Шанс на независимость

— Алтын, ты бесподобен! Вы стоите друг друга.

— Подождите теперь.

Роман настроился на ментальное сканирование, сконцентрировал мыслеволю на «тайновидении», пока не добился состояния резонанса с электромагнитными полями и пси-излучениями. Теперь эти излучения и поля, пронизывающие тело, «застревали» в нервных окончаниях, оставляя тающие следы, и он стал видеть всё, чем было заполнено окружающее пространство.

Длилось состояние резонанса недолго, полминуты, но на анализ обстановки этого хватило.

Роман очнулся.

Голова качалась и «плыла», но информация от миллионов рецепторов, образующих систему нервных связей, никуда не делась. Он знал теперь, что хранится за стенками помещения и как оно защищено.

— Тебе действительно повезло. Контур доступа мёртв, не пропускает сигнал от опознающей системы. Да и энергии в нём нет. Так что можем войти.

— Что там? — жадно спросила Юна. — Надеюсь, не хранилище каких-нибудь смертоносных вирусов?

— «Бомба недоступного смысла».

— Что?!

Роман шагнул в проём входа, продолжая автоматически искать угрозу со стороны защитных механизмов отсека. Но эти механизмы молчали. Срок их пригодности истёк.

Помещение было абсолютно круглым. В его центре слабо светился трёхметрового диаметра цилиндр, выходящий из пола и пропадающий в ребристом белом потолке. Цилиндр усеивали небольшие шестиугольные углубления, напоминающие пчелиные соты. Он светился, внизу сильнее, чем вверху. Изредка то одна, то другая ячейка вспыхивала, и тогда цилиндр в этом месте опоясывал световой обруч, звучала тихая музыкальная гамма, ячейка гасла, а за ней угасал и обруч.

— Что это?! — прошептала Юна, следовавшая вплотную за Романом.

— Ты был здесь? — спросил Ылтыын.

— Нет, не был, — покачал головой Роман. — Прошлый раз я не стал спускаться сюда, хотя уловил энергетику отсека.

— Это и в самом деле бомба?

— Да, в смысле — информационная. Это инкубатор, хранилище генетических файлов лемурийской цивилизации. Миллионы лет назад лемурийцы создали такие хранилища на тот случай, если их цивилизация погибнет.

— Она и погибла.

— Значит, если запустить этот инкубатор, — возбуждённо заговорила Юна, — родятся… монстры?!

— Лемурийцы. А они монстрами не были.

— Откуда ты знаешь?

— В кают-компании, где мы… отдыхали, — Роман кинул косой взгляд на Ылтыына, откашлялся, — на стене в нишах видны изображения лемурийцев. Не заметили? Они и в самом деле походили на наших нынешних лемуров.

— Может быть, это изображения их домашних животных? Может, лемуры для них были что кошки для нас?

— Вряд ли.

Ылтыын вышел из-за спины Романа, приблизился к цилиндру.

Раздался знакомый лязг, и вокруг цилиндра возникла обнявшая его сетка из красных лазерных лучей.

— Не подходи близко! — посоветовал Роман. — Защитная система отсека не функционирует, насколько я это вижу, но кто знает, что может включиться.

— Как ты догадался, что таит в себе эта… гм, гм, «бомба смысла»?

— Как обычно, — пожал плечами Роман. — Пришло озарение.

— Его же не зря назвали висвом, — наставительно сказала Юна, — видящим суть вещей.

— Обыкновенные экстрасенсы на такое не способны.

— А он необыкновенный!

Роман улыбнулся, поцеловал жену в щёку.

— Мне очень нравится твоя оценка.

— Я к тому, — деликатно пояснил Ылтыын, — что он не просто видящий, он пси-оператор высокого класса и должен манипулировать большими потоками энергии, а также материальными предметами.

— Это уже магия, — хмыкнул Роман, — волшебство, а я далеко не волшебник.

— Так стань им.

— Ага, сейчас, только побреюсь.

— Нет, я серьёзно, тебе надо просто потренироваться.

— Не выдумывай.

— Тебе даны возможности, их надо развивать. Юна, скажи ему.

— Он и сам знает.

— Не здесь и не сейчас, — проворчал Роман. — Ты всю Колыбель обшарил?

— Почти всю, отсек на самом верху не открывается. В остальных темно и мерзко пахнет. По всей видимости, это складские помещения и технические модули, или лаборатории. Если где-то и хранится еда, в каких-то холодильниках, нам она недоступна.

— Вряд ли её можно употреблять, даже если она сохранилась.

— Вот и я о том же. По сути, мы без еды, воды и…

— Туалета, — добавила Юна.

— Под туалет можно приспособить любую пустую нишу.

— Спасибо за добрый совет.

— Пожалуйста. — Ылтыын вытянул вперёд руку, полюбовался на возникшую вокруг ячеистого цилиндра лазерную сеть. — Предлагаю вернуться в кают-компанию и подумать над возвращением.

Роман помолчал, взвешивая решение.

Дышать внутри Колыбели становилось всё трудней, а это означало, что система очистки воздуха окончательно вышла из строя, и находиться здесь долго было опасно.

— Возвращаемся.

Они вышли из хранилища генетической информации, терпеливо дожидавшегося реанимации, поднялись в «кают-компанию».

По пути подождали Юну, смущённую необходимостью справить естественные потребности, пописали в найденном пустом боксе, таком маленьком, что на ум невольно пришло сравнение с туалетными кабинками в аэропортах.

— Хорошо держится девочка, — кивнул на дверь в коридор Ылтыын. — Редкая психоустойчивость.

Роман промолчал. Он оценивал поведение жены по другим параметрам.

В «кают-компании» они несколько минут просто полулежали на диванчиках, дыша как вытащенные на берег рыбы.

— Пора отсюда уносить ноги, — сказал Ылтыын. — Ты уже надумал, как мы будем прыгать и куда?

— Думаю, — буркнул Роман.

— Не хочешь посоветоваться с Харитонычем?

— Он не отвечает, — с неохотой признался Волков. — Возможно, Колыбель заэкранирована силовым полем, я не могу пробиться сквозь экран.

— В прошлый раз тоже такое было?

— Нет, я вышел в астрал легко.