Шахидки по вызову

С трудом вспомнив последний перед потерей сознания момент, заволновался:

– Я ранен?

– Нет. – Хеда Закриева покачала головой и прижала к его лбу кусок тряпки. – Вы прыгнули далеко. Это спасло вам жизнь, но разбили голову и лицо о камни.

Рамхзан взял за запястье ее руку и, убрав от своего лба, сел.

Он оказался на небольшом клочке земли, окруженной огромными серыми валунами. Рядом, потупив взгляд, стояли Комета и Роза. Вид девушек был испуганным и виноватым. Рамхзан про себя усмехнулся. Так уж устроены чеченки, что теперь будут считать, будто он пострадал из-за них.

«Интересно, – подумал Рамхзан, – а если бы я резал кому-то из них горло и поранил руку, все равно они так же думали? – Его охватила злость. – Почему такие тупые? В глазах только покорность. Ничего, скоро в них будут гнев и ненависть!»

Он представил Комету Саласовой, идущую в толпу сытых и разодетых москвичей. Ему даже показалось, что он ощутил теплую волну взрыва. Люди превращаются в окровавленные, бесформенные куски. У еще живых во взгляде ужас и безысходность. От этих мыслей боль отступила. Рамхзан осторожно поднялся и огляделся. До места, где разорвалась граната, было несколько метров. Он понял, что ему спасло жизнь. Высотой с полуметр камень преградил путь осколкам. Интересно, какой дурак поставил здесь растяжку? Заметить на фоне камней проволоку очень легко. Рамхзан просто отвлекся поисками места для привала, поэтому налетел. Кроме того, этой тропой пользуются не только боевики, но и мирные люди. Она ведет в высокогорный аул и служит единственной нитью, связывающей его с большой землей. Раз в неделю по ней ходит за солью и мукой дед Мурат. Почти девяностолетний старик был прадедом его жены.

Рамхзан потрогал лицо. Поморщился. Глаза заслезились от боли. Кожа на лбу и скулах свисала клочьями и кровоточила. Заметив, с каким вниманием следят за ним девушки, он упрекнул себя за слабость и направился в расщелину, которую за мгновение до подрыва облюбовал для отдыха. Осторожно ступая и внимательно глядя себе под ноги, отошел по ней от тропинки. Снял рюкзак.

– Идите сюда! – Он обернулся к девушкам.

Быстро перекусив, снова тронулись в путь. Однако, пройдя каких-то полсотни метров, Хадаев вновь наткнулся на растяжку.

– Какой шайтан это сделал? – Гневно блеснув глазами, он обезвредил ее. Немного подумав, отправил вперед Розу.

– Хорошенько смотри под ноги, – напутствовал он девушку: – Не за себя боюсь. За вас. Если со мной что случится, вы погибнете. Кому нужны такие женщины?

К счастью, больше на пути никаких сюрпризов не было. Поднявшись почти на самый хребет, повернули вдоль него. Здесь дул сильный и холодный ветер. С каждым шагом становилось идти все тяжелей. У Кометы пошла из носа кровь.

Рамхзан не обращал на это внимания. В сумерках они подошли к нескольким каменным строениям, прижавшимся к крутому, почти отвесному склону. Стоящие впритык друг к другу, с узкими окнами они напоминали ласточкины гнезда. Казалось, что здесь никто не живет.

Рамхзан вошел во двор, огороженный невысоким забором из обломков серых камней, и постучал в почерневшие от времени доски входных дверей. Послышалась возня, и на пороге появился старик. Одетый в старое пальто и папаху, он некоторое время, близоруко щурясь водянистыми глазами, разглядывал гостя. Затем, словно что-то вспомнив, кивнул головой и посторонился, пропуская в дом.

Шайахмед Сайдаев хорошо знал Рамхзана. В слабоосвещенной «летучей мышью» комнате он уселся за стол и, дождавшись, когда гость снимет рюкзак, вздохнул:

– Мне передали, ты придешь не один.

– Да, – подтвердил Рамхзан, оглядывая обмазанные глиной и побеленные мелом стены. – Со мной три женщины. Нам надо переночевать.

– В соседней комнате все необходимое. Я сегодня один, поэтому пусть устраиваются сами.

– На тропе были мины. – Рамхзан испытующе посмотрел на хозяина дома. – Кто мог их поставить?

