Шанхайское сияние
Шрифт:
– Ну вы даете, Анна Григорьевна, – продолжал смеяться голос, – я вас разбудила что ли? Вы в Московском научно-исследовательском институте имени Герцена хотели работать?
– Ну да.
– Ну вот, с понедельника в 9:00, мы вас ждем на первый рабочий день со всеми документами. Дорогу найдете или вам карту выслать? – уже совсем иронично продолжал голос.
– Ой, Господи! Да я уже и не ожидала. – засмеялась в ответ новоиспеченная сотрудница. – Спасибо большое!
– Да, конечно, сразу хочу предупредить, что место пока только декретное, но если вы хорошо заявите себя, то думаю с продвижением на постоянную работу не будет проблем. В общем до встречи в понедельник, – договорила девушка на том конце провода и положила трубку.
Аня ошарашенно еще несколько минут смотрела на телефон. Она настолько привыкла за последнее время, что с ней не происходит ничего хорошего, что
Таня не заставила себя долго ждать, видя радостно улыбающуюся приятельницу, она сама не смогла сдержать улыбку. Вместо взаимных обвинений поравнявшись друг с другом, девушки начали безудержно смеяться, понимая бессмысленность полуторанедельного безмолвия в отношении друг друга.
– Все я больше не могу, а то рожу раньше времени, – еле переводя дух, сказала Татьяна.
– Да уж, тебе надо оставить еще силы, я тебе сейчас расскажу, какая со мной ситуация произошла пока я тебя ждала, – поддержала Аня.
Подруги, весело зашагали по скверику, не сговариваясь о дальнейшем пути следования, обе решив для себя что каким-либо обидам друг на друга нет в их жизни места. Аня весело рассказывала о том, как только что чуть не послала куда-подальше своего нового работодателя, Таня громко смеялась, радуясь положительным переменам в жизни приятельницы. Разговор о недавнем скандале никому из них не хотелось начинать, хоть одной из них недосказанность на эту тему по-прежнему не давала покоя.
– Аня, я не могу еще раз не спросить тебя, – неожиданно для себя начала Таня, когда ей показалось, что все темы, упущенные ими за эти дни молчания, наконец были обговорены.
– Ну спрашивай, конечно, – не ожидая подвоха ответила та.
– Ты все еще любишь Германа?
– Ну ты опять!? Я думала, что к этой теме мы больше не вернёмся, – с ноткой обиды проговорила Аня.
– Мне правда нужно это знать, только не злись.
– Ну если ты такая дотошная, то да! Я думаю да! Я сама не знаю, я стараюсь о нем не думать! А ты все обращаешь меня к этой теме снова и снова!
– Я не хочу тебя обидеть или задеть. Пойми меня правильно пожалуйста, и не обижайся, когда все узнаешь.
– Что случилось-то? Какая-то ты загадочная! Почему я должна обижаться на тебя?
– Герман писал мне, спрашивал в каком ты настроение и возможно ли, что вы когда-то будете вместе…
– И что ты ему сказала?! Почему ты ничего не сказала мне? Давно он писал? – выдавала Аня ворох вопросов, не успевая даже осознать, что происходит.
– Дня за два до нашей прошлой встречи. Я хотела сначала узнать, что ты думаешь о нем, и о вашем будущем, но ты ответила мне так неоднозначно и скорее отрицательно, что я разозлилась на тебя за холодность и за то, что в отличии от него, ты даже не стремишься все вернуть.
– А что я могла тебе сказать, если сама ничего не понимаю? Я даже этой информации не понимаю радоваться мне или нет? Я так запуталась! Ну ты же могла сказать мне сразу с какой целью ты интересуешься, не скрывать, что он писал тебе! – негодовала девушка.
– Я не знаю, я так разозлилась. Сначала хотела сказать лично, увидеть твое лиц, но потом просто все забыла от негодования и дальше как в тумане.
– И что он тебе конкретно написал? Что ты ему ответила? Блин, ну как можно было о таком молчать! Я просто в шоке от этого!
– Вот, я не удаляла сообщение, – сказала Таня и передала в руку Ане серебристый смартфон.
