Шальные деньги

Еще пятнадцать минут Хорхе, расположившись в кресле, беседовал с одним из гостей, который оказался экспертом по финансовым инструментам. Чилиец слабо въезжал в сабж, но кое-как вырулил.

Следующие пятнадцать минут сидел на очке.

Потом выяснил имя хозяина вечеринки — Свен Болиндер. Кто он?

Между тем папики с девицами как-то подрассосались. Хорхе испугался: по домам, что ль, разбредаются? Спросил ту долговязую. Когда та ответила, он чуть не воскликнул от изумления — он, конечно, предполагал, но чтобы такое!..

— Они наверху, в номерах. Хочешь, вместе пойдем посмотрим?

Ходер!

Номера!

Так хозяин не только шалав организовал, еще и номера.

Вот это уровень! Шик! Самая примитивная, грязная и распространенная форма проституции типа «пришел в бордель, заплатил, пошел со шмарой в номер, присунул» теперь подается под благовидным соусом «пришел в гости без супруги, увидел жгучую чаровницу, не устоял, отыскал с ней укромный уголок, слегка развлекся».

Долговязая получила от ворот поворот. В номер Хорхе не захотел.

Прикинул: ну и что мы имеем? Да ни фига. Ни одной улики против Радована. Надо что-то придумать. Покуда не все слиняли в номера.

Придумал.

Подкатил к бармену. Притворился, будто лыка не вяжет:

— Из-звини, командир. Тут есть телефон?

— Боюсь, что нет. Вам такси вызвать? Я вызову.

— Не, мне позвонить. А мобилу в гардеробе забыл. Дай свою на пару сек, а? — И Хорхе помахал у бармена перед носом тысячной купюрой. — Р-ручку позолочу.

Бармен даже не посмотрел на бумажку. Занялся коктейлем: смешал клубнику со льдом в миксере.

Хорхе играл по-крупному. Либо они страхуются — забирают мобильники на входе. Либо из вежливости просят. Вдруг получится.

— Все путем, — сказал бармен, протягивая чилийцу телефон.

— Я звякнуть отойду. Где потише. Лады?

— Лады.

Шаришь, Хорхелито.

Взял мобильник. Перевернул. Так и знал. Есть у южков и мажоров одна общая черта: и те и другие повернуты на гаджетах. К кому из них относился мажор — не важно. Важно, что Хорхе угадал. Мобильник был со встроенной фотокамерой.

К делу. Бдительность гостей к тому времени притупилась до предела. Секьюрити тоже подрасслабились, когда гости начали рассасываться из зала по номерам.

Хорхе притворился, что звонит. Трубу не прижимал, держал на расстоянии. А сам снимал, снимал, снимал. Беспрерывно отщелкивал кадр за кадром. Даже если бармен засек — по барабану. Глянул, что получилось. Фотки вышли галимые, со вспышкой снимать не решался. Света мало, расстояние большое — темные и расплывчатые пятна. И не скажешь, что это люди.

Забраковал. Стер снимки.

Подобрался поближе к креслам.

Мудрено.

Решил рискнуть. Вытянул трубу перед собой. Нащелкал новых фоток. Глянул. Получше, но резкость все равно отстойная.

Для верности. Отыскал в меню «mms». Выбрал пункт «передать изображение». Скинул первую фотку на свой почтовый ящик в «Хотмейле». Следом еще две.

Поднял глаза. К нему бежал бармен. С ним — охранник со входа.

Блядь.

Скинул еще две фотки.

Улыбнулся.

Вернулся в основное меню. Отдал мобильник.

Бармен заорал, пытаясь перекричать музыку:

— Ты ж сказал, что выйдешь! Ты чё творишь?

Хорхе включил дурака:

— Да нормально все. Я ж так, потрещать чуток. Я ж здесь все время был.

Охранник напрягся:

— Вы же знаете, что с мобильником нельзя.

Хорхе повторил:

— Да говорю же, потрещал чуть-чуть с компаньоном. В чем проблема? — И с понтом, чтобы развеять последние подозрения, сказал: — Хочешь, решим ее вместе со Свеном Болиндером?

Охранник замялся.

А Хорхе брал нахрапом — там, у ворот, ведь выгорело.

— Пойдем-пойдем. Спросим Свенчика. Скажем ему, что ты не разрешаешь мне звонить по делам.

И Хорхе махнул рукой в сторону кресел. На одном из них валялся Болиндер, слившись в жарких объятиях с какой-то соской лет семнадцати, а то и помоложе.

Охранник стушевался пуще прежнего.

Хорхе добил его:

— А то ему скучно сейчас, то-то нам обрадуется.

В воздухе запахло жареным.

Бармен уставился на охранника.

Тот струхнул. Извинился. Удалился.

Хорхе виду не подал. На самом деле душа ушла в пятки.

Надо бы сваливать подобру-поздорову.

Ретировался к гардеробу.

Гардеробщица, отдавая ему куртку, выдохнула с каким-то непонятным акцентом:

— Узе уходис? Заль, красавцик!

Хорхе не ответил.

Схватил куртку.

Был таков.

Охраны не видать.

Завел машину. Подъехал к воротам.

Полпервого ночи.

Ворота открылись.

Выехал на дорогу.

Вон из Смодаларё.

Вон из этого гнойного гадюшника времен Пиночета.

Они думают, что отрываются по-королевски.

Идите на хуй!

Король тут Хорхе.

50

Заманчивая перспектива — вести дважды двойную игру. И чудно, и трудно: держать в уме всю лапшу, которую навешал другим. Пожалуй, готовясь к экзаменам, придется штудировать не лекции по внешнему финансированию, а разложить по полочкам собственное вранье, чтобы не запутаться в нем самому.

Пипл считает его мажором. А он самый занюханный плебей, промышляющий самым грязным из всех человеческих ремесел. Абдулкарим думает, что ЮВе счастлив работать на него, помогая разруливать кокаиновый сектор. Не знает, что ЮВе задумал сорвать еще больший куш, а ради этого вместе с Ненадом кинуть араба.

Хотя это еще вопрос, кого он предаст. Над каждым начальником свой начальник. ЮВе пашет на Абдула, который пашет на Ненада, который пашет или пахал на кого-то еще. Иначе стали бы они так шифроваться… Кого он кинет, если будет пахать на Абдула, а больше — на Ненада? Понятно же, что за обоими кто-то стоит. Но кто? Сам сербский барон? Радован? Сербский барон из другой фаланги? Из другой бригады? ЮВе даже гадать не хотел. Да и не его это забота, не так ли?