Шанакарт. Дилогия + бонус

— Я ведь просил не лгать.

Острое холодное жало кольнуло незащищённую кожу и немного царапало её при мерном движении кареты, навязчиво напоминая о хрупкости. Шелара отстранилась назад, морщась. А зеленоглазый парень вдруг прихватил двумя пальцами остриё и отвёл в сторону клинок, как ветку с дороги.

— Не угрожай тем, чего обещал не делать, Шейлирриан. Это обесценивает твои слова. Как первые, так и вторые.

— Что я слышу, Шерри? Неужели, это мораль? — с издёвкой спросил тот, кого назвали Шейлиррианом, но кинжал убрал обратно в ножны, спрятанные за краем сапога.

— Иногда она бывает полезной.

— Спасибо. Но я, правда, не знаю. Я всегда думала, что это был эльфийский офицер, спасший мне жизнь. А теперь я даже не уверена, что это был эльф.

— Когда это было?

— Лет десять назад. Мне было девять, кажется.

— Имени тоже не знаешь? — Полуутвердительно спросил сероглазый.

Шелара нахмурилась под испытующими взглядами, мучительно вспоминая. Память занесло снегом прошедших лет, и сложно было вытащить из-под него непривычное, услышанное единожды, имя. Неуловимым, оно вертелось на языке, не желая быть названным.

— Я не уверена. Что-то короткое и звучное. Эрисар, кажется. Не знаю.

— Эль-Ризар? — неверяще, с осторожностью, уточнила блондинка, до этого предпочитавшая молча следить за её реакциями и разговором.

— Точно! Именно так. Эль-Ризар.

Повисло молчание, в котором мужчины странно переглянулись, словно обменялись мыслями, недоступными ей. Затем к ней задумчиво повернулся Шерри:

— Что ж, в чём-то ты права, он не эльфийский офицер.

— Арши, да? Люцианель говорил, что брошь именно их работы.

— Что он ещё говорил?

От нового приступа боли, словно ножом полоснувшего по ребрам, Шелара побледнела ещё больше и прикусила губу. На лбу выступила лёгкая испарина, и в глазах помутилось. Отвечать она была бессильна и просто покачала головой, до конца не уверенная, что незнакомцы поймут её правильно и снова за оружием не потянутся.

Шерри насторожила странная лихорадка их юной пленницы, и он присмотрелся к ней получше. Выглядела девушка слабой и изнурённой, пребывая почти на грани обморока. Наёмник нахмурился: вероятно, падение с крыши закончилось не совсем мягкой посадкой, и теперь она жалко сгорбилась в углу, обхватив себя руками, как в объятиях. Он бесцеремонно прихватил её за подбородок и заставил посмотреть на себя.

— У тебя есть ещё обезболивающее? — вопрос получился чуть более резкий, чем хотелось.

— Нет. И пузырёк там разбился. Они не бьются только, пока пробка внутри.

Её голос был уже похож на бред. Шерри стянул с руки перчатку и опустил прохладную ладонь на её влажный горячий лоб. И без того расширенные зрачки дрогнули. «Спи!», — был его тихий короткий приказ, успокаивающей волной пробежавшийся по всему телу и подаривший восхитительное облегчение и свободу. Девушка расслабилась и закрыла глаза, погружаясь в яркий водоворот снов под мерное покачивание экипажа.

— Я ещё не закончил, — с неудовольствием заметил Шейлирриан, наблюдая, как наёмник усердно расправляет перчатку.

— Ей нужно отдохнуть. Твои вопросы подождут до особняка. Вся ночь впереди.

— Ты не представляешь, насколько это важно!

Шерри неопределённо хмыкнул:

— Эль-Ризар ждал десять лет, подождёт ещё одну ночь.

Айша сложила на груди красивые руки и повернулась к окну с видом безучастным и скучающим:

— Шейл, неужели ты забыл, что этот змей знает всё?

