Шанс для рода Шустовых. Том 3

— Благодарствую! — произнес он и поклонился.

— Финансовые вопросы мы с вами обсудим чуть позже, когда я разберусь с происходящим. Пока же я погасил долг моего предшественника и надеюсь, что вы и дальше останетесь нести службу здесь. Я требовательный наниматель и вскоре сюда приедет мой человек с инспекцией. После этого сможем обсудить финансовый вопрос с полной конкретикой. А пока я готов соблюдать старые договоренности между вами и господином Тереховым. Согласны?

— Конечно, Никита Васильевич, — закивал командующий.

— Отлично. Расскажите, что тут вообще происходит? Как обстановка? С тем, что вам докладывают патрульные мы разберемся после того, как я сам побываю на границе, а сейчас я прошу более обобщенно.

— Если не говорить о том, что, как вы сказали, докладывают мне патрульные, то в целом все спокойно. Польские шляхтичи не балуют. У нас вообще с ними до недавних пор все спокойно было. С той стороны тоже отряд стоял, так мы друг к другу в гости ходили.

— А сейчас?

— Мы их уже около двух недель не видели, как только вся эта ерунда у них началась. А неделю назад и мы немного отошли, как вы уже знаете.

— Значит все странности только последние две недели?

— Нет, наверное, чуть дольше, просто в последние недели совсем невыносимо стало. А когда еще в одну ночь весь лагерь польский исчез…

— Что значит исчез? — не понял я.

— Тот, куда мы в гости ходили. Утром просыпаемся, а на той стороне никого нет. Палатки стоят, а людей нема. Дозорных расспрашиваю, говорят всю ночь тихо было. Ну мы подумали и решили, что сняли их с места и ночным марш-броском куда-то перекинули. А что палатки оставили, так должно быть вернуться собирались. Но до сих пор нет.

Вот это уже было интересно. Как такое могло случиться, что дозорные проморгали маневры? Ведь не могли люди уходить в полной темноте, какие-то звуки, костры, что-то должно было выдать перемещение. Либо дозор несли из рук вон плохо, либо случилось что-то другое.

— А сходить туда не пробовали? — спросил я.

— Как же можно? Граница все же. Одно дело, когда они нас сами позвали и отряд сопровождения выделили, а так пересекать границу нельзя. И стрелу в глаз получить можно. Сунься кто к нам, так мы бы так и поступили. Так что мы решили, что ушли они.

Теперь мне еще больше захотелось побывать у границы. С моим усиленным слухом и зрением, я наверняка смогу выяснить больше. К тому же, могу и на энергетическую картинку того места глянуть. Мало ли что там окажется?

Полог шатра откинулся и на пороге возник Роман.

— Отряд собран и готов выдвигаться, — отрапортовал подполковник. — Но я бы рекомендовал дождаться рассвета и тогда выходить.

— Сколько нам идти до границы? В то место, откуда виден пустой лагерь, — спросил я Романа.

Тот глянул на командующего, получил кивок и ответил:

— Около двух часов. Если выйдем едва рассветет, будем на месте, когда станет светло.

Пожалуй, я бы хотел взглянуть на все это безобразие в темноте, для начала. А там уже можно и рассвета дождаться.

— Нет, выходим сейчас, — распорядился. — Ночь — время, более подходящее для наблюдений.

— Выполняйте господин подполковник, — приказал командующий и взглянул на меня. — Вы точно в этом уверены?

— Абсолютно.

Я не сомневался, что смогу увидеть больше именно ночью. Если там творится, что-то серьезное, то по закону жанра дела делаются ночью, а значит и мне нужно быть там в это время.

В отряде, собранном Романом, было восемь человек. Значит в патруль ходят вчетвером или впятером, если считать старшего. Сейчас к обычному составу добавили четырех стрелков.

Я осмотрел бойцов. Самому младшему было примерно столько же сколько и мне. Самому старшему не больше тридцати.

Ребята, со знанием дела, выстроились в две цепи и, разойдясь на пару метров двинулись друг за другом.

Я оказался в одной цепочке в центре, Роман в другой рядом со мной. Первыми шли парни из патруля, отряд замыкали стрелки. Все бойцы были одеты в темное. Мне повезло, что я был одет примерно так же. Хотя, уверен, у интенданта нашлась бы одежда и на мои плечи.

Шли без факелов. Для меня это была не помеха, а вот ведущим явно было сложновато. Передвигались медленно, всматриваясь в каждый куст. Роман то и дело давал распоряжения знаками, без слов.

Вся наша компания производила шума не больше, чем обычный горожанин, вышедший в лес на прогулку, а то и меньше. Только на нас было оружие, и нас было десять.

Пока удалялись от лагеря, ребята еще тихо переговаривались, но едва палаточный городок скрылся за поворотом, наступила полнейшая тишина.

Я старался ступать тихо, подражая бойцам, но мне кажется, моя шумная ходьба их немного раздражала. Судя по всему, я и был тем горожанином, кто издавал основной шум.

Немного привыкнув к манере ходьбы, я смог идти скрытней. Лицо Романа мгновенно расслабилось, и он едва заметно кивнул мне, словно в знак благодарности.

Через некоторое время дорога свернула влево, а мы, сойдя с нее, углубились в лес.

Темные стволы высоких деревьев, погруженных в ночной сумрак, казались стенами коридора. Дальше них, даже я почти ничего не видел. Я бы, конечно, мог посмотреть на энергетический фон местности, но пока не видел в этом необходимости. Вокруг было тихо.

Я вдруг сообразил, что эта тишина очень странная. Ни звука шелеста листьев, ни голосов ночных птиц. В лесу всегда бывает что-то, что можно услышать и испугаться. Тут же, ничего подобного не было. Абсолютная, непроницаемая тишина. Такого не должно быть. Поняв, что вокруг что-то неладное, я посмотрел на лица своих соседей. Роман был напряжен, но старался не подавать вида. Оглянувшись, я увидел легкое недоумение в глазах одного из стрелков.

От лагеря мы шли не больше часа. Судя по всему, так быть не должно, раз уж бойцы занервничали.

Откуда-то справа раздался скрип, словно открыли дверь на несмазанных петлях. Ведущие остановились. Замерли в напряжении, положив руки на рукояти оружия.

Мы постояли так несколько минут, звук не повторился. Роман махнул рукой, приказывая продолжать движение. Отряд снова двинулся.

Я вслушивался в окружающую нас темноту и не мог уловить звуков леса. Будто мы были где-то в другом пространстве. Казалось, что всё живое вокруг куда-то исчезло, как те люди в опустевшем лагере. Что могло напугать птиц, мелких грызунов, ведущих ночной образ жизни, сов, в конце концов? Уж эти хищники ночного леса хоть и летали почти бесшумно все же были слышны.