Шанхайский синдром

– Она была одна?

– По-моему, да, – кивнул Цянь. – Другого голоса я не слышал. Она проплакала больше получаса.

– Вы заметили что-нибудь еще?

– Вроде нет… разве что… Наверное, у нее, как и у меня, часто бывала бессонница. Я часто видел свет, который пробивался снизу, сквозь половицы.

– Одна соседка сказала, что Гуань часто возвращалась среди ночи, – продолжал Чэнь. – Может, поэтому свет горел у нее так поздно?

– Не знаю. Иногда поздно ночью я слышал ее шаги, но ведь мы с ней почти не общались. – Цянь отпил глоток холодного чая. – Вы лучше побеседуйте с Цзо Цин. Она хоть и на пенсии, но добровольно собирает взносы за коммунальные услуги со всех жильцов. И потом, она – активистка домового комитета. Возможно, она сумеет вам рассказать больше меня. Кстати, она тоже живет на одном этаже с Гуань, только с другой стороны, у лестницы.

Старший инспектор Чэнь снова спустился вниз.

Дверь ему открыла пожилая женщина в очках с золотой оправой.

– Что вам нужно? – спросила она.

– Извините за беспокойство, товарищ Цзо. Я по поводу Гуань Хунъин.

– Я слышала, она умерла, – кивнула женщина. – Входите скорее. У меня там обед горит.

– Спасибо. – Чэнь бросил взгляд на угольную печку, стоявшую в коридоре. На ней ничего не готовилось. Войдя в комнату, хозяйка затворила дверь, и он почти сразу получил ответ на невысказанный вопрос. В углу комнаты стояла газовая плитка, а на ней – сковородка, испускающая соблазнительный аромат.

На Цзо была черная юбка и серебристо-серая шелковая блузка с расстегнутой верхней пуговицей. Туфли на высоком каблуке тоже были серыми. Она жестом пригласила его сесть на диван у окна, закрытый пунцовым бархатным покрывалом, а сама продолжала готовить.

– В наши дни купить газовую плитку непросто, – пояснила она, – а выставлять в коридор, рядом с угольными печами, опасно.

– Понятно, – кивнул Чэнь. – Товарищ Цзо, мне говорили, вы ведете большую общественную работу.

– Работаю в домкоме на добровольных началах. Помогаю соседям. Кому-то ведь надо это делать.

– Значит, вы, наверное, были близко знакомы с Гуань Хунъин.

– Да нет, мы с ней почти не общались. С ней все носились – и на работе, и вообще… А здесь ее недолюбливали.

– Почему?

– Я бы сказала, она была слишком занята. Мы с ней разговаривали по единственному поводу. – Цзо разбила над сковородкой яйцо. – Когда она первого числа каждого месяца вносила коммунальные платежи. Она передавала мне деньги в белом конверте и говорила что-нибудь вежливое, пока я выписывала ей квитанцию.

– А больше вы никогда ни о чем не говорили?

– Однажды она обмолвилась: раз она почти ничего здесь не готовит, несправедливо ей платить за газ столько же, сколько и остальным. Но всерьез она не спорила и больше ни разу не заговаривала об этом. Что бы ни было у нее на уме, она держала свои мысли при себе.

– Видимо, она была довольно скрытной?

– Послушайте, я не хочу говорить о ней плохо.

– Понимаю, товарищ Цзо, – кивнул Чэнь. – Перейдем десятому мая. Ночью того дня ее убили. По словам одной из соседок, Гуань вышла из здания примерно в половине одиннадцатого. Вы в то время ничего не заметили?

– В ту ночь… Вряд ли я видела или слышала, как она выходила. Обычно я ложусь спать в десять.

– Но вы также являетесь членом домового комитета и комитета охраны общественного порядка, товарищ Цзо. Вы не заметили ничего подозрительного в общежитии или на улице в последние несколько дней жизни Гуань?

Цзо сняла очки, посмотрела на них, вытерла о фартук, снова надела, а потом покачала головой.

– Не знаю, подозрительно или нет, – сказала она, – но кое-что я заметила.

– Что же? – Чэнь достал блокнот.

– Как-то, с неделю назад, у меня сломался телевизор, а я очень хотела посмотреть очередную серию «Служебных историй». Очень смешной сериал, его все смотрят. Вот я и собиралась пойти к Сянсян. Открыла дверь и увидела, как из комнаты в конце коридора выходит незнакомец.

– Из комнаты Гуань?

– Точно сказать не могу. В том конце коридора всего три комнаты, включая комнату Гуань. Семейства Су, я знаю, в тот вечер не было в городе. Конечно, незнакомец мог приходить и к Юань, но на лестнице горит всего одна тусклая лампочка, а в коридоре столько всего навалено, что незнакомцу легко заблудиться. Само собой разумеется, хозяин или хозяйка всегда провожает гостя до лестницы.

– Неделю назад. Значит, это было уже после смерти Гуань, так?

– Да, но тогда я еще не знала, что она умерла.

– Товарищ Цзо, если мужчина действительно выходил из комнаты Гуань, это может быть очень важно. – Чэнь записал в блокнот несколько слов.

– Спасибо, товарищ старший инспектор! – Цзо была явно польщена. – Кое-какие справки я навела сама. Сначала я никак не связала незнакомца с Гуань. Просто подумала: как-то подозрительно, ведь время уже одиннадцать вечера. Поэтому на следующий день я спросила Юань, не к ней ли приходил незнакомец, и она ответила, что в тот вечер гостей у нее не было.

– Но в том конце коридора есть общий туалет, – заметил Чэнь. – Не мог ли он выходить оттуда?

– Вряд ли. – Цзо покачала головой. – Тот, к кому он приходил, должен был проводить его в туалет, иначе он не нашел бы дорогу.

– Да, наверное. Как выглядел тот мужчина?

– Высокий, одет прилично. Но свет такой тусклый, что я не разглядела его отчетливо.

– Сколько ему было лет?

– Я бы сказала, лет тридцать шесть – тридцать восемь. Может, и сорок. Трудно сказать.

– Что-нибудь еще запомнили из его внешности?

– Одет прилично; впрочем, я, кажется, уже говорила об этом.

– Значит, вы считаете, что он мог выйти из комнаты Гуань?

– Да… Но я не уверена.

– Спасибо, товарищ Цзо. Мы все проверим. – Чэнь встал. – Если вспомните что-то еще, позвоните мне.

– Обязательно, товарищ старший инспектор, – кивнула хозяйка. – И дайте нам знать, когда раскроете дело.

– Дадим. До свидания.

Спускаясь по лестнице, Чэнь пожимал плечами. Он успел воспользоваться общим туалетом – а дорогу туда нашел вполне самостоятельно.

На автобусной остановке «Улица Чжэцзянлу» пришлось простоять довольно долго. В ожидании Чэнь пытался разложить по полочкам то, что узнал за день. Улов невелик. До сих пор у него нет ни одной мало-мальски серьезной зацепки. Если можно считать зацепками неожиданно нарядные вещи в шкафу Гуань и фривольные фотоснимки. Но… в конце концов, и это не удивительно. Симпатичной молодой женщине, пусть даже и Всекитайской отличнице труда, не чуждо женское тщеславие – по крайней мере, в личной жизни.

Гораздо меньше удивило его то, что соседи не слишком жаловали Гуань. В наши дни передовики производства уже не окружены всенародной любовью. Что поделаешь, времена изменились. Особенно трудно наладить отношения с соседями в рабочем общежитии. Может, Гуань просто надоедало за день быть образцом во всем? Ее жизнь нельзя было назвать обычной. Просто она не вписывалась в здешний круг – и ей было все равно.