В воздухе приятно пахло свежестью и лавандой. Щеки легонько касалось дыхание влажного ветра, тянувшего из приоткрытого окна, и будило желание запрятаться глубже в согретое телом одеяло. Зябко поёжившись, Шелара открыла глаза и села на чужой просторной кровати. С обнажённых плеч соскользнуло одеяло, и стало ещё холоднее. Кто-то раздел её до белья, пока она была без сознания, и расплёл волосы. Память услужливо подсказала три возможные кандидатуры из дня прошедшего. Где-то глубоко внутри лениво колыхнул плавниками стыд и нырнул обратно в ил её бесстыжести. Девушка спустила ноги на пол, ступнями коснувшись прохладного ковра, по нему белым приведением мела шифоновая занавеска от приоткрытого окна. Там было пасмурно и серо, оголтелые кузнечики шумно стрекотали в траве, где-то в неведомых ветвях им радостно подпевали птицы. В общем, наступало классическое раннее утро. Шелара размяла шею и встала, в рёбрах легонько кольнуло, но не настолько сильно, чтобы обращать на это внимание. Правда, корсет пару дней лучше не надевать.

Она подошла к окну и выглянула из-за занавесок. Перед взором открылся огромный сад, разбитый на зелёные куски множеством дорожек, идеально ровный газон, шаблонные кустарники и яркие сезонные цветы. На лицо работа штатного садовника, кропотливая и ежедневная. И, безусловно, дорогая. Высокая каменная ограда, замаскированная ползучими розами, не давала этому царству зелёного совершенства захватить мир до горизонта. Что ж, они уже точно не в городе.

Девушка потёрла озябшие плечи ладонями и, закрыв окно, повернулась лицом к комнате.

— Доброе утро, — буднично поприветствовал её, стоящий в дверном проёме со скрещенными руками, Шерри.

При естественном освещении его волосы казались ещё белее, точно как снег, и ярко контрастировали с чёрными одеждами и тёмными бусинами, похожими на сочные зёрнышки граната. Лица он так и не открыл, импровизированный маскарад продолжался. Шелара встретилась взглядом с насмешливыми малахитами глаз и с возмущением осведомилась:

— И давно Вы там стоите?

Она обернулась лёгкой занавеской, как полотенцем, и поджала губы. Тонкий шифон складками укрыл её до самых босых ступней, и парень демонстративно проследил за ним взглядом, дразнясь.

— Да, пожалуй, так ещё интереснее!

— Где моя одежда?

— Там.

Он перевёл взгляд на низкую резную спинку кровати, в углу которой неприметно висела сложенная одежда — блузка и узкие брюки. Свернутый корсет лежал на одеяле вместе с короткими чулками и поясом. Склянки по-прежнему дежурно выглядывали из плотных кармашков, что служило примером неслыханного доверия, оказанного юной авантюристке. Там же валялись мешки с золотом и скомканная папка. Против воли Шелара улыбнулась своей невнимательности и закрыла лицо рукой.

— По утрам я бываю рассеяна.

— После увиденного, не могу Вас в этом винить.

— После всего, что Вы видели, думаю, мы можем даже перейти на «ты».

— Какая скромность в ультиматумах! Но, раз уж ты встала, распоряжусь насчёт завтрака.

Отсутствовал блондин недолго, но при этом ровно столько времени, сколько понадобилось Шеларе, чтобы одеться и оценить все доступные удобства этих гостевых покоев. Теперь, умытая и собранная, она стояла у широкого, нескромного в отделке, трюмо и застёгивала ряд мелких пуговиц на манжете. Левой рукой делать это было весьма неудобно, скользкие чёрные горошинки так и норовили выскочить из пальцев и задачу не облегчали. Кое-как расправившись с ними, девушка с брезгливым раздражением спрятала под манжет тонкий браслетик, не из щедрости подаренный Марвеллом. Металл упрямо топорщился под тканью, как неприятное напоминание о том, что сегодня, а желательно, в эту же минуту, она должна находиться совсем в другом месте. Но на душе было до странного тихо. Успокоившаяся интуиция, ранее шипевшая и выгибающая спину при одном упоминании негодяя, сейчас лениво пожимала плечами и вопрошала: «А важно ли это теперь?». Зря, наверное. Планы нелюдей до конца не ясны, её роль в этих планах — тоже, а время, отпущенное ворами, неумолимо тает. Разум, в отличие от интуиции, предостерегал, что аукнется ещё это пропущенное свидание по двадцать первое число. Всё-таки, Марвелл не из тех ухажёров, с которыми возможно так кокетничать. Как распалится от страсти, как подарит цветы… С траурной лентой. «От братвы».