Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4

Али Баба, прозванный так потому, что очень напоминал Мак-Айверу «Сорок разбойников», был льстивой половиной супружеской четы слуг, которая жила у них в квартире два года, но исчезла сразу же, как только начались открытые беспорядки. Вчера на рассвете Али Баба вернулся, улыбаясь во весь рот и ведя себя так, будто отлучился на выходные, а не отсутствовал почти пять месяцев, и с радостной настойчивостью попытался поселиться в их старой комнате: «О, всенепременно и обязательно, ага, дом должен быть безупречно чистым и готовым к возвращению ее высочества; на следующей неделе здесь будет моя жена, которая всем этим займется, а я тем временем принесу вам чай с тостом самым моментальнейшим образом, как раз как вы любите. Пусть меня принесут в жертву за вас, но я сегодня изрядно потрудился, выторговав свежий хлеб и молоко на базаре по самой ах какой разумной цене, и только для меня, хотя эти разбойники все равно дерут теперь впятеро больше, чем в прошлом году, как это ни печально, но, пожалуйста, дайте мне эту сумму прямо сейчас, а как только банк наискорейшим образом откроется, вы можете заплатить мне мое микроскопическое жалованье за прошлые месяцы…»

Чертов Али Баба, революция не изменила его ни на йоту. «Микроскопическое»? Все по-прежнему: одна буханка для нас – пять себе в котомку, ну да бог с ним, очень уж славно выпить чаю с тостами в постели – вот только не за день до того, как мы собрались улизнуть отсюда. Как, черт возьми, нам с Чарли вынести багаж из дома, чтобы он своим длинным носом не учуял неладное?

Спустившись в гараж, он отпер дверцу машины.

– Лулу, старушка, – сказал он, – прости, ни черта я не могу с этим поделать, пришло время большого расставания. Я еще и сам не знаю, как сделаю это, но я не допущу, чтобы ты стояла сожженным подношением их Богу на обочине или досталась какому-нибудь чертову иранцу, который тебя изнасилует.

Талбот ждал его в просторном элегантном кабинете.

– Мой дорогой мистер Мак-Айвер, вы чудесно выглядите и пришли рано, я слышал про все приключения юного Росса – честное слово, нам всем ужасно повезло, вы не находите?

– Да-да, действительно повезло, как он?

– Приходит в себя. Хороший человек, чертовски здорово справился с работой. Я с ним обедаю, и мы вывозим его на сегодняшнем рейсе «Британских авиалиний» – на случай, если его вычислили, тут осторожность не помешает. Есть новости об Эрикки? К нам тут финское посольство обратилось кое с какими вопросами, просят помочь.

Мак-Айвер рассказал ему о записке, которую оставила Азадэ.

– Чертовски странно. – Талбот свел пальцы домиком. – С выкупом, похоже, не все будет гладко. До нас… э-э… дошли слухи, что хан действительно очень болен. Инсульт.

Мак-Айвер нахмурился.

– Это на руку Азадэ и Эрикки или, наоборот, повредит им?

– Не знаю. Если он действительно откинет копыта, ну, это, безусловно, изменит расстановку сил в Азербайджане на некоторое время, что наверняка подвигнет наших заблудших друзей с той стороны северной границы развернуть еще более широкую агитацию, что заставит Картера и его властей предержащих нагнать еще больше дыму из задницы.

– А чем он, черт возьми, сейчас занимается?

– Ничем, старина, ничегошеньки не делает – в этом-то и проблема. Горох свой весь просыпал и смотался.

– Есть что-нибудь еще по поводу нашей национализации? Армстронг говорил, что она уже не за горами.

– Вполне может так случиться, что вы со временем потеряете фактический контроль над своими вертолетами, – произнес Талбот с нарочитой осторожностью, и Мак-Айвер тут же предельно сосредоточился. – Э-э… возможно, это будет в большей степени похоже на приобретение компании в личную собственность заинтересованными сторонами.

