Шахта дьявола

Если бы он еще раз спросил, хочу ли я его трахнуть после того, как он меня съел, не знаю, нашла ли бы я в себе силы сказать «нет».

И теперь он смотрит на меня еще более заинтересованно, скользя медовыми глазами по моей груди, словно пытаясь запечатлеть их в своей памяти.

Я борюсь с его хваткой, пытаясь освободиться. Это приводит лишь к тому, что его глаза темнеют еще сильнее, когда он видит, как моя грудь подпрыгивает на моей груди.

— Отойди от меня, Тьяго. Я покончила с этим, — шиплю я, обретая хоть малейшую ясность ума.

Пальцы обвиваются вокруг моего горла и яростно сжимаются. Я разжимаю их уже свободной рукой, пытаясь ослабить его хватку и впустить воздух обратно.

Тьяго наклоняется надо мной, пока его лицо не оказывается в нескольких дюймах от моего. С такого близкого расстояния он представляет собой идеальное воплощение жестокой красоты. Татуировки в виде слезы и розы вызывают жидкую похоть, циркулирующую внизу моего живота, усиливаемую головокружением от нехватки кислорода, которое начинает путать мои мысли.

— Теперь мы женаты, — сердито шепчет он сквозь стиснутые зубы. — Ты никогда не закончишь со мной.

Я ослабляю палец и успеваю выдавить одно слово.

— Развод.

Я почти мгновенно сожалею об этом. Сумасшествие, которое вспыхивает в его глазах и остается там, говорит мне, что это были неправильные слова.

Он отпускает мое горло и вместо этого хватает меня за волосы, используя их, чтобы дернуть меня горизонтально вдоль сиденья машины. Острая боль пронзает основание головы и всю разбитую задницу. Он вряд ли будет нежным.

Когда я лежу на сиденье, он прижимает мои руки к голове и оседлает меня. Используя галстук, который он ранее засунул в карман, он обматывает мои запястья и крепко прикрепляет их к запертой дверной ручке.

Он сидит у меня на груди, его вес сам по себе представляет для меня угрозу. — Произнеси это слово еще раз, и я позабочусь о том, чтобы ты никогда больше не увидела дневной свет.

Я тщетно дергаю ограничитель. Разочарованная, я снова смотрю на него. — Ты предпочитаешь убить меня, чем заставить меня развестись с тобой?

Я никогда не думала, что мой муж может нести ответственность за раздел наших обетов «пока смерть не разлучит нас». Но опять же, я никогда не думала, что буду упоминать о разводе через тридцать минут после свадьбы.

Тьяго проводит ладонью от моей шеи и медленно вниз по груди, его глаза нагреваются до сотни градусов, и он с благоговением очерчивает изгибы моего тела. Он не замечает, как мои соски превращаются в твердые кончики от его прикосновений.

— Я бы никогда не убил тебя, я слишком много думаю о тебе, — почти бесцеремонно признается он. Мое сердце колотится в груди, и мне интересно, чувствует ли он это. Его нежная ласка становится частной, и он ласкает мою грудь, грубо массируя ее мозолистыми руками. Он щиплет мой сосок, и я резко вскрикиваю. — Но я приковаю тебя цепью к своей кровати и буду держать подальше от посторонних глаз. Я надеру тебе задницу и буду использовать это маленькое тугое тело каждый день, пока ты больше не сможешь это терпеть. Я сделаю так, что ты не сможешь жить без меня, чтобы мысль о разводе со мной убила тебя.

Настороженными и радостными глазами я наблюдаю, как он выпрямляется на коленях и начинает расстегивать брюки.

— Ты даже не представляешь, как сильно я ждал этого момента. Как я представлял, как поймаю тебя и, наконец, развяжу. — Его молния расстегивается, металлический звук невероятно эротичен. — Способы, которыми я представлял тебя, один более развратный, чем другой. С каждым днем каждый из них становится все более невменяемым. И теперь передо мной лежит твое идеальное тело, даже более безупречное, чем все, о чем я мечтал, и ты заставляешь меня сдерживаться. Попроси меня трахнуть тебя, amor , или знай, что мне придется насыщаться совсем другим способом.

Он стягивает брюки с задницы, его член выскакивает из боксеров и подпрыгивает между нами. У меня пересыхает в горле, когда я впервые вижу его. Он большой и толстый, его кожа золотистая, как и все его тело. Пульсирующая вена проходит вдоль нижней части его члена, кончик слегка загибается вверх. При виде его у меня во рту лужа слюны. Не могу сказать, что когда-либо раньше считал пенис красивым, но он меня просто заводит.

Тяжело сглотнув, я качаю головой. Темная ухмылка касается его губ, когда он видит, как я смотрю на его член. Он лезет в отсек между двумя рядами сидений и достает маленькую бутылочку с коричневой жидкостью. Открыв его, он высыпает содержимое мне на грудь.

Я визжу, когда прохладная жидкость касается меня, а запах виски одновременно ударяет в мои ноздри. Он только что вылил мне на грудь мини-Джека.

— Что ты делаешь? — спрашиваю я.

Он хватает меня за волосы и поднимает мою голову так, чтобы она прилегала к двери позади меня, а мой подбородок касался груди.

— Открой рот.

Сильная дрожь сотрясает мое тело по его приказу, и я подчиняюсь. Мои губы приоткрываются.

— Шире.

На его кончике блестит предэякулят. Он плюет себе в руку и начинает томно поглаживать свою длину, глядя на меня сверху вниз, пока я делаю то, что он говорит. Моя киска сжимается при виде мрачного выражения его лица.

— Если я почувствую зубы, я надеру тебе задницу, — предупреждает он. — Никакое количество виски не облегчит тебе взять меня.

Прежде чем я успеваю среагировать, он сжимает мою грудь обеими руками и вводит свой твердый член в темный проход. Его кончик выходит с другой стороны и погружается мне в рот, застигая меня врасплох. Я громко давлюсь, не готовая к его размеру и привкусу алкоголя, который с ним связан.

— Расслабь горло, — приказывает он, вытягиваясь и снова толкаясь вперед. Я открываюсь шире и расслабляю эти мышцы. — Хорошая девочка.

Его хватка на моей груди грубая, почти до синяков, когда он сжимает их вместе, чтобы создать максимально узкий проход. Он медленно движется по долине, делая толчки в таком темпе, что позволяет ему наблюдать, как его длина проходит между моими сиськами прямо в мой рот.

Каждое толчок его члена мимо моих губ вызывает головокружение, его размер в сочетании с крепким, крепким алкоголем выталкивает меня за пределы моих возможностей. У меня кружится голова, дыхание становится прерывистым, прерывистым, и я думаю, что потеряю сознание.

Только звуки, которые он издает, удерживают меня от этого. Неразборчивые стоны, искаженные звуки удовольствия и грязные похвалы срываются с его губ искаженными стонами. Он запрокидывает голову в приступе страсти, и я смотрю на то, как танцует его кадык, в то время как его член находится на полпути к моему горлу.

— Этот рот, — хвалит он.

Его собственное дыхание вырывается из глубины груди, и хотя он связал меня и оседлал меня, я чувствую силу этого момента, как прилив адреналина в моих венах. Теперь он в моей власти и даже не подозревает об этом, поэтому я высовываю язык и обхватываю губами его член, затягивая его глубже в рот с каждым его толчком. Триумф горит у меня в животе, когда я вижу ответную яростную дрожь, пронизывающую его. Мрачно приятно видеть его таким же пострадавшим, как и я.