Шах и Мат

— В этом-то и вся соль, Алиса, — говорит он. — Я не был Смертью, пока ты не сотворила со мной этого.

Всё оказалось сложнее. Неужели я в прошлом создала Смерть?

— Я не хотел становиться Смертью.

— Теперь я уже сомневаюсь в твоей истории. Было бы разумнее, чтобы ты жаждал стать Смертью, чтобы отомстить. В это я бы поверила.

— Нет, если был бы задействован особый ритуал. — его слова словно эхо в моей голове, я ощущаю головокружение, кажется, я вот-вот вспомню.

— Ритуал?

— Темный ритуал, из-за которого ты убила мою дочь.

Я вцепляюсь рукой в край стола. Голова кружится сильнее. Отголоски воспоминаний, затуманенные былыми грехами.

— Я убила твою дочь?

— На самом деле двоих, — Шахматист мастерски обнажает свою боль, и она рвет и пронзает разрозненные куски моего савана.

Мне нечего сказать, я лишь желаю, чтобы этого не случалось.

— И мою жену, — перечисляет Шахматист. — Мою бабушку и собаку.

— Я это сделала?

— Нелегко принять, что ты была злодейкой, да, Алиса? — гнев Шахматиста выбирается на поверхность. Пух исчезает, когда демон вырывается наружу. — Злодеи не поняты. Люди осуждают их за убийства и буйный нрав, но никто не задается вопросом, а почему они такими стали.

— Я не злодейка.

— Так говорят все злодеи в Голливудских фильмах, — усмехается он, приглаживая усы.

— Мне, правда, жаль, если я сотворила хоть что-то из этого, но ты должен понять, что я..

— Изменилась? — он склоняет голову набок и прижимает руку к уху. — Ты понимаешь, что так звучит практически каждое жалкое оправдание злодея перед виселицей?

— Ты должен мне поверить, — умоляю я, готовая упасть на колени и молить его о прощении, готовая заплатить за свой проступок. Мне нужно чтобы он понял, что я уже не та, что раньше, что я даже не знаю, кем была та я прежняя.

— Нет слов, чтобы унять всю ту боль. То, что я сотворила, ужасно. Поверь мне. Прошу, поверь, когда я говорю, что ничего из этого не помню. Понятия не имею, почему я все это сделала.

— О, прошу, — Шахматист резко встает из-за стола, разбрасывая фигурки, все, кроме коня, тот стоит непоколебимо. — Ты знаешь, почему это сделала. Из-за ритуала.

— Снова этот ритуал? Что за ритуал?

— Хочешь, чтобы я рассказал? — он склоняется ко мне, его лицо вспыхивает, зубы скрежещут, словно он собирается съесть меня живьем.

— Прошу. Я ничего не помню о ритуале. Что за ритуал требует убийства целой семьи?

— Жертвенный ритуал, — он усмехается. — Который требует убийства четырнадцати людей?

— Четырнадцати?

— Четырнадцать приносят в жертву, и четырнадцать заключают сделку.

— Какую сделку? — я стою на коленях, приблизившись к краю стола; его голос звенит у меня в ушах, а слюни на щеках.

— Сделку, которую ты заключила, чтобы спасти дьявола.

— Дьявола? Что за чушь ты несешь?

Гнев Шахматиста уступает место слабости. Он падает рядом со мной, готовый выплакать свое сердце.

— Сделка, которую ты заключила, чтобы спасти Пиллара.

Глава 70

Лондон

— Посигналь в эту шнягу!

Только что приехав, Картер Пиллар стоит на крыше полицейской машины посреди улиц Лондона, отмечая это в самой своей провокационной манере. Все в Лондоне уснули из-за проклятия Шахматиста, лишь немногие, кто оказался иммунным к проклятию, стояли рядом. Когда он только приехал, все были шокированы жуткой тишиной в городе. Те, кто до сих пор бодрствовали, пребывали в шоке и скорби, думая к кому бы обратиться за помощью. Но Пиллар, будучи Пилларом, имел на сей счет иную точку зрения.

— Взгляните на это по-другому, — обратился он к неспящим. — Весь город наш. Мы можем делать что хотим. В жалком и людном Лондоне вам не выпадет шанса такое сделать.

— Что, по — вашему, мы должны сделать? — спросила пожилая леди.

— Посигналить в эту шнягу! — ответил он, сигналя в клаксон каждой машины, мимо которой он проходил.

— Сигналить запрещено! — возразила женщина.

— В этом и весь смысл, — подмигнул Пиллар.

Прошло пару минут, прежде чем остальные подхватили эту идею. Внезапно Лондонцы сошли с ума, и начать творить незаконные вещи. Теперь Пиллар наблюдал, стоя на крыше своего лимузина, как они играют в гольф, метя в окна парламента, гудят в клаксоны и громко распевают на улицах.

— Ищите камеры видеонаблюдения! — требует Пиллар. — Запишите все это. Это событие не похоже ни на одно другое!

С одной стороны Сян, который еще не попал в Америку, не знал, где он находится. Он подумал, что это некое место свободы, где он мог быть тем, кем захочет и делать что захочет. Поэтому он разделся и начал танцевать. В какой-то момент он повернулся к Пиллару и воскликнул:

— Я люблю Америку!

Пиллар не стал поправлять его. Он развернулся и направился к самому желанному и важному месту во всем Лондоне, по-крайней мере, для него.

— Что ты делаешь, Цао Пао Вонг? — потребовал Сян.

Пиллар ответил мгновение спустя. Он казался задумчивым, словно думал обо всем сразу, а потом ответил:

— Пора закончить то, что я начал, Сян. Все дело в выборе, помнишь?

Глава 71

Финальная Шахматная Партия, Шахматный Город, Калмыкия

— Я убила твою семью, чтобы спасти Пиллара? — я утираю слезы из глаз.

— Четырнадцать людей, в общей сложности. — Шахматист сел на стул, подбирая шахматные фигурки и расставляя их по местам. — Ты и твой ужасный Пиллар.

— Зачем? Скажи мне. Мне нужно это знать.

— Будто бы ты не знаешь.

— Прошу. Прошу. Прошу. Мне нужно знать.

— Вы с Пилларом были хуже всех. Ты работала на Черные Шахматы, помогала им в бесконечной войне между добром и злом, пытаясь найти Шесть Ключей.

— Ладно?

— Пиллар же никогда не работал на Черные Шахматы, не целенаправленно. Он был всего лишь мелким наркодельцом, который жил в лесу Страны Чудес, покуривал кальян и зашибал деньгу.

— Правда?

— Ты, будучи ужасной Алисой, нуждалась в его помощи, чтобы осуществить план Черных Шахмат в поимке ключей, которые Льюис спрятал много лет назад.

— Почему он спрятал их? Почему они были настолько важны?

— Не притворяйся, будто не знаешь! — Шахматист начал терять терпение. — Я не скажу тебе для чего ключи.

— Плевать на ключи. Расскажи о Пилларе.

— Пиллар согласился помочь тебе, — ответил Шахматист. — Вдвоем вы стали самыми жуткими Монстрами — Чудесниками.

Я, молча, пожимаю плечами, желая исчезнуть с лица земли и не слышать остальное.

— Однако у Пиллара была проблема, — говорит Шахматист. — Чеширский Кот.