Шах и мат

В третьей партии я играл белыми и решил идти в наступление. Яковлев, как я видел, уже деморализован. На парня больно смотреть. Он путался в ходах и пару раз даже нечаянно коснулся фигур без намерения ходить.

Поэтому игру он тоже проиграл. На сорок пятом ходу я снова поставил ему мат. Зрители зашумели.

— Ты ли это, Дениска? — закричал Матвей, клоунски заглядывая мне в лицо. — Ты зачем скрывал свои таланты до сегодняшнего дня?

И сам не знал, до чего же он близок к истине. Ко мне подошли несколько парней, пожали руки. Поздравили с победой. Тренер задумчиво потер подбородок.

— Значит так, на первенство все равно пойдете оба, — решил он наконец. — Яковлев все равно опытный. А Архаров еще только покажет себя.

Он посмотрел на меня и добавил:

— Но до турнира я хочу, чтобы ты еще раз показал свои наработки, слышишь? Очень странный у тебя взлет, очень странный. Четкий, ярко выраженный почерк. Способность переключать стратегии. Быстрая импровизация. Как будто опытный мастер играет.

Я кивнул. Муромцев хлопнул в ладоши и громко сказал:

— На сегодня все! Позже я вывешу все результаты. Ознакомитесь. Кто желает получить разбор ошибок и партий, прошу ко мне. С тетрадями и записными книжками.

Я тоже делал записи по ходу игр. Но подходить к тренеру не стал. Не хотелось терять времени. Потом как-нибудь.

Надо осмотреться на новом месте. Я хотел проверить, неужели я в самом деле угодил в прошлое? Хоть и в другой реальности. Все это напоминало фантастический фильм, но с фактами не поспоришь.

И еще, я должен познакомиться с родными. Здесь они у меня есть. Это же удивительно.

Кроме того, Матвей звал отпраздновать победу. Не то, чтобы я намеревался с головой окунуться в гулянку. Но познакомиться с новой жизнью не мешает.

— Архаров, обязательно приходи завтра, — тренер ткнул в меня пальцем. — Сейчас остаться ты не желаешь?

Другие ученики секции с любопытством посмотрели на меня. Как на неведомую зверушку. Я помотал головой.

— Нет, Сергей Иванович. Мне надо домой, дел много. Обещал сразу после турнира приехать.

Муромцев понятливо кивнул. Я распрощался со всеми и вышел на улицу вместе с Матвеем и Стасом Курганским, еще одним приятелем.

Очкастым, вихрастым и задумчивым. Сразу видно, Стас — тихоня и ботаник, в отличие от шебутного Матвея.

Улица поначалу не произвела на меня особое впечатление. Время вокруг стояло весеннее. Яркое солнце, слякоть, лужи. Кое-где грязные пятна лежалого снега.

Хотя, если присмотреться, отличий много. Многоэтажек мало. По большей части, пяти и семи этажей.

Машины тоже можно по пальцам перечесть. Иномарок среди нет. В основном, «Жигули» и «Москвичи». Иногда «Волги». Хватает и грузового транспорта.

— Странный ты, Денчик, — заметил Стас и поправил непокорные вихри. Он внимательно наблюдал за мной. — Ты что, с Луны свалился? Первый раз видишь Москву?

Нет, Москву я уже видел. Но такую еще нет. Без «пробок», рекламных экранов и высоких домов. Людей, правда, все равно много.

— Я головой ударился, забыл? — я снова прибегнул к спасительной отговорке. — И да, многое запамятовал. Мне теперь все кажется новым и неизведанным.

Стас вздохнул. В отличие от Матвея, он был чуточку меланхолик.

— К врачу сходи. Он вернет тебя в наш мир.

Но тут вмешался наш беспокойный приятель, Матвей.

— Эй, отставить врачей. Мы сейчас идем в общагу. Там устроим пир на весь мир. Девочки тебя ждут, Денчик. Они знаешь, как любят большеголовых? Особенно, Лиза, а?

Он пихнул меня локтем и подмигнул. Вот что ответить на такое? Все-таки, тело мне досталось не новое. Уже поношенное, хоть и немного.

Сразу видно, что прежний Архаров был не дурак погулять. И девочек потискать. Сам я жил с родителями, как я смутно помнил. Но частенько наведывался к Матвею в общагу.

Мы с ним учились в Московском инженерно-экономическом институте, на строительном факультете. Не сказать, чтобы отличники и даже ударники. Но и не кандидаты на отчисление за неуспеваемость. Так, середнячки.

Стас учился на физмате. Будущий физик-ядерщик. С девушками робок и стеснителен. Утверждал, что они вообще не нужны.

Пойти в общагу и окунуться в пучину студенческой жизни было очень заманчиво. Но я покачал головой.

— Сейчас не могу. Сначала домой. Потом приеду.

Матвей принялся меня уговаривать, но я уперся. Есть у меня такая черта характера. Иногда превращаюсь в упрямого осла.

В итоге, приятель плюнул и сдался. Утянул с собой Стаса.

— Я приду позже. Ждите, — сказал я им вдогонку.

— Можешь не торопиться, — Матвей небрежно махнул мне рукой. — Я сам займусь Лизонькой.

Ну и ладно. У меня сейчас другие заботы. Я расстался с приятелями на остановке. Они убедились, что я в порядке и смогу найти дорогу домой. Запрыгнули на автобус и уехали.

А я отправился дальше. Надо привести мозги в порядок.

Что теперь делать дальше? У меня, по меньшей мере, два варианта.

Можно жить своей жизнью. Веселой студенческой жизнью. Говорят, в советское время это было здорово.

Вот только что же, я опять совершаю ту же ошибку? Ныряю с головой в пучину удовольствий. И опять готов просрать жизнь, данную мне почти с чистого листа. Я мысленно усмехнулся. Ну уж нет.

Отсюда автоматически вытекает второй вариант. Я должен взять себя в руки и устремиться к звездам. Если у меня получится, конечно.

И для этого мне придется пахать, как лошадь. Кто сказал, что шахматисты только ворочают мозгами?

Придется соблюдать особый распорядок дня. Режим, питание, правильный сон. Полный отказ от алкоголя и сигарет. От девочек. Ну, от девочек, может, не совсем, но они должны быть не на первом месте, по крайней мере.

Анализ партий, интенсивные тренировки. Отыгрывание самых разных вариантов. Контроль за эмоциями. Выдержка и хладнокровие. И так не днями и месяцами, а целыми годами. Десятилетиями.

Теперь вопрос. Готов ли я к этому? Я осмотрелся, вдохнул чистый свежий воздух советской Москвы. Никаких смогов и вредных испарений, экология вполне себе приличная.

Да, конечно готов. Мне дали второй шанс. И я не собирался бездарно его разбазарить. Только если уж и решился, то надо топить педаль газа до упора. Не отступать ни на шаг.