– Вы имеете в виду Али Киа и партнеров?

Талбот пожал плечами.

– Не наше это дело гадать, почему и как, а?

– Это официальная информация?

– Боже милостивый, мой дорогой друг, разумеется, нет! – Талбот выглядел шокированным. – Просто личные наблюдения, не для протокола, что называется. Чем я могу быть вам полезен?

– Не для протокола, по указанию Энди Гаваллана, хорошо?

– Давайте лучше официально.

Мак-Айвер увидел слегка порозовевшее невеселое лицо и поднялся, испытывая облегчение.

– Никак не выйдет, мистер Талбот. Это была идея Энди, держать вас в курсе, не моя.

Талбот вздохнул с умелой красноречивостью.

– Ну хорошо, не для протокола.

Мак-Айвер снова сел.

– Мы… э-э… сегодня переводим главное управление компании в Эль-Шаргаз.

– Весьма мудрое решение. И что?

– Отправляемся сегодня. Весь оставшийся иностранный персонал. На нашем 125-м.

– Очень разумно. И что?

– Мы… э-э… прекращаем всякую деятельность в Иране. С пятницы.

Талбот устало вздохнул.

– Без сотрудников, я бы сказал, что это само собой разумеется. И что?

Мак-Айвер обнаружил, что ему очень трудно произнести то, что он намеревался сказать.

– Мы… э-э… вывозим наши вертолеты в пятницу – в эту пятницу.

– Господь милосердный, – выпалил Талбот с неприкрытым восхищением. – Поздравляю! Ума не приложу, как вам удалось вывернуть этому мерзавцу Киа руки, чтобы он выдал вам разрешения. Вы, должно быть, пообещали ему пожизненное место в королевской ложе в Аскоте!

– Э-э… вообще-то нет, не пообещали. Мы решили не обращаться за разрешениями на вывоз вертолетов, пустая трата времени. – Мак-Айвер поднялся. – Ну что ж, до скорой встр…

Лицо Талбота едва не отклеилось от черепа.

– У вас нет разрешений?!

– Нет. Вы сами знаете, что наших птичек собираются прикарманить, национализировать, отнять – называйте как хотите, разрешений на их вывоз нам не получить ни при каких обстоятельствах, поэтому мы полетим просто так. – Мак-Айвер добавил безмятежно: – В пятницу и сворачиваем весь курятник.

– Бог мой, надо же! – Талбот энергично замотал головой, играя пальцами с папкой на столе. – Честное слово, это крайне неразумно, будь я проклят.

– У нас нет других вариантов. Что ж, мистер Талбот, это все, удачного вам дня. Энди хотел предупредить вас заранее, чтобы вы могли… чтобы вы могли сделать все, что вам захочется сделать.

– И что же это, черт возьми, такое? – взорвался Талбот.

– А мне, черт подери, откуда знать? – Мак-Айвер был сердит не меньше него. – Вы вроде бы должны защищать британских подданных.

– Но вы…

– Я просто не собираюсь позволить им разорить меня, и говорить больше не о чем!

Талбот нервно побарабанил пальцами по столу.

– Думаю, мне нужна чашка чая. – Он щелкнул кнопкой на интеркоме. – Селия, две чашки самого лучшего, пожалуйста, и я думаю, вам лучше добавить в него умеренное количество «крови Нельсона» [12] .

– Хорошо, мистер Талбот, – произнес гнусавый женский голос, и они услышали громкий чих.

– Будьте здоровы, – механически произнес Талбот. Его пальцы перестали выбивать дробь по столу, и он сладко улыбнулся Мак-Айверу. – Я ужасно рад, что вы мне ничего ни про что не рассказали, старина.

12

Речь идет о роме. Согласно легенде, тело адмирала Нельсона после Трафальгарской битвы поместили для сохранности в бочку с ромом. Узнав об этом, матросы потом выпили этот ром. – Примеч. пер.