Шахматист

— Макс хорош! Я серьёзно. Мне понравилось с ней болтать, — признался я, набирая СМС Ксюше.

— Конечно, конечно. Тебе болтать понравилось. А она так, к слову пришлось, — подтрунивал товарищ.

— Брюллов! Не неси ерунды! Она мне не нравится, — сказал я, заприметив подходящую к машине Ксюшу.

— Конечно. Ты ж в неё влюблён, — продолжал друг.

Дверь машины открылась.

— Заткнись! — закричал я, выключая громкую связь. — Я перезвоню. Собирайся, клоун! — злобно произнёс я, положив трубку.

Ксюша улыбнулась, а я сказал:

— Прости. Его юмор… Ну, ты понимаешь. Я рад тебя видеть, — пытался сгладить неловкую ситуацию я.

— Я тоже. Ух ты! Ты сегодня симпотично выглядишь, — мило похвалила она, пройдясь по мне взглядом.

Я засмущался, очень надеясь, что это было незаметно. Окинув её взглядом, я заметил, что сегодня Ксюша была ещё прекрасней. Нежные шоколадные волосы вились и переливались в тёплых лучах утреннего солнца. Она накрасилась, отчего ресницы её порхали как бабочки, прикрывая переливающуюся голубизну глаз, а губы отливали нежно-розовым оттенком. На ней был надет сарафан оливкового цвета с какими-то белыми мелкими узорами и аккуратным вырезом на спине.

— Спасибо, ты тоже невероятно выглядишь, — сказал я, пытаясь отвести взгляд.

— Роман Олегович попросил в участок заехать на пару минут. Ничего страшного? — спохватилась она.

— Нет, конечно. Поехали, Макса заберём, — очнувшись от своих мыслей, произнёс я.

Дорога была пустая. Все уже давно добрались до работы, и вождение было истинным наслаждением. Подъехав к дому Макса, я увидел его с пакетами и сумкой.

— Помочь? — спросил я.

— Багажник открой, — сказал друг, подходя к машине сзади.

Сложив пакеты, он открыл переднюю дверь. Там сидела Ксюша.

— Здравствуйте, миледи, — поприветствовал он девушку.

— Здравствуйте, сэр, уже покидаю ваше место, — ответила Ксюша, улыбаясь.

— Ну что вы! Истинный джентльмен никогда не посадит леди назад, — возразил Максим, усаживаясь на заднее сиденье.

— Слышь, джентльмен! В участок сейчас заедем, — сказал я, заводя машину.

— Нет, товарищ полицейский, не надо, я всё понял, — пошутил Макс.

— Нет, правда в участок надо заехать. Начальство попросило, — серьёзно сказал я.

Макс посмеялся и начал рассказывать, как тяжко ходить рано утром по магазинам. В общем, до участока мы буквально долетели за пару минут. Я промчался к кабинету начальника и постучался в дверь:

— Роман Олегович, можно?

— Да. Зайди один, остальные пусть пока останутся в коридоре, — сказал он, заметив любопытное лицо Макса, выглядывающее из-за меня.

— Хорошо. Что-то случилось? — поинтересовался я, садясь в кресло.

— Я знаю, что Ксюша едет с вами на отдых, и хотел бы с тобой поговорить, — сказал начальник, отрываясь от документов.

Сердце забилось быстрее, и дыхание стало практически незаметным.

— Да. Что-то не так? — произнёс я.

— Нет. Просто хочу предупредить тебя. Если с ней что-то случится, то самое безобидное, что я сделаю, это уволю. Я ясно выразился? — строго сказал он, поедая меня взглядом.

— Роман Олегович, мы не идиоты. Обидеть такую девушку — это самое отвратительное, что может сделать мужчина. Я обещаю, с ней ничего не случится, — сказал я, подкрепляя слова уверенным взглядом.

— Именно это я и хотел услышать, — улыбнувшись, сказал начальник. — Позови, пожалуйста, Максима с Ксюшей, — попросил он.

Я кивнул и вышел. Ребята смотрели на меня с интересом. Я передал слова начальника, а сам, увидев Сергеича, направился за ним.

— Сергеич! Стой! — прокричал я вслед.

Психолог заметил меня и позвал в кабинет.

— Как ты? — спросил я.

— Миш, я бы хотел обсудить с тобой кое-что, — сказал он загадочно.

— Ты меня пугаешь, — я взволновано сел в кресло.

Психолог глядел в окно, повернувшись ко мне спиной.

— Слушай, я хотел сказать, что ты стал мне вторым сыном. Ты много для меня значишь, Миша, — начал он. — Я хотел сказать тебе спасибо за всё. Ты заслуживаешь счастья.

— Сергеич, ты чего? Всё хорошо? — забеспокоился я. — Мне приятно, конечно, но ты какой-то слишком грустный.

— Мне показалось, что после вчерашнего с Лерой… Тебе будет необходимо это услышать, — сказал психолог, обернувшись.

Я выдохнул.

— Напугал! Спасибо, Сергеич. Я разочаровался в ней уже давно. Просто вчера окончательно. Раньше я не хотел это признавать, — откровенно произнёс я.

— Я знаю. Ты большой молодец. Знаешь… не бойся своих нынешних эмоций. Любовь — это чувство, проверенное годами, а вот симпатия имеет право возникнуть в любой момент, — улыбаясь, проговорил он.

— Ты про Ксюшу? — спросил я, усмехаясь.

— Да.

— С чего вы все взяли, что она мне нравится? Мы знакомы с ней всего день, — возмутился я.

— Мне хватило одного дня, чтобы влюбиться в свою жену, — грустно возразил он, — тысячи людей в мире разбивают наше сердце, но залечить его могут лишь единицы.

— Я рад, что ты входишь в это число, — улыбнулся я. Он улыбнулся в ответ.

— Сергеич, ты одна из самых важных фигур в моей жизни. Я горжусь этим, — сказал я.

Вы даже не представляете, как тяжело для меня говорить такие вещи. Всем нам тяжело. Мы откладываем на потом такие откровения, потому что считаем, что всегда будет время сказать об этом. После всего, что я перетерпел, я понял, что это не так. Очень важно говорить близким такие слова. Иначе потом будешь жалеть, что не успел.

Сергеич просто обнял меня и сказал:

— Как вернёшься, я покажу тебе, что мне удалось выяснить. Кажется, мне понятно, кто Шахматист, но пока моих догадок недостаточно. На всякий случай я всё запишу в ежедневник, чтобы ты прочёл.

— Правда? Это прекрасно! Может, сейчас покажешь? — заинтересовано спросил я у него.

— Приказ Брюллова и начальства — дать тебе отдохнуть. Мы успеем ещё поговорить об этом. А пока отдохни хорошенько, — положив руку на плечо, произнес психолог.

— Обязательно. В следующий раз ты с нами поедешь. Обещаешь? — спросил я.

— Обещаю, — улыбнулся он.

Попрощавшись, я вышел из кабинета. В коридоре меня встретила Ксюша.

— Макс сейчас придёт. У тебя всё хорошо? — спросила девушка, приподняв мою голову за подбородок.

Она тщательно вглядывалась в мои глаза. Её тёплая рука скользнула по щеке.

— Да. Просто разговор был приятный, — сказал я.

— Ну хорошо. Грустить тебе противопоказано, — она изобразила врача, слушающего сердце невидимым стетоскопом.

Мои глаза уловили приближающуюся Леру. Недоумение появилось на моём лице.