– Странно, – пробормотал старик после небольшой паузы. – О том, что ты придешь, мне сказал сосед. Твой родственник. К нему приходил внук и принес это известие.

– Где он сейчас? – насторожился Рамхзан.

– Еще вчера спустился в низину.

– Значит, растяжки установили совсем недавно?! – удивился Рамхзан и вышел позвать девушек.

Аскетический образ жизни живших в ауле людей поражал даже привыкшего ко всему Рамхзана. В доме было лишь самое необходимое. Минимум посуды. Почти отсутствовало постельное белье. На нескольких самодельных деревянных полках умещалось все нажитое. В этом месте даже радио не принимало ничего кроме «Маяка». Пожелтевший от времени приемник «Альпинист», работающий от батареек, служил Шайахмеду единственной связующей с миром нитью. Несмотря на это, он был в курсе почти всех событий в Чечне. Этому способствовало то, что через его аул постоянно ходили боевики. Этот процесс прекращался лишь на какое-то время зимой, когда на перевале выпадал большой снег. Но и тогда ему не приходилось скучать. Мелкие группы моджахедов нередко пережидали здесь зиму. На случай внезапного появления военных или милиции на единственной тропе выставлялся секрет с радиостанцией. Задняя стена дома закрывала собой вход в небольшую пещеру. За все время войны еще ни разу никому не удавалось найти здесь моджахедов. Пока русские, обнаруженные на дальних подступах, подходили к аулу вплотную, исчезала лишняя посуда, заметались следы, проветривались комнаты. Навыкам конспирации Шайахмед был обучен своим дедом. Укрытие, которым пользовалось нынешнее поколение, было оборудовано сто с лишним лет назад.

Дождавшись, когда женщины устроятся, Рамхзан направился проведать родственника. Здоровенный пес Казбек заметался в тесном дворе, виляя хвостом. Несмотря на то, что было уже совсем темно, он узнал Хадаева. Рамхзан, улыбнувшись, потрепал его по огромной голове и поднялся на крыльцо. Неожиданно из-за дверей раздались голоса:

– Во дворе кто-то есть… Пойди посмотри.

– Почему тогда собака не лает?

– Она знает Рамхзана. Иди.

Голоса были незнакомы Рамхзану. Более того, оба говоривших заметно нервничали. Между тем он не слышал родственника.

«Может, убили?» – мелькнула мысль, но он тут же ее отверг. Тогда бы собака почуяла.

Бесшумно пройдя под небольшой навес слева от входа, он присел рядом с каким-то ящиком.

Послышались шаги. Одновременно к Рамхзану подскочил пес и ткнулся в лицо холодным носом. Схватив его за морду, он оттолкнул:

– Цыть!

Собака могла выдать его присутствие.

Между тем дверь распахнулась, и двор перечеркнула полоса бледно-желтого света. К счастью, пес, отвлеченный этим, замер. На пороге появился мужчина. В руках он держал пистолет.

– Этот шайтан, наверное, сейчас развлекается с девушками, – окинув взглядом улицу, зло сказал он.

– Не говори так, – послышался голос изнутри. – Среди них моя сестра…

– Все равно ты убьешь ее вместе с этим шакалом, – вздохнул незнакомец.

Дверь закрылась. Рамхзана обдало жаром. Он догадался, что каким-то образом кто-то из родственников одной из его пленниц узнал о планах Аюпа. Наверняка и растяжки на тропе – это их рук дело.

Стараясь не дышать, он подкрался к двери.
– …Если в течение часа не придет, то пойдем сами, – донеслось до его слуха. – Отец, он что, правда твой родственник?

– Зачем спрашиваешь, если знаешь? – послышался ответ.

Рамхзан вконец растерялся. Значит, они связали Мурата и ждут его здесь! Цель ясна – отомстить за сестру, а заодно избавиться от позора. Что делать? Уходить прямо сейчас – нереально. Девушки устали, а в темноте они быстро переломают ноги. Устроить засаду в доме Шайахмеда? Рамхзан задумался. А что, если старик знает о намерении этих людей? Почему так бегали его глаза, когда он говорил о внуке, ушедшем вчера в долину? Но как могли пронюхать о том, куда направляется Рамхзан? Дядя заверил его, что, кроме Аюпа, никто не знает об этом. Неожиданно его осенило: водитель «Жигулей»!