подтверждали ее мнение о том, что коммандос Дэва куда проворнее ее самой. Одной ногой она ударилась о торчавший из стены выступ и резко качнулась в сторону. Описав головокружительную дугу, она вернулась на прежнее место и врезалась в стену плечом, больно ушибившись. Ручной пулемет нещадно колотил Катю по бедру, и вес портативной системы жизнеобеспечения на спине вдруг стал весьма ощутимым. Она прекратила спуск и дождалась, пока не прекратится болтанка, потом закрепила оружие, подтянула подпругу и снова продолжила погружение в беспросветную тьму.
Она чувствовал себя слепой, такой же слепой, как тогда, много лет назад, когда повисла в Темноте между двумя мирами, И тот факт, что ее зрению был доступен светлый кусок неба наверху и четыре огонька товарищей внизу, был не в силах прогнать почти осязаемой черноты обступившей ее ночи.
Еще хуже было то, что, невидимые во мгле, со всех сторон ее могли окружать ксенофобы. К ней с новой силой и отчетливой ясностью вернулись ночные кошмары детских снов, воображаемые монстры, прячущиеся в темноте.
Но Катя упорно прижимала руку к регулятору шкива, и разматывающаяся нить уносила ее в бездну. Теперь она немного освоилась с окружением и в большей степени контролировала спуск, отталкиваясь время от времени от стен ногами.
Как бы то ни было, ей удалось удержать монстров в узде.
Глава 34
Даже самые чуждые друг другу существа должны иметь нечто общее в субъективном восприятии мира, понятиях, побуждениях и эмоциях. Если этого нет, то общение невозможно, как невозможна демонстрация разумного осознания собственного "я".
Наверное, эта проблема в течение всего времени и служила препятствием на пути установления контакта между нами и ксенофобами. Похоже, единственным общим для нас с ними чувством был страх.
Жара внутри страйдера была невыносимой, но снаружи воздух походил на раскаленную топку. Дэв прислонился к открытому люку, голова кружилась. Постояв немного, он с трудом вытащил лестницу и начал спускаться по ступенькам вниз. Огни «Призрака» освещали крошечный мир блестящих, отливающих серебром, медленно наступающих ксенофобов. Дальше была непроницаемая темнота.
Земля под ногами была скользкой. Опустив глаза, он увидел, что стоит на растекшемся желе. Это были клетки ксенофобов, раздавленные ногами «Призрака», когда после падения он выпрямил машину. Осторожно ступая, Дэв приблизился к ближайшей стене и вытянул вперед правую руку. Он почувствовал, как комель, прилепившийся к предплечью, зашевелился, словно ожидая чего-то.
Интересно, как это будет выглядеть, общение с ксенофобами? Когда он разговаривал с ДалРиссами, он просто слышал голос, звучавший в его голове, что достигалось благодаря переводу комеля и цефлинку. Но ксены настолько отличались от них обоих, что люди и ДалРиссы на этом фоне выглядели как братья. Дэв не представлял, чего можно ожидать.
Он приложил обтянутую перчаткой руку к стене, прижав комеля к поблескивающей массе ксеноклеток, тонким слоем полупрозрачного желе покрывающей камень.