Сев на ближайшую скамейку и опустив свою ручную кладь на земле, Аня взяла обеими руками телефон, дабы не уронить его от волнения и не упустить ни одной значимой буквы. Первым делом ее взгляд упал на такое милое сердце лицо, черты которого она так боялась потерять из памяти. Сквозь радугу подступивших к глазам слез, она прочитала сообщение на английском следующего содержания:
«Здравствуйте, Татьяна. Я знаю, что вы являетесь близкой подругой Тихоновой Анны. Вы возможно меня не помните, мы виделись всего пару раз на новогодних каникулах, но мне хотелось бы просить у вас помощи и совета. К сожалению, нам не удалось с Аней нормально поговорить после окончания стажировки и на данный момент я не могу найти в себе силы и уверенность, чтобы лично обратиться к ней, в силу обстоятельств нашего последнего разговора. Я могу только сказать, что до сих пор не вижу жизни без Ани, как ни стараюсь отвлечь себя работой. От ее подруги Олеси, я узнал, что ни на какую
работу в Китае она не согласилась. Я повел себя как дурак и очень сожалею об этом. Подскажите, как близкий ей человек, есть ли у нашей пары хоть какие-то шансы на воссоединение? Со своей стороны, я готов на все, чтобы она вновь стала моей невестой. И если у нее осталась хоть капля любви и тепла ко мне, я готов преодолеть все, лишь бы мы снова были вместе. Мне лишь нужно узнать есть ли у меня этот шанс и в этом я прошу помощи у вас, Татьяна.»Аня несколько раз перечитала содержимое письма, стараясь не упустить ни одного слова, ни одной запятой. Затем прочитала ответ Тани, обещавший всевозможную поддержку и содействие. Немыслимая смесь чувств наполнила сердце Ани. Злость на молчавшую до сих пор подругу, сливалась с переливами красок из любви, нежности, счастья и в тоже время страха перед будущим. Счастливыми мыслями, она боялась спугнуть положительный исход этой истории. Привычка страдать давно укоренилась в ней, сменив позитивный настрой и везучесть. Неужели теперь все снова изменится к лучшему, по крайней мере сегодняшний день был явно самым счастливым с того момента как девушка узнала о болезни матери.
– И что мне теперь делать? – искренне спросила Аня подругу, не в силах решить этот ребус самостоятельно.
– Ну ты в Фейсбуке есть? Так ответь ему сама.
– Не могу, я не знаю, что писать. И как это писал он тебе, а тут отвечу ему я.
– Ну писал-то он о тебе, поэтому и ответить можешь сама. Ну ты прям как маленькая! Что тут думать, любишь, борись за свою любовь! Хватит уже бездействовать!
– Тань, может ты что-нибудь напишешь? Мягко так, ну что-нибудь, о том, думаешь, что у нас есть шанс. А потом, когда он мне напишет, тогда я уже смогу говорить о своих чувствах. Я не в силах так с места в карьер, – взмолилась Анна.
– Тьфу, – психанула Таня и отобрала у подруги телефон, написав там всего три слова: «Она вас любит.» И нажала отправить.
– Ты что написала там, я же по-другому просила! А ну удали сообщение! Разве так можно!? Нужно было сначала посоветоваться! – подпрыгнула от неожиданной откровенности Татьяны перед ее парнем. – Что же он теперь подумает. А вдруг он это написал, чтобы посмеяться надо мной или отомстить.
Дух русской женщины наполнял Аню, как и всех жительниц России. Несмотря на хорошее образование, опыт работы и вращение в научных кругах, коллективное бессознательное, пропитавшее каждую из представительниц прекрасного с молоком матери, говорило в ней о том, что любовь без страданий не возможна. Это «Ивану» везло то с исполняющей желания щукой, то с коньком-горбунком. Марии, Аленушке, Настеньке и прочим женским архетипам, представленным в русских сказках, необходимо было пожить в лягушачьей шкуре, прежде, чем добиться звания царицы, пострадать то из-за нерадивого братца, посидеть в лютый мороз в лесу, безропотно отвечая какому-то полоумному деду, пройти километр другой по зимнему лесу в поисках подснежников… Эти примеры можно продолжать бесконечно, но все они отражают то, что творилось сейчас в Аниной душе – не может все быть так просто. Пережитых до этого мытарств, где-то глубоко на подсознательном уровне, девушке было недостаточно. Плюс ко всему пребывание на Родине усилило в ней тягу к страданию. Стремление содержать любимого мужчину в постоянном тонусе, быть всегда немного недосягаемой, привычка держать небольшую дистанцию – все это не сочеталось с простодушным Таниным: «Она вас любит.»
– Ха, ты на русском отправила. Он русский не знает, – попыталась Аня потянуться за последнюю соломинку.
– Да ну тебя! Любой переводчик переведет эти три слова без особых проблем! Это мне пришлось мужа просить переводить и писать мало-мальски грамотный ответ на английском, а Герман твой, думаю, без проблем справиться. – Победоносно заявила Таня.
Сообщение было отправлено и обратной дороги не было. Теперь Анне оставалось со страхом и надеждой ожидать туманного будущего. Проводив подругу домой, Аня на пороге ее дома избавилась от тяжелого пакета и вопреки всем уговорам остаться на ужин, отправилась домой. Освободившись от тяжелого груза в руках, девушка несла с собой более тяжелый груз на сердце. Она не понимала почему ей так плохо, что за тягостное ожидание новых порций разочарований повисло у нее на душе. Было ли дело в том, что она перестала верить Герману, или в том, что она разочаровалась в себе и потому окружающий мир для нее утратил способность к чему-то настоящему, доброму и светлому. Все время на родине, ее бросало из крайности в крайность. Аня то радовалась мелочам, то впадала в отчаяние. Словно ей не удавалось сложить пазл, в котором то и дело не доставало фрагментов, стоило найти один, тут же терялся другой.